«Ты так и не понял, с кем связался? Во что вляпался? Нет? А я тебе подскажу»
Я швырнул Кастета на землю, себе по ноги. Собрав в кулак все свои силы, я подчинил своей воле его бойцов. Они шустро перебежали за мою спину и все, как один, направили стволы на размазывающего кровь по лицу авторитета. Тот не поверил своим глазам. Все его молодчики держали его на прицеле. Нервы у «пахана» сдали. Он на карачках подполз к одному, потом к другому. Никто даже не обратил на него никакого внимания, только черные глазки стволов зорко следили за всеми его движениями. Он запричитал подле одного из бандитов, на вид самого крутого:
— Шмель! Шмель! Да как ты мог! Как ты мог? Я же тебя тогда из зоны вытащил, капусты дал, от мусоров отмазал! Сколько я для тебя сделал! И ты так меня кинул! Продался этому уроду?
Тридцать пуль одновременно щелкнули у него под ногами. Кастет закрыл голову руками.
— Ты точно придурок, сказал я холодно. Я их не покупал. Они все мои. Я могу заставить их делать что угодно. И тебя тоже. Но я не хочу. Это слишком легко. Я хочу, чтобы ты понял, что нельзя приставать к замужней девушке.
— Дык ты это из-за бабы все устроил, падла?
«Шмель, научи это хамло хорошим манерам»
Бандит подошел к Кастету и хорошенько пнул его ногой в бок, затем сел на корточки и приставил ствол к его голове. Вымученно произнес:
— говори…прилично…не…оскорбляй…хозяина…я…тебе…башку…продырявлю…
— ААА! — взревел авторитет. — чего-то тебе от меня-то надо? Че я тебе сделал?
— Ну, — начал я, — оскорблял. Это во первых. Приставал к моей жене. Это во вторых. Про «в-третьих» и «в-четвертых» ты и сам со временем догадаешься.
— Мразь! Мразь! Чтоб ты сдох!
— Да? А мне кажется, что мразь — это ты. И ты же сейчас сдохнешь.
«Расстрелять», — приказал я своим «куклам».
Грохот выстрелов заглушил предсмертные вопли Кастета, через пару секунд превратившегося в нашпигованный свинцом кровавый фарш. Я развернулся и пошел прочь. Но вдруг мое внимание привлек рюкзак, лежавший на заднем сиденье одного из джипов. Странно, с чего бы ему здесь лежать. Я взял его в руки и расстегнул. В рюкзаке оказались деньги в весьма приличном количестве. «Наличных много не бывает». Больше здесь мне смотреть не на что. Я закинул рюкзак за спину и пошел к дому. А зачем? Может, чтобы сказать своей любимой, что никто больше ее не побеспокоит. Я петлял по узким улочкам, усилием воли подавляя рефлексы сталкера. Вдруг меня остановил чей-то окрик
— Эй, козел, огонька не найдется?
Так.
— Ты че, урод, глухой? Так мы тебе сейчас уши-то прочистим.
Их было трое. Типичные «гопники». У одного из них блестел в руке пистолет.
— А вы попробуйте.
Пистолет «гопника» выстрелил. Естественно, не попал. Прицел я ему подкорректировал.
— Ну? — вызывающе спросил я.
Разъяренный «гопник» стал давить на курок без остановки. Пули попадали во все, что угодно: в стены проулка, в мусорные баки, в его «товарищей»…
— О, черт! Че за понты? Какого хрена? — верещал «гопник», смотря на трупы своих «коллег». Пистолет в его руке дрожал, только я здесь был не причем.
— Урод, ты убил их! Убил! Я щас тебя урою!
— Маленькая поправочка, — сказал я ядовитым голосом, — убил их ты, но не совсем.
Трупы. Потенциальные зомби. В любом случае. А если труп совсем свежий, т. е. если с момента смерти не прошло четырех минут, то мозг еще не умер. Значит, можно попытаться взять их под контроль. Я сконцентрировал усилие, послал псионический импульс, активировал двигательные центры, «прозвонил» нервную систему, отдал приказ. На глазах полуобезумевшего гопника два трупа «восстали из мертвых». Хотя, по сути, это так и было. Вытянув руки, как в фильмах ужасов Ромеро, зомби двинулись к своему бывшему «коллеге». Тот закричал, швырнул в меня бесполезный пистолет и бросился удирать со всех ног.
«Вторая поправочка, — раздался мой голос у него в голове, — как ты выразился, «Я щас тебя урою!».
Я вытащил из кармана куртки «боллер», прицелился, и выстрелил. Гильза уныло звякнула об асфальт. Пуля попала «гопнику» в голову, вызвав фонтан крови. Неэстетично. «Зато дешево и практично», — зло подумал я. Сняв свою волю с зомби, которые в тот же миг свалились на землю, словно мешки с песком, я продолжил свой путь, испытывая мстительное удовлетворение.
Я поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Усталый голос моей любимой спросил из-за двери: «Кто там?»
— Это я. Открывай быстрее.
Щелкнул замок, звякнула цепочка и дверь открылась. Девушка удивленно смотрела на меня:
— Ты где был? Почему ничего не сказал? Ты зачем вообще вышел из дому? Ты вроде еще утром не мог даже до входной двери дойти! Я беспокоилась!
— Давай без лишних вопросов. Дай мне войти.
— Что значит «без лишних вопросов»? — сказала она, впуская меня в квартиру и закрывая дверь. — Я переживала за тебя. Ты можешь сказать, что все это значит?
— Что «Все»?
— А то, что ты, лежа без движения вот уже третью неделю, вскакиваешь с постели, будто ничего не случилось, что-то там со мной делаешь, чтобы я тебе не мешала, и уходишь черт знает куда! Я искала тебя по всему району, спрашивала даже у бабушек, но те почему-то наотрез отрицают даже сам факт твоего существования, хотя еще вчера трезвонили, что «хахиль сидит в ее квартире»! Как это понимать?
— Просто! Берешь и понимаешь!
— Нет, дорогой, объясни мне, будь добр, что происходит! Как я догадываюсь, внушение бабушкам — твоих рук дело?
— А если моих, то что с того? — возмутился я. Ты же вроде не против, что никто о тебе слухов не распускает? Верно?
— Да, но…
— Тогда какая тебе разница, что происходит? Иди лучше приготовь что-нибудь. Быстро! Я голоден.
— Милый я тебя не узнаю! Что с тобой случилось?
— Я ЧТО, НЕЯСНО СКАЗАЛ?! МАРШ НА КУХНЮ! — закричал я, приправляя свой приказ обильной дозой пси-лучей.
Она молча пошла на кухню. Скоро до меня донесся грохот кастрюль и звук включившегося телевизора. Судя по всему, показывали программу новостей:
— … к главным событиям дня. Сегодня на окраине второго микрорайона был найден убитым местный бизнесмен Андрей Лир, по непроверенной информации более известный в криминальных кругах под кличкой «Кастет». Бизнесмен был хладнокровно расстрелян, как предполагают судмедэксперты, из тридцати стволов. Следователи, рассматривающие основную причину убийства Лира — криминальные «разборки», уже назвали это преступление «самым жестоким и бесчеловечным за последние двадцать пять лет». С места событий ведет репортаж наш специальный корреспондент Владимир Заболоцкий.
