Ознакомительная версия.
– О, да. Нам тогда повезло, – с сарказмом скривился Маляр. – Сам командор залез в наш сортир.
– Да брось, – спокойно возразил Шапронов. – Не знаю, каким там моим фанатом был твой приятель Калмышев, но вот от появления Элены вы оба чуть не кончили в штаны. Было интересно наблюдать за вашей реакцией. Лена ведь была неплоха в тот день, согласись? В общем… по большому счету, Калмышев твой виноват во всем сам. Ты можешь клясть меня или чехов сколько угодно. Но Калмышеву ясно объяснили, что надо сделать. Байк поправить так, чтобы человека убить. Причем чемпиона. Причем за бабки. И Калмышев твой – согласился. Но не подумал, что, кроме байка деланого, чехам еще и труп того, кто делал, понадобится. Потому и кончили его. Не потому, что чехи подонки, – это и так ясно каждому, они же бандюки, им имидж по-другому не позволит. А потому, что Калмышев твой – дурак. Прости, что о мертвом плохо…
– Да я не поспорю: дурак, – перебил командора Малярийкин. И замолчал. Да уж, с последним доводом Шапронова не поспоришь. Калмышев добровольно согласился на предложение об убийстве другого человека. Пошел на мокруху. За плату. И Малярийкин знал об этом с самого начала, со слов самого Калмышева. Что уж тут возражать?
– Понято, – произнес Маляр вслух. – У меня один вопрос только: почему Калмышева так страшно убили? Ведь можно было просто пристрелить.
Шапронов пожал плечами.
– Да черт их знает, – ответил он. – Лично на Калмышева эти уроды зла не держали, естественно. А зверства, ты уж извини, чехам нужны были, видимо, исключительно из пропагандистских побуждений. И только.
– А насилие над девушкой? – добавил так же спокойно Маляр.
– А насилие… – Шапронов качнул вихрами, – да я не знаю. Ника твоя, насколько понимаю, вообще случайно попалась под руку. Не повезло. Девушка она была симпатичная, а отморозки – они отморозки и есть, вот и все. Кстати, именно из-за случайного характера этого дикого налета на вашу мастерню за тобой потом никто не охотился, когда ты ушел. Тебе повезло, а ей нет.
– Да уж, повезло! – зло выплюнул Малярийкин.
– Им просто один Калмышев нужен был, чтобы стрелки перевести. А вы с девушкой – так, налет.
Помолчали.
– Но потом ты начал дурить, – продолжил Шапронов со вздохом. – Зачем-то в Скайбокс приперся. Возле дома моего вертелся. Как я понял, чтобы меня убить, так? Напрасно. Не знаю, поверишь ты или нет, но я лично в том налете не участвовал. И даже о нем не знал. До тех пор, пока из новостей не услышал. И Калмышева к убийству Юнги не я склонял.
– Он имя мне твое назвал.
– Серьезно? Не может быть. Так и сказал: мне Шапронов предложил Юнгу мочкануть?
Малярийкин подумал.
– Нет.
– Ну так с чего ты решил?
– А что еще мне было решать в той ситуации? Я знаю, что ты хотел, чтобы Юнга спекся.
– Лена сказала?
– Да.
Шапронов вздохнул.
– Ну что же, такое было, не спорю. Но мечтать, чтобы конкурент перестал мешать, и убить его, да еще так мерзко, – разные вещи. Верно?
– А я не знаю.
– Не веришь мне?
– А что, должен?
– Ну… пожалуй, не должен… Впрочем, я сюда пришел не оправдываться. Веришь, не веришь – я правду сказал. Смотри сам… В общем, когда ты появился в Скайбоксе, борода тебя не спасла. Ребята из СПС мне влет чирикнули: мол, ходит тут паренек из мастерни, в которой Юнгу мочканули. Зуб, мол, на тебя, Шапрон, точит. Вроде бы, казалось, дело конченое – в Скайбоксе один в поле не воин. Выцепить тебя в подворотне с парой пацанов да на перо посадить – дело «тьфу»! Без шума и пыли. Чисто, гладко. Но тут опять человечек тот вмешался.
Человечек. Малярийкин поднял глаза и остановил неподвижный взгляд на Шапронове, будто в первый раз увидел. Не сразу, но постепенно до него начала доходить суть того, о чем говорил командор.
– Видишь ли, «КТО» – штука опасная, – уловив искру понимания в глазах Малярийкина, продолжил Шапрон. – Люди туда идут в основном из-за денег, когда уже совсем плохо. Естественно, поэтому основная масса новобранцев постоянно очкует да трясется из-за копейки. Это плохо сказывается на рейтинге, так как хороших бойцов из подобных уродов не получается по определению – неважно, есть у них талант к игре или нет. А вот ты – другое дело. Тебя же прямо раздирала ненависть. К тому же технически был подкован. Да и молод, горяч. В общем, человечек тот решил тебя на игру подсадить. И подсадил. Пошел ты как баран волкам в глотку. Вернее, конечно, как доблестный танкист на игровой полигон.
Малярийкин сжал пальцы в кулак. К нему начала возвращаться злость. Глубинные чувства, словно всколыхнувшись, стали подниматься со дна, увлекая с собой все темное и мрачное, давно запрятанное в душе Малярийкина под замок.
– Однако вскоре начал ты человечку нашему докучать, – говорил Шапронов. – Слишком быстро баллы набирал, начал составлять конкуренцию проверенным «своим» игрокам.
– Своим игрокам? – тупо переспросил Маляр.
– Ну, понимаешь, в обычных условиях после того, как игрок переходит определенный уровень, к нему подходят и делают предложение, от которого он отказаться не может. От бабок кто откажется? Но ты был делом совсем иным, к тебе с лаве соваться бесполезно. Принципиальный. Да и бои ты сливать не стал бы, верно? Поэтому решил тот человечек тебя мочкануть. Как Юнгу, но проще. Еще и использовав напоследок. Дело в том, что при убийстве Юнги были свидетели. Ты будешь ржать – но как раз те самые чехи, которые убили Калмышева с его девушкой. Понятно, что замочил Юнгу Калмышев. А заказали – лидеры чеховского ОПГ. Вот только у простых чехов, которые были, конечно, не в курсе гениального замысла руководителей, могли возникнуть вопросы. Чехи ведь не боятся убийств, пойми. Они даже гордятся ими и всякий раз, когда кого-то мочат, выставляют это напоказ. Но не в случае с чемпионом «КТО», тем более их собственным чемпионом. Понимаешь? Поэтому человечек засуетился. За такой косяк его самого могли на пику посадить – легко. Один из чехов начал задавать ненужные вопросы. Человечек дал команду и – ап! В результате распределения игроков по командам, то есть якобы совершенно случайно, вы с этим долбаным чехом-правдолюбцем столкнулись почти лицом к лицу. К чему могла привести подобная встреча на Эльбе, было очевидно всем заинтересованным сторонам. Ему прострелили башку. Тебя размазали в говнище в тот же вечер, прямо в подъезде дома. И то, что ты выжил после нападения, – случайность. Сейчас уже не интересная никому.
На сей раз Малярийкин переварил сказанное быстрее. Он не спорил, не перебивал. Для него вдруг стало важно то, что говорил человек напротив. Об обрезе он позабыл. Многое в голове, пазл за пазлом, щелчком становилось на свои места…
Ознакомительная версия.
