Отец Андрей лежал в простом дубовом гробу. «Да, Никодим не обманул», — грустно подумал я, глядя на усохшую фигуру одного из тех, кого я считал своим учителем. В горле запершило.
Люди подходили, целовали крест, зажатый в сложенных на груди руках. Многие плакали.
«Интересно, а почему Ахмет, почитавший командира за родного отца, нашёл в себе силы улыбаться, встречая нас? Надо будет у Никодима спросить».
Когда подошла моя очередь, я поцеловал отца Андрея в лоб и мысленно попросил прощения. Вроде так у православных положено.
* * *
Выйдя из церкви, мы отошли в сторонку, и монах спросил:
— Илья, вы точно сегодня хотите выезжать?
— Надо, а то можем не успеть.
— А ты так и не сказал, куда тебе конкретно надо.
— В Коломну, — в конце концов, если я кому и мог доверять из посторонних, так это Никодиму. — Завтра к обеду надо кое-кого перехватить. — Я накинул ещё один день, чтобы продемонстрировать, как мы спешим.
— Ну и на фига так гнать? Времени — вагон! Вы как ехать собирались?
— Большим кольцом.
— Вот и дураки! — улыбнулся он. — У владимирских дороги такие, что даже на ваших «коняшках» ночью больше пятнадцати вёрст в час не выжмете.
— А Малое?
— Та же история, может, километров двадцать и сэкономите, но дорога местами ещё хуже — от Ногинска до Электростали лучше уж по полям скакать, чем по трассе ехать.
— Вот видишь, надо запас по времени сделать, мы ещё в Люберцы заглянуть хотели.
— Любишь ты, Илюшка, со старшими спорить, нет чтобы послушать опытных товарищей! — Никодим был старше меня всего на три года, но периодически в шутку изображал старика. — Сразу видно, что вы из диких тверских болот. Мой план таков: сейчас мы идём с нашими набольшими общаться. Это, кстати, не обсуждается. Отец Владимир, как послание от вашего Андреича услышал, только что копытом землю не роет — подробности ему подавай. Потом — лёгкий ужин и крепкий сон, а часика в четыре утра грузим мы вас с вашими колымагами на платформы и отправляем малой скоростью прямо в Ликино-Дулево. Хотя я бы в расписание и короткий семинар по мордобитию вставил. Как тебе?
— Против мордобития не возражаю, мне одного малька обкатать надо, но вот остальное… Скажи, а какая разница, если скорость и там, и там маленькая?
— Ты не равняй! Так вы за рулём наломаетесь и всё одно больше пятнадцати вёрст в час не сделаете, а тут сиди себе и за борт поплёвывай. Да и скорость всяко больше — есть уже участки, где под полсотни километров можно разгоняться! В среднем — около тридцати километров в час выходит. Считай, до Ликино часа за четыре доедете.
Предложенный вариант был очень соблазнительным, и потому я сразу спросил:
— А что за это хотите?
— С этим вопросом не ко мне, а к отцу Владимиру, будь моя воля — я б тебе по дружбе помог, а тут у меня власти нет.
— Эх, чё… — я торопливо проглотил чуть не сорвавшееся с моих губ ругательство, хоть мы и друзья, но. Никодим, как и все посадские, страшно не любит, когда чертыхаются и богохульствуют, — хрен с тобой! Пошли к твоим начальникам!
— Да тут недалеко, он в «Псарне»[94] сидит, а вас потом в «Посадской» поместим или у меня.
— Договорились!
* * *
Отец Владимир принял меня в небольшом, но довольно уютном кабинете (хотя местные называли это кельей), расположенном на втором этаже «Псарни», окна которого выходили на Торжище.
— Здравствуй, отрок, здравствуй! — приветствовал меня хозяин. — Много о тебе наслышан и от Никодима, и, — тут он помрачнел лицом, — от отца Андрея.
«Надо же, как в образ вжился! Даже руку для поцелуя протянул». Только я прикинулся тёмным тверским мужиком и сделал вид, что не заметил. Вот ещё, мужику ручки целовать! А ведь до Тьмы был простым капитаном-артиллеристом. Мы с Владимиром Сергеевичем Кондаковым до этого мало пересекались, но ведь на то мы и Следопыты, чтоб по малейшему следу находить хочешь зверя, хочешь — человека, а уж информацию и подавно. Человеком он был военным, в двадцать три года стал капитаном, успешно командовал монашескими отрядами и уже лет пять, как вошёл в Совет Епархии, высший руководящий орган посадских. Но всякие церковные обороты ему пока давались с трудом, по крайней мере, мне это было хорошо заметно.
— Присаживайся, Следопыт, — продолжил он, показав на старый кожаный диван у стены.
— Что вы хотели узнать, отче? — в свою очередь поинтересовался я, устроившись на древнем, но от этого не ставшем менее удобным предмете мебели.
— Хотелось бы, конечно, узнать всё, но понимаю, что требовать этого от тебя не вправе. Поэтому расскажи коротенечко по пунктам. Обрисуй ситуацию.
Хорошо, что с Виталием Андреевичем мы предварительно оговорили, кому и что говорить, но проблема сейчас была в том, что «доклад» готовился в расчете на искушённого в оперативных играх предшественника моего нынешнего собеседника. И теперь мне требовалось в экстренном порядке перекомпоновывать данные.
— Если коротко, то скандинавы и прибалты попытались провести на нашей территории спецоперацию, направленную на подрыв обороноспособности всего Северо-Запада.
«Военную речь» мне ещё отец начал ставить, и Андреич требовал от старших членов Братства навыков находить общий язык с представителями любых слоев населения. Отец же Владимир, услышав знакомые с юности обороты, весь подобрался:
— Точную цель указать можешь? Или секрет?
— На летунов наших нацелились, причём для проведения акции они не побоялись вскрыть свою очень серьёзную агентуру. Один из фигурантов, по чьему следу мы сейчас идём, — шведский эсбэшник аж с довоенных времён. Оснащение на хорошем уровне — даже вертолёт задействовали.
— Серьёзно… — задумчиво констатировал монах. — А что с личным составом?
— Воспользовались услугами наёмников из Прибалтики, около полусотни «Белых Дроздов» пригнали. Но, похоже, «эстонцев» втемную сыграли, наши их до сих пор колют — может, и всплывёт что интересное…
— Ага, это дело обычное — дёшево, сердито и всегда бросить можно. У вас как с потерями?
— С десяток человек из Ополчения потеряли, и мост один им взорвать удалось.
— Ух, диаволы! — Возмущение Владимира было понятным, ведь с момента установления на окружающих территориях относительного порядка поддержание созданной до Тьмы инфраструктуры становилось одной из главных задач почти во всех анклавах.
— Не особо страшно, они только понтонник рванули, нас с хвоста сбрасывая. Хуже то, что мы у них нашли.
— Карфагенские яблоки,[95] да? — Уж и не знаю, когда и где Андреич ухитрился найти это древнее название неведомого в наших краях фрукта для шифровки сообщения, но у наших союзников нашёлся кто-то не менее эрудированный и быстро догадался, о чём идёт речь.
