я, не желая, чтобы хоть кто-нибудь пострадал из-за меня.
— Вроде нет никого живого, — ответила Варвара.
— А что вы будете делать с магом земли? — грустно спросил Олег, наблюдая за приближающимся к нам разломом, с бурлящей в нём лавой.
— Давайте решать проблемы по мере их поступления, — сказала Варвара и взяла Валю за руку.
Действуя, словно единый организм, они закрыли глаза и вдохнули. А затем к Патриаршим устремилась струя пламени. Причём, сразу было видно, что колдовали девушки, потому что их огонь напоминал дыхание дракона и выглядел очень красиво. А ещё был невероятно эффективным и выпарил пруд за считанные секунды. Которых у нас было всё меньше и меньше.
* * *
Всё это время в нас продолжали лететь ледяные лезвия, сосульки, осколки и прочая наледь. До тех самых пор, пока в пруду не осталось ни капли.
Я, если честно, не представлял, как можно вести огонь такой плотности в одиночку. Маг, как мне показалось, не просто был абсолютом. Его кто-то усиливал. Тоже самое и с магом земли. Откуда взялась лава? Значит, есть третий. Логически я заключил, что третьим был эфирник. Возможно, не самого высокого уровня, поэтому не высовывался, а лишь усиливал заклятия магов из своей группы.
К сожалению, убедиться я в этом не мог, так как воспользоваться эфирным зрением было смерти подобно.
Наконец, вода закончилась. А вместе с ней и подпитка мага. Я понял, что его скрывало раньше. Он воспользовался пеленой из капель, чтобы скрыться за ней от глаз простых людей. Магическим взором его можно было вычислить только примерно.
«Ты был маленьким?» — внезапно спросил меня Архос.
На самом деле именно в этот момент я обдумывал, как обезвредить мага воды, при этом абсолюта. И я не особо был настроен ностальгировать о своём детстве.
«Зачем сейчас этот вопрос? — поинтересовался я. — Нас тут убивать вообще-то пришли».
Очевидно зная, что у мага из его группы возникли проблемы с водой, активизировался маг земли. Поверхность треснула сразу в нескольких местах, а самый большой разлом образовался на месте прудов. Оттуда, ни секунды не медля, утробно клокоча, начал выливаться расплавленный камень.
«Из рогатки умеешь стрелять? — спросил Архос. — Используй паутину, как резинку».
Это было настолько же просто, насколько гениально. Молниеносно нагнувшись, я подобрал из-под ног камень.
«Не такой большой, — выпалил Архос. — Зашибёшь. А язык всегда пригодится».
Я согласился и через секунду вставлял в импровизированную пращу камень вдвое меньше. Прицел, воздушные потоки, вжух… Мне показалось, что я услышал глухой удар. И тут же маг упал без сознания. Если я не промахнулся, он должен выжить.
Осталось только выяснить, где спрятался маг земли, чтобы выкурить его и тоже вырубить. Хотя второй язык уже без такой сильной надобности.
Я выхватил телефон и набрал последний номер.
— Слушаю, — отозвался безопасник. — Один нападающий готов, если что.
— Мне нужно узнать, где второй, — ответил я.
— За вашими спинами. В завалах. А третий… Третий, судя по всему, в гнезде нашего снайпера. Но он никаких визуально фиксируемых действий не предпринимает.
«Это вы просто не видите», — подумал я. А вслух сказал:
— Благодарю. Наблюдайте дальше. По возможности устраняйте.
— Есть.
Надо было уходить. Ребята сообща сдерживали потоки лавы, но вот с разломом совладать не получалось ни у кого. Расплавленный камень норовил стечь под ноги и обжечь.
— Развлекаетесь? — спросил знакомый голос.
И в тот же самый миг я понял, что разлом перестал ползти к нам и увеличиваться.
Я поднял глаза на говорившего.
Магнус был всё в том же белом костюме с блёстками.
— Ничего себе! — выдохнул Кропоткин. — Хочу себе такой же!
Остальные хранили удивлённое молчание.
— Ну, как сказать… — начала было Валя.
— Не, — Магнус пожал плечами. — Я просто шёл мимо, смотрю у вас тут шоу, и баньку решили истопить, — он махнул рукой на пруд. — Только она, кажется, испарилась. Перестарались, да. А вообще, я смотрю везде, что ни Москва, то реновация, — он оглядел поваленные и развалившиеся на куски здания, остановившись взглядом на нашем особняке. — Тоже человейник решили вкорячить сюда? Как по мне, сомнительное решение. Понимаю, благоустройство дело беспощадное… Но Патриаршие-то за что? И что теперь тоже плиткой захреначить?
