- Хорошо, класс, кто у нас сегодня пойдет отвечать домашнее задание? - строго спросила Фудзиеси, оглядывая мгновенно притихших подопечных.
Особого желания, понятное дело, не выказал никто. Поэтому учительница по привычке раскрыла классный журнал и принялась водить пальцем по списку фамилий. Такова была ее привычка. Фудзиеси никогда не выбирала отвечающих "по головам", в лицо, всегда обращаясь к журналу. У каждого преподавателя есть какой-нибудь пунктик, но в основном они делятся на два типа: выбирающие с журналом или без.
- Та-а-ак, сегодня отвечать пойдет Ки...
Она запнулась, чуть не прикусив язык. Учительница чуть не назвала фамилию Китами. Дзюнко Китами, предводительницы клуба любителей магии. А вызвать эту девушку Фудзиеси было нельзя. Как и всем прочим учителям. Так уж повелось, что Китами пользовалась невиданной привилегией в школе - она никогда не отвечала домашние задания. Еще она никогда не получала плохих оценок. И никогда не получала нагоняя за прогулы.
Причина столь невероятной покладистости педсостава заключалась в том, что каждый из них знал правду о страшненькой истории, случившейся в прошлом году. Тогда учительница по фамилии Амагава, женщина ни в коей мере не суеверная и не боящаяся ни черта, ни дьявола, ни инспектора из Министерства образования, храбро разбила в пух и прах надежды Китами на отличную оценку по английскому. Она обнаружила в годовой контрольной столько ошибок, что нельзя было вести речь даже о просто неудовлетворительном балле. Дело шло к признанию абсолютной неграмотности и годовом незачете. Китами на такую новость отреагировала спокойно. Равнодушно глядя в смелые глаза учительницы, так и говорившие: "Съела, дорогуша? Не боюсь я тебя, и ничего ты мне на самом деле не сделаешь!", девушка молча покачала головой. И ушла.
В тот же вечер случилась беда. Амагава, вернувшаяся домой после работы, обнаружила, что дверь ее дома не заперта. Ругая про себя мужа, женщина вошла в квартиру. В глаза сразу бросился валяющийся на полу плащ супруга. Насторожившаяся Амагава прошла в гостиную. Там не обнаружилось ничего подозрительного. Учительница заглянула в спальню. Лучше бы ей этого не делать. Потому что именно в результате лицезрения спальни несчастная повредилась рассудком и была заключена в психиатрическую лечебницу.
Ее муж, почтенный пятидесятилетний менеджер, возлежал на кровати абсолютно голый, а на нем, как наездница на коне, скакала девочка. Не девушка, а именно девочка, лет десяти. Ее супруг занимался сексом с ребенком. Он был педофилом! И совершал подобное на супружеском ложе. В первую секунду, когда крик уже рвался из груди, в голове сорокалетней Амагавы мелькнула мысль, что же теперь будет с их дочерью. Но следующее мгновенье ответило на этот вопрос и порвало тонкую ткань психики женщины. На шум супруг повернул голову. Увидев в дверях жену, он испуганно вскрикнул, и девочка тоже обернулась. Это оказалась одиннадцатилетняя Мия. Их дочь.
В тот же вечер Амагаву увезли с истерическим припадком в больницу. Впоследствии она так и не оправилась. Супруг же ее сразу после отъезда бригады врачей позвонил брату и попросил приехать за дочерью. Не ответив ни на один вопрос родственника, он бросил трубку, закрылся в ванной и бритвенным лезвием полоснул себе по шее.
Никто не мог понять причин, вызвавших такую трагедию. Кроме тех учителей, которым в тот день Амагава рассказала, со смехом, что уже стоя в дверях класса, Китами бросила ей: "Ваш муж, наверное, любит дочь больше, чем вас". Учительница подумала, что так девчонка хотела ее оскорбить.
И еще. Дочка семьи Амагава, которой после этого случая занимались психологи, говорила, что по пути из школы к ней подошла какая-то "тетя" с крашеными белыми волосами и назвала по имени. А потом она помнила все как в тумане. До тех пор, пока не увидела себя в родительской спальне и маму в дверях.
С тех самых пор Дзюнко Китами не получила ни единой плохой отметки.
- От-твечать пойдет... - заплетаясь языком, повторила Фудзиеси. - Ки... Кивамото.
Под внутренний вздох облегчения учительницы школьник с оттопыренными ушами поднялся с места.
Канзаки жадно припала губами к надрезанному краю пакета с молоком. Почему-то ей жутко захотелось пить, а обычную водопроводную воду хлебать как-то не улыбалось. Вспомнив, что в холодильнике стояло открытое молоко, она вернулась на кухню и принялась утолять жажду не прокисшим, к счастью, продуктом. Тонкая белая капелька вырвалась из уголка рта и побежала по подбородку. Мегуми поймала ее пальцем свободной руки и вытерла.
Итак, квартира оказалась пуста. Следуя указаниям Мастера, оставаться здесь надолго не следовало, только показаться. Дальше, если трикстер следил за ней, шаг должен был сделать он сам. Вот только где и как? На эти вопросы у англичанина не было ответов. Он сказал, что в таких случаях всегда остается элемент непредсказуемости, так что придется сводить его к минимуму своими силами. Поэтому сейчас она допьет, еще немного подождет и покинет внезапно ставшую чужой квартиру.
- Мя-я-яу, - вдруг раздалось из-за спины. Чуть не захлебнувшись, Канзаки развернулась, готовая ко всему на свете: от появления Фрэнки до ощущения ножа под ребром. Но перед ней предстала всего лишь черная кошка Ти, имевшая крайне недовольный нахохлившийся вид.
- Тьфу ты... Ти! - утирая рот, произнесла Мегуми. - Зараза...
- Мяу! - ответила кошка, что могло означать только: "Это кто еще зараза, ты, двуногая мучительница, морившая меня голодом целую неделю!"
- Ага, угу, - пробурчала Мегуми, шагнув к сиротливо притулившемуся в уголке блюдцу, и плеснула в него остатки молока. - Только и забот, что о собственном пузе. Мне бы твои проблемы...
Кошка немедленно взялась лакать угощение, а Канзаки вернулась к холодильнику и принялась разыскивать что-нибудь перекусить. Чего греха таить, она нынче нервничала, а от нервов разыгрался аппетит. Заодно надо было покормить Ти. Но той легче, для нее пакет кошачьего корма решит все проблемы, а вот человеческую еду надо еще приготовить.
"Какого черта?!" - вдруг сказала она сама себе. - "Возиться тут еще... Надо сходить поесть быстрых суши". И вправду, зачем затеваться с готовкой? Не до жиру... Вот только как посмотрит на это Мастер, поставивший для нее прикрытие? Не будет ли поход в ресторан во вред? Да вряд ли. В конце концов, он сказал, что помощь будет рядом всегда. Тем более что спросить разрешения Канзаки не могла. Мастер дал ей категорическую отповедь касаемо средств связи. Ни гарнитуры, через которую можно было связаться с неведомым прикрытием, ни даже номера для связи через наладонник. Якобы трикстер может засечь и не пытаться произвести захват, ибо будет уверен, что они только того и ждут.
