этого сильно не хватает, правда? Простого общения. Дружбы. Ты даже считаешь, что живешь не в том мире, в котором должна жить? Не в том мире, что уготован для тебя природой. Ты ищешь его, свой мир. Мир, в котором тебе будет комфортно, уютно. Там, где ты почувствуешь себя свободной. Где будут друзья, которые хотят с тобой общаться. Ах, милая Айс, как же тебе этого не хватает! Я вижу это. Давай… я покажу тебе этот дивный мир? Твой мир.
Я чувствую, как машина начинает ехать быстрее. Мама вдавила в педаль газа. Впереди поворот на серпантине, но мама не думает замедляться, чтобы повернуть.
Нас несет вперед.
— Нет… нет… мама, остановись!
Я схватилась за ремень. Пытаюсь его выдернуть — не получается. Кнопка не поддается.
Я застряла.
— Мама, нет! Остановись! Отпусти педаль! Отпусти педаль! Поверни руль! Руль! Мама!
Девочка в розовом платье смеялась. Она смотрела на меня, а я — на вид, открывающийся за лобовым стеклом.
Ремень. Не снимается. Я ничего не могу сделать.
— Мама! Нет! Прошу! Нет!
И мы вылетаем с дороги.
Машина в воздухе.
И мы летим над морем.
Органы внутри меня сжались и опустились вниз, а потом начали подниматься к горлу.
Мы начинаем падать.
— Добро пожаловать в свой идеальный мир, — произнесла Эвр, — где тебе найдется место.
Я вжимаюсь в кресло. Замираю.
И вижу лишь море. Бесконечное Сапфировое море.
Машина падает в воду, и мир наполняется тишиной.
Я проснулась.
Дыхания не хватало.
Воды… хочется больше… воды…
Я жадно дышала — глотала воду.
Соленый вкус морской воды стал таким родным и привычным. Я уже давно его не замечаю. Он стал частью меня. Чем-то очень естественным.
Как и водное дыхание. Мне кажется, что я забыла, как дышать на поверхности — дышать воздухом. Как это вообще можно делать?
— Эвр… — я сглотнула ее имя.
Как же подлая тварь!
Она извращает мое сознание. Лезет в голову. В мои сны.
Что же делать?
Если она заберется достаточно глубоко, то… убьет меня. Именно этого она добивается!
Мама… отчего я помню ее лицо? Так ясно и отчетливо. Ее голос. Та поездка в машине по серпантину… такого вообще не было в моей жизни! Никогда!
Это бред…
Но Эвр сказала всю правду про меня: про подруг, про мир, который я ищу. Она видит меня насквозь.
— Вот же сука…
Должен быть способ проникнуть в ее сознание и обезвредить ее. Должен быть способ…
После кошмаров спать совсем не хотелось. Спать стало страшно. Засыпать, зная, что Эвр найдет тебя во снах — ужасно. Они изводят нас. Мучают нас. Издеваются над нами.
Я больше не спала, а приступила к подготовке плана тренировок. Пора готовиться к войне.
— Посмотри на себя.
Элен подняла глаза на зеркало, стоящее в бесконечной темноте. Но в отражении она не увидела свое лицо.
В зеркале перед ней стояла Эвр.
— Чего ты хочешь? — спросила Элен у нее.
— Узнать тебя лучше, — улыбнулась Эвр, — проникнуть в твое сознание. В подсознание. В самые глубины твоего разума. Покопаться в грязи, которую ты прячешь… от самой себя. И от Скальда, конечно же.
Элен помотала головой. Она осмотрелась — вокруг нет ничего. Лишь черная пустота.
Есть лишь она и единственное высокое зеркало с отражением Эвр.
— О какой грязи ты говоришь, Эвр? Я ничего не прячу. Ничего не скрываю. Ни от Скальда, ни от себя.
— Как бы ни так… — она пощелкала язычком.
Эвр взяла в руки зонтик и оперлась на него, как на трость.
— Мы с тобой похожи, Элен. У нас есть много… общего.
— Я так не думаю.
— А ты подумай. Подумай.
Элен не понимала, к чему Эвр ведет. Куда она ее толкает?
Что пытается доказать?
— Тайны сердца. Вот, о чем я говорю, Элен.
— Тайны сердца?
— Ты и Скальд. Твои чувства к нему. Я вижу их, Элен. От меня бессмысленно что-то прятать. Твои эмоции, твои чувства — они все у меня на ладони.
— Ты ничего обо мне не знаешь!
— Перестань обманывать себя. Я знаю. И ты знаешь. И ты знаешь, что мне это известно. Хватить играть в прятки с самой собой. Признайся себе во всем, Эвр. Открой эти чувства внутри себя. Хватит бежать от них. Хватит прятаться. Это бесполезно, и я знаю на своем опыте… как это больно. Прими эту сладострастную боль.
— Боль?
— Любовь — это про боль, Элен. Скальд… он же любит лишь двоих людей, не так ли? Его дорогой сыночек, ради которого он готов пойти на край света. И Силиста… женщина, с которой ты не можешь соперничать.
— Я не собиралась соперничать с Силистой, она же…
— Мертва? Ах, это лишь усложняет дело, не так ли? Ты знаешь о любви Скальда к ней. Он же считает ее… матерью своего сына.
— Матерью… Ната?.. Постой! Это не так?..
Эвр засмеялась.
Она заливалась звонким смехом, раздражая Элен каждым звуком.
— Верховная Матерь Мелисента никогда не узнает о нашем разговоре. У нее глаза и уши повсюду, но только не в головах других. Не во снах. Сны — мои владения. И только я могу ими управлять.
— Тогда расскажи мне все, Эвр. Кто настоящая мать Натаниэля?
— Верховная Матерь — Мать всех и вся. Она наша Мать. И мы — дети ее. И рабы ее. И Натаниэль — ее кровь и плоть. Почему вы отказываетесь верить в очевидные истины?
— Потому что это бред! Скальд лично принимал роды у Силисты. Она погибла от Алого Вопля, а Скальд держал младенца Ната на руках… он думал, что сын умер, а потом…
— Элен, Элен, Элен… я считала тебя сообразительной женщиной. Ты сама видишь во всем этом какой-то смысл?
Элен стало не по себе от таких слов.
Что еще за смысл?
И почему она его не видит?
— Мелисента — Мать. Она — Верховная Матерь. Примите это. Истина, от которой вам не спрятаться.
Элен ничего не могла понять. Ее не было в день, когда родился Нат. Она знает обо всем с рассказа Скальда.
Но у нее нет причин не верить ему.
Их пытаются запутать. Убедить в обратном.
Ложь. Вот, что это такое.
— Почему ты все время лжешь, Эвр?
— Лгу? Ты считаешь меня лгуньей? Не смеши! Когда вы примите правду, вы поймете, как ошибались…
— Считаешь нас похожими? После всего этого?
— У нас с тобой — одна боль. Мы оба любим людей, которые… не могут ответить нам тем же.
— Почему ты мне говоришь об этом? Ты
