значок с родовым камоном. После чего у неё дёрнулся глаз, и она вновь поклонилась, добавив: – Аматэру-сама.
– И вам доброе утро, – улыбнулся я ей в ответ. – Каруиханма-сан дома?
– Да куда этот старик денется? – улыбнулась она чуть шире. – Отец вообще из дома почти не выходит. Всё стучит и стучит своими молотками. Сейчас позову его, – произнесла она, выходя из-за прилавка. – Я быстро.
– Я, в общем-то, не тороплюсь, – произнёс я ей вдогонку.
На что она не обратила внимания.
Передвигалась она и правда быстро. Вроде не бежала, а – раз, – и уже скрылась за одной из двух неприметных дверей в магазине. А ещё я отметил, что общалась она со мной довольно просто, но это объяснимо тем, что аристократы тут частые гости. Привыкла, поди. А вообще забавная девушка. Вроде и улыбается естественно, но такое ощущение, что на тебя как на дитё малое смотрят.
Вернулась она через пять минут ровно. Пять минут четыре секунды, если уж быть точным.
– Сейчас поднимется, – произнесла она, заходя за прилавок. – Может, чаю?
– Нет, спасибо, – ответил я. – Надеюсь, я не оторвал Каруиханму-сана от работы?
– Оторвали, но ему полезно, – дёрнула она плечом. – Серьёзно, всё стучит и стучит, стучит и стучит. Света белого уже месяц не видел. Этак он в иппон-датару превратится, – покачала она головой.
Одноногий и одноглазый дух кузнеца? Вроде как ёкай, но при этом чистая мифология: среди Ушедших, которые, по сути, и есть ёкаи, никаких иппон-датар не было. Я, конечно, могу ошибаться, но если уж в справочниках Аматэру ничего такого нет… Правда, простолюдины, скажем так, не делают особой разницы между реально существовавшими Ушедшими и чисто сказочными существами. Кто-то во всё это верит, кто-то – нет, но из-за недостатка информации смешивает всё в одну кучу.
– Что ж, – хмыкнул я, – надеюсь, он избежит подобного конфуза.
– Скорее всего, – вздохнула она. – Но было бы прикольно на такое глянуть.
Вышедший из той же двери старик был одет в грязную майку и простые, кое-где прожжённые, серые брюки. Седые волосы, как и у его дочери, были длиной до лопаток и забраны в хвост, только у кузнеца ещё и красная повязка была на лоб повязана. Сам старик, судя по рукам, во всяком случае, был очень жилистым. А ещё от него несло дымом. Подойдя ко мне, он поклонился.
– Аматэру-сама, – произнёс он. – Для меня честь принимать вас у себя дома. Прошу прощения за недостойный вид.
– Не стоит, Каруиханма-сан, – поклонился я в ответ. Не так низко, как он, но всё же. – Это я пришёл к вам без предупреждения.
– Меня это не слишком оправдывает, – произнёс он, глянув на дочь. – Ладно, так уж и быть, закрывай магазин. Не любит она здесь стоять, – пояснил он уже для меня.
– Да потому что это бессмысленно, – проворчала девушка, выходя из-за прилавка.
– А ну цыц, мелочь. Поговори мне тут, – отреагировал дед, после чего повернул голову ко мне. – Я так понимаю, вы сюда пришли за мечом?
Девушка на слова старика никак не отреагировала, направившись в сторону выхода из магазина.
– Как минимум уточнить, возможно ли получить ваше изделие, – кивнул я.
В этот момент входная дверь открылась и внутрь кто-то зашёл.
– Руми-сан, вы видели, что у вас за машина у входа стоит? – раздался девичий голос.
– Нет, но догадываюсь, – ответила Руми. – Магазин закрывается, Сати, иди давай.
– А это он? Аматэру-сама?
Не выдержав, оглянулся: дочь кузнеца перекрывала вход в магазин и не давала зайти какой-то девчонке лет четырнадцати, которая заглядывала ей через плечо, но увидев, что я смотрю на неё, ойкнув, резко сделала шаг назад и склонилась в глубоком поклоне.
– Не обращайте на них внимания, Аматэру-сама, – вздохнул старик. – Мало того, что молодёжь, так ещё и девки.
– Порой такое сочетание даёт довольно забавный результат, – хмыкнул я.
– Только если ты можешь на них прикрикнуть, – покачал головой Каруиханма, после чего неожиданно гаркнул: – А ну кыш отсюда! Пойдёмте, Аматэру-сан, тут нам не дадут поговорить.
– Как скажете, Каруиханма-сан, – произнёс я.
Повёл он меня в ту самую дверь, из которой вышел. За ней был небольшой коридор, упирающийся в две лестницы – одна вела на второй этаж, а вторая в подвал. Старик направился наверх, ну а я – вслед за ним. В конечном итоге он привёл меня в комнату, выполненную в традиционном стиле. Татами, низкий столик, подушки-дзабутон, токонма – небольшая ниша, где висел свиток с каллиграфией. «Ярость души – ярость клинка». Не знаю к чему это, но звучит грозно.
– Присаживайтесь, Аматэру-сама, – указал он мне на одну из подушек. – Руми, конечно, та ещё вертихвостка, но понятие гостеприимства я вдолбил в неё крепко, так что чай сейчас принесут.
– Вы с Руми-тян одни здесь живёте? – спросил я, присаживаясь у столика.
– С Руми-тян? Хе-хе-хе, – посмеялся он чему-то. – Нет. У меня много детей и внуков, и у них давно уже своя жизнь. А мои жёны покинули сей бренный мир достаточно давно. Если бы я не заставлял родных стоять за прилавком, они бы давно забыли старика.
– Нужно иметь специфический характер, чтобы отвадить от себя абсолютно всех родственников, – заметил я. – Я вас, конечно, не знаю, но мне не показалось, что Руми-тян старается держаться от вас подальше.
– Ну… Может, я и преувеличиваю немного, – пожал он плечами. – Но вот стоять за прилавком магазина никто из них не любит.
– Так зачем вы тогда их… Ну… – кивнул я себе за спину.
– А чтобы не зазнавались, – ответил Каруиханма. – Молодёжи порой полезно посмотреть на мир снизу вверх. Вон, Руми у нас топ-менеджер в какой-то там фирме. Богатенькая бизнес-леди. Поди, привыкла подчинённых шпынять. Так что ей полезно продавщицей раз в неделю побыть.
– Серьёзно у вас дело поставлено, – улыбнулся я, покачав головой.
– А то ж, – усмехнулся он. – Воспитание, проверенное временем. Меня вон дед тоже пирожки выгонял продавать. Я ему про кузню, про клиентов, а он мне – пинок под зад. Времена нынче не те, но кое-кто из моих тоже получал живительный пинок.
– И никто не взбрыкивал? – спросил я.
– У меня? – удивился он. – Бунт? Ну пусть попробуют, это будет даже забавно.
Старик явно держит своих в ежовых рукавицах. Тут даже если общеяпонское преклонение перед старшими не сработает, остаются ещё аристократы, выстраивающиеся к нему в очередь. Вряд ли топ-менеджер Руми может что-то противопоставить авторитету своего отца. Кстати, а не слишком Руми молода? В смысле, я бы её вполне мог во внучки кузнецу записать, а тут дочь.
– Значит, вы тут одни совсем? – спросил я, просто чтобы поддержать разговор.
Судя по всему,
