Погода портилась все сильнее. Постоянно лил дождь. Летать было тяжело. Взлетно-посадочная полоса скользила, видимость оставалась кошмарной. Авиатрисы скидывали бомбы, даже не видя цели, ориентируясь на координаты, которые передавала разведка. Но так и проще – не переживать о людях внизу.
– Думаешь, там еще холоднее? – жалобно спрашивала Элизабет.
– Лиз, не начинай. Мы тянули жребий. И сразу договорились, что не оспариваем его.
– Я не хочу на север. Они ведь могли бы отправить авиатрис из первого отряда.
Даниэль сидела хмурая. Конечно, и она уезжать не хотела.
– Думаете, мы еще увидимся? – прошептала она. – Или это последний раз, когда мы вместе?
Эта мысль молнией пронеслась между авиатрисами. Они ощущали себя семьей, где уже нет ни различий, ни разногласий. Вивьен давно мучила совесть, что она оставила Рози одну, а теперь девочкам снова приходилось расставаться. Вивьен умоляла полковника Хейса сохранить группу, а на север отправить первый отряд, но все безрезультатно.
Он обмолвился лишь, что ему дали указание свыше.
Иногда по утрам, едва чернота вокруг становилась серой, Вивьен и Хейс приходили пить кофе на открытой платформе. Раньше девушка не пробовала напиток, а теперь его обжигающая горечь стала привычной. Полковник приносил термос и странное сухое печенье, похожее на цветок с кривыми лепестками. Обычно разговаривали о прошлом или обсуждали ближайшие задания.
Всего раз Вивьен отважилась «заглянуть» дальше и спросила:
– А что будет после войны? Когда она закончится?
– Не представляю, малышка… – Он давно сменил насмешливое прозвище «малявка» на ласковое, от которого у Вивьен внутри разливалось тепло. – Я хорошо помню прошлое перемирие. Тогда все практически наладилось. А потом начались протесты… Страна разваливалась. Слава Небесам, император смог стабилизировать ситуацию. И сейчас мы с вами бьемся за новую жизнь для всех.
– Я думаю, правдивы ли обещания… что мы сможем вытащить семьи из бедности?
– Сперва нужно выжить. – И по лицу Хейса было понятно: он не верит, что кто-то из них доживет до конца войны.
Вивьен больше ничего не спрашивала. Но слово «выжить» впечаталось в память. Будто горело под веками, разжигая желание жить, справиться со всем, что на них навалилось. Вопреки.
Остановка продлилась два дня. Бронепоезд пересцепили. Некоторые солдаты, несмотря на дожди, сбегали в ближайший подлесок. Собирали поздние осенние грибы, разводили костры, едва небо прояснялось. Командиры гоняли их, наказывали нарядами вне очереди, но приструнить не могли: наконец-то появилась возможность размять ноги на твердой земле, да не один час.
За утренним кофе полковник расщедрился на подробности о других пилотах из отряда Вивьен – как капитану, ей полагалось знать больше.
– Не бойся за Дани и Лиз. Они летают не так сноровисто, как ты, Лили и первый отряд. Поэтому отправятся в лабораторию, а не на фронт. Единственная сложность – если пойдет снег. Но инженеры считают, что истребители выдержат любую погоду.
– В лабораторию?
– Да, их самолеты хотят усовершенствовать. Считай, получили отпуск.
– Правда?
Вивьен вздохнула с облегчением: хоть кто-то хотя бы ненадолго окажется в безопасности.
– А мы?
– Мы – на юг, где сейчас идут главные бои за месторождения в горах Карлипхен. А еще Империя занимает бывшие морские порты Лерийской Республики: на территории нужна воздушная поддержка.
– На юг так на юг, полковник.
* * *
Поезд мчался в обратную сторону. Купе Лиз и Дани заняли Айрис и Мия. Сначала между первым и вторым отрядом чувствовался холод.
Однажды за обедом Вивьен спросила:
– Кстати, а где другие девочки? Амелия и Хлоя, кажется?
– Вроде на юге, – ответила Айрис.
Вивьен хотелось выпалить: «Живые?» – но она не смогла.
Едва ли авиатрисам сообщали. А если бы сказали «погибли» – еще хуже.
– А что случилось с остальными? Вас ведь было десять?
– Нет, – отрезала Мия и нахмурила брови.
