импульсивно вытащила из колчана стрелу, прицелилась и выстрелила таким образом, чтобы стрела врезалась в землю прямо у её руки.
Глава 31.
Джекки.
Сначала я подумала, будто на крыше моего укрытия повис призрак, но стрела, чуть не вонзившаяся в мою руку, была вполне реальной. И всё же я не могла поверить своим глазам, поэтому решила проверить на слух:
– Промазала, – на выдохе произнесла я.
– Да нет. Точно в яблочко.
Дикая. Это была она. Неизвестно насколько невредимая, но определённо точно такая же живая, как и я. А может и живее. В своих жизненных силах я уже всерьёз сомневалась.
Ловко спустившись с каменного уступа, Дикая подошла ко мне впритык и уже хотела что-то сказать, как вдруг её взгляд зацепился за моё вздувшееся правое предплечье. В эти секунды я испытывала невообразимое поднятие внутренней энергии, на вкус напоминающее восторг, но из-за своего туманного состояния, связанного с ознобом, все мои эмоциональные смеси сейчас ощущались как будто через плотную пелену неизвестного происхождения.
– Ты с ума сошла? – глаза Дикой округлились. – Почему ты до сих пор не вынула его?
– Не вынула кого? – в секунду звучания этого вопроса собеседница посмотрела на меня так, как в Павшем Мире боссы зачастую смотрели на стажёров. – Ты не представляешь, как я рада тому, что ты жива! – я не смогла сдержать улыбку.
– Представляю. Ведь благодаря этому ты не падёшь жертвой мраморного клеща, а значит у тебя ещё будет шанс на другой вариант летального исхода.
– Мрачно-то как… – решив не сдерживаться, я резко обняла её, на что она даже не удосужилась ответить хотя бы похлопыванием рук.
– Я тебя резать буду, – спустя несколько секунд всё же не выдержала Снежная королева, но всё равно даже не дёрнулась. Я ничего не ответила. Она продолжила. – Раскалённым железом… Я серьёзно.
Не любит она обниматься. Ну и ладно. Я тоже не люблю. Но я хотя бы пересилила себя.
Уже через полчаса мы сидели у горящего костра. Оказалось, что она говорила всерьёз – она действительно собиралась резать меня.
Предвкушая агонию, я наблюдала за тем, как Дикая купает в огне остриё моего кинжала. Она пообещала после остудить его и в дополнение к этой дезинфекции ещё и протереть лезвие йодом, но меня это всё равно не подбадривало. Даже не знаю, что именно в эти минуты напрягало меня больше: то, что меня всерьёз собираются резать, или то, что под моей кожей застрял опасный паразит.
– Не переживай, я сделаю всё аккуратно, – в очередной раз повернув кинжал в своей руке, заверил меня псевдомедик. – Я у себя такого сутки назад вытащила, и нормально, всё ещё жива. Но с тобой, конечно, будет похуже. От этих тварей лучше избавляться сразу, а ты запустила ситуацию, так что теперь тебя точно слегка поштормит. Давай сюда йод.
– У меня не осталось йода. Я весь вылила на лимфоузел, когда только увидела его.
Казалось, что первые несколько секунд она, смотря сквозь меня, думала, что на такое заявление ответить, как вдруг поинтересовалась:
– Что, совсем весь йод вылила? Ни капли не оставила?
– Так точно.
Она снова “зависла”, после чего коротко выдала:
– Умнó. Ты что, пыталась опоить паразита?
– Да я даже не знала, что это такое!
– Повезло тебе, что у меня йода предостаточно. Хватит и на обработку лезвия, и на обработку ран, и ещё на дезинфекцию воды останется, – с этими словами она полезла в свой рюкзак, а я во второй раз зацепилась взглядом за её перевязанное окровавленным бинтом плечо. На сей раз я решилась спросить:
– Кстати по поводу ран. Что с плечом?
– Встреча с изгнанными из Паддока, которые, очевидно, смогли найти проход в Конкур, но за прошедшие два месяца изгнания так и не нашли выхода отсюда. Пали жертвами собственной агрессии, как, кстати, и лев, – с этими словами она бросила мне две звёздочки наподобие сюрикенов. – Это из последних новостей, – она хмыкнула. – Трофей. Забери себе. Я этим оружием всё равно не воспользуюсь, а у тебя только кинжал, – в её голосе вновь проступили прохладные нотки. Я понимала их происхождение и уже хотела заговорить на эту тему, но она вдруг опередила меня. – Ты мне ответь, ты что же, кинула меня? – она посмотрела на меня с таким эмоциональным выражением лица, словно заранее не поняла моего ещё не прозвучавшего ответа.
– Я думала, что ты умерла. Было эхо, и я отчётливо услышала буквы “Д” и “К”. За полминуты до этого тебя с головой поглотили пески. Я решила, что “Д” и “К” – это о тебе: “Дикая”.
– Я тоже слышала эхо и тоже слышала буквы “Д” и “К”, которые, как ты понимаешь, также присутствуют в твоём имени, Джекки.
– В тех песках выживание казалось мне нереальным…
– Но ты ведь выжила!
– Мне повезло.
– Если повезло тебе, почему, по-твоему, не могло повезти мне? – я не знала, что ответить. Она же жаждала понять. – Ты что, не предприняла вообще ни одной попытки найти меня?
Меня осенило. Я замерла потому что… Я не ожидала от себя такого.
Спустя несколько секунд шокированного молчания я выдала не своим голосом, с широко распахнутыми глазами:
– Прости, я, кажется, действительно кинула тебя…
– Не будь дурой – тебе не идёт. Никто никого не кидал. По крайней мере не в прямом смысле этого понятия… Я лишь пытаюсь до тебя донести, что пессимизм – твой злейший враг, понятно? С опущенными крыльями не летают – только падают. Определись уже: птица ты или камень.
– Похоже, я оказалась камнем, – горько ухмыльнулась я.
– Ты меня вообще слушаешь? Что с настроем? – она пощелкала пальцами у меня перед носом. – Никакого пессимизма при мне, ясно? Не в мою смену. Благодаря твоему упаднеческому настроению мы уже однажды разделились, благодаря моему оптимизму воссоединились. Даже не думай, что я и впредь буду вытаскивать нас обоих на топливе одного только своего оптимизма – вноси и свою лепту, не будь лентяйкой.
– Мне было хреново… Да что там: я страдала от того, что тебя, в моём понимании, не стало.
– Что ж, это мило.
– Легче не стало?
– Знаешь, нет. Мне не приносят облегчения чьи-либо страдания.
– Помни об этом, когда будешь вскрывать мне руку. – В ответ на эти слова она неоднозначно ухмыльнулась. – Давай договоримся, что с этого момента будем до конца вместе, а если в конце всё дойдёт до того, что дурацкий камень выдвинет нам очередное дурацкое условие наподобие того, что якобы
