— Ещё раз я увижу тебя рядом с моей дочерью — пеняй на себя! — грозно сверкнула глазами Серафима и тоже пошла наверх.
Когда они ушли, я спокойно спросил:
— Ну и зачем ты издеваешься над людьми? — спрятал я чёрный локон Мелии ей за ушко.
— Здесь так ску-у-учно, когда тебя нет. Вот я и развлекаюсь, как могу. Я что, виновата что они ничего не умеют и всего стесняются? Я же хочу как лучше.
— А получается как всегда, — хмыкнул я, мягко хватая суккубу за упругую задницу. — Сегодня тебе будет не до скуки.
Она прикусила пухлую губу. — Я готова хоть здесь и сейчас.
Я подтянул её к себе и слился с алыми губами в поцелуе, пробуя их на вкус. Сладким, как расплавленная карамель. Я разорвал поцелуй так же резко, как и начал его. Мелия с полуприкрытыми глазами, словно завороженная, подаётся вперёд чтобы продлить его.
Но мои слова приводят её в чувство.
— Вечером. В спальне. Не забыла? Сначала дело…
— … потом десерт. — облизывается она.
К вечеру того же дня, я поднялся наверх чтобы проверить условия содержания пленницы.
Чердак — не самое лучшее место для молодой девушки. Но оно гораздо лучше подземной темницы, куда засунули Филимона.
Слуги убрались здесь и принесли кровать. В центре стоял обогреватель. А вдоль стен канделябры, с горящими свечами, которые создавали почти романтическую атмосферу.
Которую портили только двое гвардейцев, не сводящих сосредоточенных глаз с Киры. И Добрыня, поднявший руки кверху. Его губы шевелились, пока он зачитывал заклинание барьера.
— Суровый господин, — Кира сидела на кровати, держа на коленях серый куб. — Я ожидала от тебя большего гостеприимства.
— В гостевых комнатах будет сложнее тебя ловить, если ты соблазнишься совершить какую-нибудь глупость.
— Ты слишком предвзят по отношению ко мне! — она откинулась на кровати. — Ну, попробовала я сбежать пару раз. Да кому это важно?
Вспыхнула выведенная на полу печать. Затем свет распространился на стены, чердачные окошки и потолок. Теперь без печати Добрыни сюда никто не зайдёт и не выйдет.
— Сделано, ваше благородие.
— Благодарю, Добрыня. Можете идти.
— Господин, безопасно ли это?
— Да, нам надо поговорить наедине.
— Суровый господин предпочитает уединиться, — хихикнула в ладошку Кира, получив на прощание укорительный взгляд Добрыни.
Когда мы с эльфийкой остались вдвоём, я подтащил к себе стоящий здесь стул и поставил его спинкой вперёд. Затем сел, сложив руки на спинке.
— Кира. Давай начистоту, чтобы не терять время друг друга. Ты мне не нужна от слова совсем.
— Ах, моё сердце разбито! — она театрально ухватилась за грудь.
— Давай без этих представлений. Ты говорила, что тебя заставили протащить куб сюда.
— Так и есть. Век бы его не видела. Не был бы привязан, я бы выкинула его в то озеро или отдала тебе… да хоть той твари скормила, лишь бы от меня все отцепились, — стала она чуть серьёзнее.
— Значит, наши с тобой цели более чем совпадают. Я забираю куб и отпускаю тебя. Все в выигрыше. Согласна?
— Согласна, — кивнула она.
В свете свечей, с чистыми волосами и в лёгкой, чуть обтягивающей, домашней одежде она выглядела весьма притягательно. Пусть фигура не отличалась выдающимися формами, а грудь не выходила за рамки второго размера. Зато её стройное тело в каждом движении отдавало грацией и пластичностью.
— Тогда расскажи мне всё, что знаешь про куб, свою связь и то, как можно отвязать тебя.
— Грандмагистр равновесников привязал эту штуку ко мне. С тех пор она сама возвращается в руки. Затем меня снарядили, отдали в отряд того недоумка, которого убил твой медведь, и отправили нас в астрал. К некоему Вильгельму, который может отвязать куб. Больше я ничего не знаю.
— Почему тебя выбрали курьером? У ордена полно фанатичных последователей.
Она пожала плечами. — Может, потому что я из высшего народа? — она надменно вздёрнула подбородок. — В нас больше магии, чем в людях.
Хм…
Действительно. По легендам, эльфы были куда талантливее людей в вопросах магии. Можно сказать, что почти у каждого из них был дар той или иной силы. Вот только видели их так редко, что изучить толком эту особенность моим современникам не удавалось.
— А в чём смысл? Каких-то магических талантов ты не показывала. Астральный сколопендроморф, который обожает жрать одарённых, сразу переключился с тебя на нас с братом.
— Как некрасиво! Говорить эльфийке, что у неё настолько слабый дар, что ужасная тварь не захотела меня сожрать! Пф! — она фыркнула. А потом рассмеялась. — Дар я не чувствую. Словно и нет вовсе. Так что я неправильная эльфийка.
— Зато профессиональная убийца, — хмыкнул я, доставая из кармана мешочек с красным крестом. — Занимательный порошок. Я даже не знал, что его ещё производят. «Пыль Стикса» — самый редкий и незаметный яд, из всех существовавших в нашем мире. Убивает не сразу, а выявить невозможно.
— О, так ты знаток, суровый господин?
— Пришлось в своё время пообщаться с убийцами.
— Вот только в этом ты ошибся. Я — не убийца, — она неодобрительно поморщилась.
— А по твоему арсеналу так и не скажешь. Почти всё из него пригодно к тому, чтобы убивать других людей.
— Самооборона, исключительно самооборона! Иначе, как бы я сбежала от этих фанатиков?
— Твой лучший шанс на побег был во время нападения сколопендроморфа, но ты им не воспользовалась.
— Ну, конечно! Я же не буду убегать, пока ко мне прилеплена эта штука! — она приподняла куб в руках. — Я планировала сбежать, когда отдам его Вильгельму. Пока равновесники ещё какую-то тупую магию на мне не использовали.
Я положил мешочек на табуретку рядом. Затем
