свои руки — трещины кровоточили.
Хоакин и Людо Ксавьер поддерживали раненную Элен за плечи и помогали ей идти.
Скальд понял, что ей срочно нужна медицинская помощь, и его кабинет ближе всего.
— Ты это сделал своими руками? Я же видел, — Альбедо не переставал задаваться вопросами, — ты его задушил…
— Да-да… задушил…
Скальд обернулся и посмотрел через плечо — от Алойша осталось лишь мокрое место.
— Музыку! Музыку!
Беатрис побежала к стойке «Хот Фиш» и попросила Луи включить джаз.
— Давай что-то повеселее, Луи! Мы хотим потанцевать с Мисой. Больше джаза. О да, больше джаза!
— Как скажешь, Беа! Исполню любе твое желание. Если сказали больше джаза — будет больше джаза. О, ля-ля!
И заиграла легкая мелодия. Беатрис радостно подпрыгнула, подогнув ноги, хлопнула в ладоши и побежала босыми ногами по горячему песку к Мисе.
— Давай, подруга, я хочу закружить тебя в страстном танце!
— Страстный танец под джаз? — игриво спросила Миса. — У тебя интересные вкусы, девочка.
— О да, я та еще проказница.
Беатрис взяла Мису за руки, и они начали кружиться, смеяться и танцевать, позволяя распущенным волосам хлестать ветер.
Такое забавное зрелище не могло не вызвать дружного смеха у Энтони и Матео, сидевших за столиком со стаканами сливочного пива. Матео даже присвистнул, а Беатрис ему игриво подмигнула в ответ и смачно щелкнула язычком о небо.
Матео весь порозовел от такой реакции.
Перламутровый Пляж погружался в вечерние сумерки. Сапфировое море успокаивалось, а пингвины возвращались к своим семьям в гнезда.
Луи гремел на кухне, обжаривая рыбные палочки во фритюре. Миса и Беатрис танцевали под легкую джазовую музыку.
— Не жизнь, а мечта, правда, Энтони?
Матео облокотился на спинку стула, сложил ногу на ногу и расслабленно выдохнул, сделав глоток пива.
— Это потрясающе, Матео. Ты только подумай, какая у нас классная жизнь!
— О да, дружище. И девочки у нас тоже классные.
— Ты когда скажешь Беатрис о своих чувствах?
На лице Матео появилась неловкая улыбка.
— Ты этого ждешь день ото дня, не так ли, Энтони?
— Конечно, жду, Матео. Я думаю, она готова. И мы сможем ходить на двойные свидания. Проводить время, как две пары, а не просто, как друзья.
— И чем эти свидания будут отличаться от наших посиделок?
— Собственно, ничем. Но мы можем… целовать их, обнимать, ничего не стесняясь. Понимаешь, о чем я?
— О да, Энтони, я понимаю, о чем ты.
— Ты же сам этого хочешь, верно? Я вижу, как ты на нее смотришь, Матео. И она это видит. Она ждет.
Матео промолчал. Он каждый раз начинал нервничать, когда речь заходила о его чувствах к Беатрис.
— Ты же хочешь ее обнимать, Матео?
— Хочу.
— А целовать?
— Конечно.
— И хочешь быть с ней… всегда, так?
— Да, Энтони, черт возьми! Я не хочу ее терять. Я слишком сильно привязался к ней. И не могу представить, что когда-нибудь она достанется кому-то другому. Даже думать об этом… просто невыносимо! Ты же это и сам чувствовал по отношению к Мисе, так ведь?
— Да, Матео, это был ад, пока я не объяснился ей в своих чувствах. И после этого я словно прошел через чистилище и оказался в раю. Сказочном раю, где Миса принадлежит только мне. И она любит меня. И я об этом знаю. И знаешь, что, Матео? Нет ничего прекраснее. Слышишь? Нет ничего круче, чем знать, что человек, которого ты любишь, тоже испытывает это к тебе. Понимаешь?
Энтони сделал еще один глоток пива и прикусил между зубами креветку в кляре.
— Это такой кайф, ты бы знал…
— Да, тебе повезло, Энтони.
— Я про креветку. Они потрясающие!
Двое юношей взглянули друг на друга, взгляд Матео остановился на креветке в зубах Энтони, которой вот-вот придет конец. И они заразились теплым смехом.
Своим хохотом они привлекли внимание девушек. Беатрис и Миса, хитро взглянув на парней, подбежали к ним и позвали танцевать.
— Идем, Матео, — Беатрис взяла его за руку, — я приглашаю тебя.
— У нас белый танец?
— Можно и так сказать. Будешь моим кавалером?
— Навечно, моя сеньора!
— Как же я люблю твои идиотские подкаты. Пойдем же!
Беатрис увела Матео к морю, чтобы танцевать, ощущая воду у ног. Миса присела на коленки к Энтони, и он ее приобнял, не давая ей упасть.
— Ты как? — спросила она.
— Сегодня прекрасный день.
Он взял одну креветку и поднес ее к губам Мисы. Та игриво улыбнулась и открыла рот, позволяя покормить себя.
— М-м… Она потрясающая!
— Я так и сказал Матео! Это очень вкусно!
— Хочу еще. И передай пиво, пожалуйста.
— Вот, держи.
Сделав маленький глоток пива, прожевав и проглотив креветку, Миса смачно поцеловала Энтони в губы.
Он смотрел на нее с осознанием, что получает от жизни все то, чего так хочет.
У него чудесные друзья, любящая девушка, которую он может кормить с руки, обнимать и целовать, когда пожелает.
И другая жизнь ему не нужна.
Энтони не нужен мир, где этого нет. Где нет Мисы.
— Ты классно целуешься.
— Хочешь еще?
Миса обняла его за шею и развернулась к нему телом, продолжая сидеть у него на коленях.
— Всегда.
И их губы сплелись в страстном поцелуе, который Энтони не желал прерывать ни на миг.
Энтони издал адский вопль, когда черный кинжал вонзился в его тело прямо под ребрами слева. Жгучая боль парализовала все его тело. Все мышцы свело от судороги. По крови потек кипяток.
Голова разрывалась в клочья.
— Прекрати, — произнес ледяной голос Дейны.
Но он продолжал кричать.
— Прекращай! Молчи.
Энтони вопил, что есть сил, чтобы заглушить боль.
— Заткнись!
И Дейна резко вырвала кинжал из его тела. Энтони обвис на водорослях, как тряпичная кукла.
Под грудиной защемило. Он не мог выдохнуть. Энтони жадно глотал воздух, не в силах сделать выдох.
Он ждал, когда боль угаснет совсем, но она уже не угасала. Она стала его частью. И болью он начал дышать.
— Долго это будет продолжаться? — спросил он.
— Ты должен научиться принимать боль. Ты не должен кричать. Ни звука больше. Ты меня понял? Прими эту боль, как часть самого себя. Прими то, что отныне твоя жизнь в моих руках. Ты мой. Понял?
Его тело дрожало.
Сознание все чаще покидало его.
— Перестань отключаться, Энтони. Будь со мной.
— Да, Дейна…
Его парализовал новый удар ножа.
Энтони вскрикнул, но боль быстро ушла — это был короткий удар.
— Госпожа. Не забывай. Ты должен меня звать госпожой.
— Да, госпожа.
— Ты готов меня