– Прости, – попыталась объясниться Вив. – Вот мы оставили Рози, а теперь нет Лиз и Дани. Тяжело. И мы потеряли…
– Да, – подтвердила Айрис, – и скорее всего, вы не узнаете, что с ними произошло.
– Но вы ведь слышали о своих? Что с ними теперь?
– Нас очень долго обманывали.
– Нет! – шикнула Мия. – Нас защищали.
– А когда вы прилетали в академию, почему молчали? Вы уже знали всю правду…
Глаза авиатрис из первого отряда расширились, девушки переглянулись.
– И что, по-твоему, мы могли сказать?
– Хоть как-то намекнуть…
– А что бы это изменило? Вам бы только страшнее стало, и все. Ты не понимаешь, что выхода нет?
Раздался вой сирены. Вивьен никогда не слышала столь жутких гудяще-звенящих звуков и бросилась стучать в дверь.
Спустя пару минут открыл солдат.
– Полковник Хейс говорит, что вам позволено выйти на платформу. Но стойте с краю.
Девочки побежали смотреть, что стряслось. Хейс караулил на месте с биноклем в руке и вглядывался в пустое небо.
– Что такое?
– Самолет Лили возвращается. Он подбит.
– Как она?
– В сознании. Будет сажать.
С одной стороны железную дорогу закрывал лес, с другой расстилалось поле, покрытое жухлой травой и не пересыхающей из-за дождей грязью.
Сначала послышался привычный гул, потом люди на платформе заметили самолет, приближавшийся из-за леса. Фюзеляж кренился на один бок, со стороны правого двигателя валил дым.
– Она не сможет сесть, все взорвется! – крикнула Вивьен.
До столкновения оставалась минута, не больше. Едва самолет коснется платформы, все стоящие на ней погибнут – в этом не было ни малейших сомнений.
– Силы Небесные! – ахнула Мия, прижимаясь к Айрис.
– Прыгайте с поезда! – скомандовал полковник, но авиатрисы оцепенели, так что он схватил Вивьен.
Самолет внезапно дернулся влево, поменяв траекторию.
– Солдаты! Спецкоманда! Механики! Внимание! Полная готовность! – командовал Хейс.
Истребитель резко терял высоту теперь уже над полем.
Самолет упал, прочертив носом в грязи глубокую колею, и затормозил, зарывшись во влажную землю. К нему тотчас бросились солдаты. Вивьен хотела спрыгнуть со взлетной полосы и побежать, но полковник держал ее за руку.
Она наблюдала, как двое военных вытаскивают Лилиан и кладут на носилки. Солдаты суетились вокруг истребителя. Самолет мигом затушили и охладили специальным раствором.
– Две минуты! – крикнул кто-то.
Вивьен бросилась к носилкам. Она уже не смотрела, как специалисты вскрывают корпус самолета и орудуют в механических внутренностях. Лили лежала без сознания, на лбу зияла кровавая рана. Одежда, красная и мокрая, облепляла худенькое тело.
– Откуда столько крови? – умоляюще спрашивала Вивьен, но солдаты лишь пожимали плечами.
– Медпункт в пятьдесят восьмом вагоне, – сказал какой-то парень, – приходите туда попозже.
– Нет, я с вами!
– Врачам нужно время. Подождите здесь.
Вивьен застыла посреди платформы в растерянности, не зная, что делать и как помочь. Она обернулась к самолету, в котором копались рабочие в попытке спасти хоть что-то из деталей летательного аппарата.
Но и позже полковник не пустил Вивьен к подруге. Его хмурый вид не предвещал ничего хорошего.
– Ей делают операцию, придется подождать до утра.
– Мне нужно ее увидеть. – В глазах Вивьен стояли слезы.
– Я понимаю, малышка. – Хейс заботливо приобнял авиатрису. – И я за нее переживаю. Но Лили – сильная девочка, она справится. Правда ведь?
По щекам Вивьен покатились слезы.
– Да. Полковник… Что за спецкоманда?
– А?.. Какая спецкоманда? – Хейс сделал вид, что не понял.
– Вы говорили ранее. Спецкоманда. Для починки самолета, кроме механиков.
– Ах да. Обычные пожарные – чтобы самолет не взорвался из-за полученных повреждений.
– Вот как…
– Иди поспи. – Полковник поцеловал ее в макушку. – Утром сразу провожу тебя к Лили. Хорошо?
