class="p1">Но Каратель не двинулся с места. Он даже не посмотрел в сторону Беатрис. Элен сама начала чувствовать всю ту боль, что чувствовали Матео и Элен, глядя на своего друга, которого они не могли вернуть.
Беа больше не могла говорить.
Боль душила ее.
Она уткнулась лицом Матео в грудь и продолжила плакать, не в силах найти утешение.
— А потом рядом с горячей мягкой вафлей кладут шарик мороженого и поливают все это кленовым сиропом.
— Вау! Это должно быть чертовски вкусно!
— Так и есть, Нат. Это просто изумительно! Ты просто обязан попробовать — такое объедение.
— А там же могут предложить разные сиропы?
— Конечно. Есть и клубничный, и вишневый, и шоколадный…
— Шоколадный?!
— Любой, какой захочешь, Нат. Разнообразия просто завались!
— Потрясно. Ах, у меня уже слюнки потекли!
И в эту идиллию ворвался голос Мелисенты:
— Довольно. Время вышло.
Скальд сам не заметил, как в разговоре с Натом прошел целый час.
— Ну, мам, можно еще немного? Мы только начали…
— Нет, Натаниэль. Ты же помнишь условия? И помнишь, как согласился на них. Будь мужчиной и держи свое слово, данное мне. Час миновал. Пора возвращаться домой.
«Будь мужчиной и держи свое слово. Это она так решила мне отомстить?».
— Ладно. Я все равно был очень рад нашей встречи. Ты ведь тоже, пап?
— Конечно, Нат, я безумно рад видеть тебя. Надеюсь, мы еще сможем пообщаться и провести время вместе.
— Да, сможем. Обязательно сможем!
Нат восторженно взглянул на Мелисенту, ожидая от нее ответа или надежды на новые встречи. Но ничего не получил.
— Идем домой, Натаниэль. Прощайся с отцом.
— Пока, пап. Было классно.
— До встречи, Нат. Я буду скучать по тебе. Это был один из самых прекрасных часов в моей жизни.
Мелисента уже развернулась и начала уводить Ната прочь, а потому мальчик лишь успел помахать Скальду рукой.
Скальд смотрел им в спины, пока они удалялись.
Лишь став маленькими фигурами, заметенными снегом, они исчезли.
И с уходом Ната Скальд почувствовал холод. До этого мороз им совсем не ощущался.
— Мы еще встретимся, сынок. Обязательно встретимся.
За время общения с Натом Скальд осознал еще одну важную вещь: теперь Мелисента сделает все, чтобы такое больше не повторилось.
Глава 15. Коридор сознаний
— Пристегни ремень.
— Я же на заднем сиденье.
— И что? Ты хочешь сказать, что для тебя это делает какое-то исключение?
— Это же заднее сиденье, мам! Тут не обязательно…
— Айс, ты должна заботиться в первую очередь о своей же безопасности. Ты меня понимаешь?
— Да, мам…
— Тогда хватит скулить и пристегнись.
Я пристегнулась.
Мама сидела за рулем. В машине мы были одни.
Она посмотрела в зеркало заднего вида, проверив меня.
— Вот и молодец. Не так уж это и сложно, правда? Зато мне будет спокойнее за тебя.
— Спокойнее? Ты же за рулем!
Мама ничего не ответила.
Она завела двигатель, и вскоре мы поехали.
На улице стояла ясная солнечная погода. Небо голубое — ни облачка. В машине прохладно — кондиционер. Мама приготовила для меня холодный лимонад и поставила стаканчик в специальный отсек рядом со мной.
— Только пей маленькими глоточками, — предостерегла она, — не хочу, чтобы ты заболела. Береги горло.
Столько заботы!
— Как дела на работе?
Она замешкалась с ответом на мой вопрос.
— Порядок. А что?
— Да так, ты очень редко говоришь о работе.
— Ох, Айс, я думаю, что это так скучно и неинтересно. Зачем тебе знать про мою работу? Главное — нам на все хватает. И папа твой молодец. Мы ни в чем не нуждаемся.
— И все-таки я думала, что работа — часть твоей жизни. Ты проводишь там достаточно много времени. И это должно быть важно для тебя.
— Ты права. Все именно так и есть: работа — часть моей жизни, — она выделила слово «моей», — и пусть так все остается.
— Значит, не хочешь рассказывать?
Она не ответила.
Мы поднимались по серпантину. И внизу под нами стелилось Сапфировое море — блестящее серебристыми огоньками на солнце.
— Правда, здесь красиво?
— Я вижу это каждый день, мам.
— И что с того? Разве такая красота может надоесть?
— Если есть торты каждый день от них тоже начнет тошнить. Да так, что ты их видеть не захочешь! Ох, бедные люди — работники кондитерских фабрик.
Мама звонко посмеялась.
— Может, ты и права, Айс. Но мне всегда нравилось наше море. Оно уникальное. Океан — самая малоизученная часть нашего мира. Он хранит в себе множество тайн и загадок.
— И тебе не терпится их разгадать?
— Можно… сказать и так.
Я взяла стаканчик с холодным лимонадом. Наклонила желтую трубочки. Сделала засасывающее движение и… ощутила во рту вкус морской воды.
— Фу! Вот гадость!
Я с трудом проглотила соленую воду и вернула стаканчик на место.
— Мам, что ты там такое купила? Это же не лимонад, а море в стакане!
Она не ответила.
— Мам?
Я посмотрела на нее через зеркало. Ее взгляд устремлен куда-то вперед, на дорогу. Глаза даже не моргали. А лицо… ничего не выражало. Она словно «отключилась» от реального мира.
— Мам! Эй! С тобой все в порядке?
Мне ответил голос, но не им обладала не моя мама.
Девочка в розовом платье появилась на переднем пассажирском сиденье. Ее не было всего мгновение назад! В машине были только я и моя мама! Откуда она взялась?
— Море в стакане. Как красиво ты это назвала.
Я смотрела на блондинку с вьющимися локонами.
— Ты кто еще такая?
Ее пухлые губки растянулись в лестной улыбочке. Она повернула ко мне голову.
— Твоя подруга. Ты ведь всегда хотела себе подругу, верно? Я угадала, Айс? Тебе не хватает этого. Всегда не хватало. У всех девочек были лучшие подруги, с которыми они могли делиться своими секретами, радостями и печалями. Какими-то тайнами нельзя поделиться с мамой. Особенно, когда она сама не хочет делиться своими, так ведь? Она даже не сказала тебе про свою работу. Что ей вообще можно доверить? И кому что-то доверять, если нет подруги? Отец? Нет, он — мужчина. Это совсем не то. О чем можно говорить с отцом? Уж точно не про других мальчиков, так ведь? Он не так поймет, правда же? Ты всегда отличалась от остальных девочек. Внешностью, характером, темпераментом. Они не хотят дружить с тобой, не понимая, о чем с тобой можно говорить. Но ты так не считаешь, правда, Айс? Ты считаешь себя обычной девочкой, с которой можно общаться на самые обычные пустяковые темы. Тебе