Мы мало понимали из того, что он говорил. Максимум, что он недоволен учинённым беспорядком. И лишь позже я понял, что он делал на самом деле. Он нас успокаивал отстранённой болтовнёй. Когда он задал последний вопрос, мы все уже отошли от горячки боя и совершенно здраво соображали.
— Спасибо, — сказал я.
— Да ладно тебе, — ответил Магнус. — Это просто самая быстрая схема для выхода из спутанного сознания.
Я понял, что со стороны наш разговор казался абсолютной дикостью. Но он понял, что я его поблагодарил именно за наше успокоение.
Тем временем Магнус подошёл к вырубленному мной магу и взял его за ногу. После чего потащил за собой, нисколько не заботясь о сохранности лица абсолюта, которым тот считал все встречные камни и остатки льдин.
— Кстати, здорово ты его! — похвалил меня этот странный маг. — Прям десять из десяти. Я только хотел его вырубить, смотрю, он уже валяется. Из тебя выйдет толк, это я хорошо вижу.
— Благодарю, — ответил я.
— Ладно, ребят, — Магнус поудобнее перехватил ногу абсолюта. — Пойду. Мне ещё чернозёмку с его подельником забирать. Вы дальше-то сами справитесь?
— Да, — кивнула Варвара, внезапно вступив в разговор. — А куда вы его? Мы вообще-то допросить собирались нападающего.
— А, не переживай, — махнул рукой Магнус. — Я сам допрошу, потом отцу твоему всё расскажу. Кстати, с вами, — он ткнул в нас с Варварой пальцем, — я ещё отдельно поговорю.
Вслед за этим открылся портал, в котором Магнус и исчез вместе с волочащимся за ним абсолютом.
— Это кто был-то? — с расширенными от удивления глазами спросил Кропоткин.
Я оглядел свою группу. Все выглядели более-менее. Только протрезвевший уже Куракин сидел, привалившись к колонне с окровавленной лодыжкой.
— Надо у Варвары спросить, — предложил я.
— А я-то откуда знаю? — фыркнула та. — Я его сегодня первый раз увидела. И сначала подумала, что это Разумовский смог как-то вернуться. Но нет. Этот на месте Разумовского нас стёр бы в порошок и не заметил.
Раздался звонок от начальника моей охраны.
— Никита Александрович, — голос у него был явно озадаченный. — Противника больше не наблюдаем. Всё чисто. На подлёте военные и группа быстрого реагирования.
— Опоздали они чуток, — проговорил я. — Магнус среагировал быстрее.
Маг шёл по коридору упругой походкой военного. Он привык получать приказы, а затем отчитываться об их успешном выполнении. Иногда что-то шло не так, и приходилось получать дополнительные вводные.
Ситуация, с которой он столкнулся на этот раз, была максимально нестандартной для него. И теперь он шёл по вызову начальства. Ничего хорошего это не сулило. Тем более, как объяснять гражданским кураторам военную специфику, он понятия не имел.
За двумя толстенными сейфовыми дверями его ждал крохотный кабинет, в котором не было ничего, кроме стен и подвешенного на одну из них экрана. Ни окон, ни стульев, ни столов, ни шкафов, ни тумб. Ничего. Только он, экран и спрятанная где-то видеокамера.
На экране только жёлтый смайл на чёрном фоне и больше ничего.
— Докладывайте, полковник, — сказал смайл, когда двери за вошедшим закрылись и щёлкнуло несколько замков.
— В ходе операции группа провокации вычислила, где находится объект, и предприняла меры по выводу объекта на ситуацию, в которой он непременно должен был… — бодро начал отчитываться вошедший.
— Вы сейчас с кем разговариваете? — спросил смайл, у которого приподнялась одна бровь.
— В смысле? — не понял вопроса полковник.
— Я ни слова не понимаю из того, что вы говорите, — констатировало жёлтое подобие лица с экрана. — Вы можете человеческим языком рассказать про операцию? Всё хорошо? Метку поставили?
— Понял, — отрапортовал военный и задумался, так как не совсем понимал, чем его язык отличается от человеческого, по мнению начальства. — Метка установлена не была. К сожалению.
— Почему? — насторожился смайл. — Вы же докладывали, что операция полностью проработана и никаких случайностей быть не может!
— Дело в том, что группа провокации исчезла, — сказал полковник. — А объект вместе с сопровождающими лицами покинул место операции.
— То есть, — с едва сдерживаемой яростью, которая прорывалась даже сквозь изменённый механический голос, — переводя на человеческий язык, вы хотите доложить, что фактически операция провалена, я правильно понимаю?
— Цели операции на данный момент
