«Хикки не стали бы, – подумал демон. – При их уважении к чужому пространству… да и, в конце концов, почему я успокаиваю себя? Разве я могу волноваться?»
Он развернулся и двинулся из комнаты. Час давно уже прошел, и Чен, возможно, уже готов сообщить ему детали плана. Ноги непривычно дрожали. Должно быть, последствия нервного перевозбуждения…
Легба выдохнул, остановился и врезал кулаком по стене.
Прислушался к внутренним ощущениям.
Ударил еще раз.
Стало легче?
Нет.
«Ты снова пытаешься повторять человеческие фокусы, – Легба пошел дальше, ведя по стене пальцами. – Получить разрядку через материальную оболочку. Ударил – выплеснул напряжение – полегчало. Но с тобой это не работает. Потому что тело напрямую не завязано на коды восприятия и нервных структур…»
Со всех перекрестков «улья» на демона скалились его свежесозданные лица-близнецы.
Чен спал.
Он стащил с верхней кровати одеяло и подушку, и даже матрас, оставив напарнику для сна лишь переплетение пружинящих стальных полосок. Добытые «трофеи» он употребил на обустройство «гнезда».
Теперь на нижнем ярусе кровати топорщился шалаш, сложенный из двух матрасов и завешанный со всех сторон простынями, только в одном месте было оставлено треугольное «окошко». В проеме «окошка» виднелся включенный фонарик и свернутое, смятое одеяло. А если прислушаться, то из глубины шалаша слышалось размеренное, спокойное сопение.
– Зачем фонарик? – пробормотал Легба.
Свет в комнате был включен.
Рядом с кроватью прямо на полу валялись объедки пиццы – чуть подгоревшие края, поджаренное тесто, на которое уже не хватило начинки. И три банки из-под лимонада.
Демон ткнул матрас.
– Эй? У тебя все нормально?
Мягкая конструкция зашевелилась, фонарик мигнул и выключился.
– Что случилось? – голос Чена звучал как обычно, никаких ноток сумасшествия. – Уже утро?
– Комната выглядит странно. Я забеспокоился.
– А, это… – матрасы свалились, и из-под одеяла выбрался Чен. Он сонно поглядел на Легбу, потом перевел взгляд на пол. – Я же говорил тебе, что пытаюсь вспомнить, как оно – ночью.
– Мы пережили вместе уже достаточно ночей, и я ни разу не видел, чтобы они так на тебя влияли. Тем более, что пока еще вечер.
– Ты не понимаешь, – близнец махнул рукой и поморщился. – Когда убежище выстроено и все страшные истории рассказаны, никто не будет убирать последствия вечеринки. Они вполне могут подождать до утра.
Легба почувствовал, что закипает.
– А Легба… он тоже может подождать до утра? Или ты все-таки выполнишь обещание и поведаешь свой план?
– План? – Чен нахмурился, зачем-то почесал носом об топорщившийся матрас и полуприкрыл глаза. – Зачем ты меня разбудил? Мне снилась ночь, – ответил он как-то невпопад и полез назад, в убежище.
«Он говорит, как нормальный, но говорит странное», – подумал Легба. Демон не мог определить, что его больше раздражало: «Чен на взводе» или «Чен, погрузившийся в собственный мир». И в том и в другом случае коммуникация не простраивалась. «Вот ты и прострой, – посоветовал Легба сам себе. – Создай маршрут из опорных точек».
– Если тебе снится ночь, может быть, ты пободрствуешь вечер? – спросил демон.
– Может быть, – отозвался Чен через паузу. – А что там, вечером?
– Там еще одна страшная история. Про будущее. Про то, что предстоит сделать. Знаешь ее? Тогда расскажи.
– В будущем нам придется вернуться в прошлое. В мое прошлое, – уточнил Чен, после чего вдруг встряхнул головой и посмотрел на демона иным взглядом, в котором плескалось куда больше разума. – Спасибо.
Напарник вылез из шалаша, оглядел его странным взглядом из смеси удивления с узнаванием, а затем потянул за самую нижнюю подушку. Конструкция мягко разъехалась, превратившись лишь в груду постельного белья. В воздухе ощутимо запахло пылью, но потом сработало что-то из автоматики, и почти тут же резкий запах озона выжег все посторонние примеси.
– Извини, вспоминать себя – не всегда приятное занятие. Я, знаешь ли, раньше общался несколько иначе.
– Я заметил, – Легба кивнул. – Но теперь, надеюсь, ты мне объяснишь все нормально?
– Нормально – это почти так же. Нам нужно в мое прошлое, в Санаторий. У меня есть ощущение, что там мы найдем нужную информацию. Факты у меня тоже есть, но пока я их попридержу. Кроме того, другого плана ведь нет, так?
Легба кивнул, хотя особой логики в этом не видел. Да, другого плана не было, но это только потому, что они не знали, куда двигаться дальше. Потому что еще не провели анализ всего, что у них было. Не составили карту подозреваемых. Не выделили все подозрительные моменты. Не проследили весь путь с самого начала, обращая внимание на то, где могло случиться предательство.
И вместо того, чтобы этим заняться, Чен предлагает отправиться неизвестно куда, едва они только подыскали безопасное место? «Кажется, он не проснулся до конца», – подумал демон.
Он собирался высказать все это Чену, но в этот момент дверь открылась.
Посетитель в этот раз был не один. Легба не мог поверить, но так пекущиеся о собственной изоляции обитатели дома собрались едва ли не полным составом. За спиной вошедшего виднелись рубашки, пижамы, костюмы – все это помятое и вытертое. У толпившихся позади были глаза разных цветов – некоторые явно искусственные – но во всех них присутствовала напряженность. А если внимательно вглядеться в лица, то можно было обнаружить, что хикки испуганы.
– Ты, – сказал вошедший, смотря на Легбу. – Зачем ты это сделал?
Первой реакцией демона было недоумение. Однако затем он вспомнил про свой «подарок» обитателям дома. Вгляделся в них еще раз пристальней и со странным удовлетворением отметил – они попробовали. Каждый из них попробовал новую маску демона. Вот только никакой благодарности ждать не стоило.
«А чего ты хотел? – спросил себя демон. – Даже ты сам не всегда в восторге от собственных мироощущений. И тебе тоже не нравится довольствоваться человеческой логикой, которую ты считаешь странной и, часто, ущербной».
– Я хотел вам помочь, – ответил Легба.
– Мы не спрашиваем о твоих внутренних мотивах. Нам наплевать, чем ты руководствовался на перекрестках своих мыслей. Ни одного из нас не волнует, как ты дошел до этого. Но я спрашиваю – зачем ты нарушил наше… мое пространство?
Легба сощурился, глядя на хикки. Тот говорил слишком уж эмоционально. «Наплевать» и «не волнует» – сейчас это совсем не про него. Взгляд перестал быть отсутствующим. Сейчас там была настороженность. Непонимание. Недоверие.
– Я ничего не нарушал. Ваши личные ячейки остались неприкосновенными. Перекрестки находятся в коридоре. А коридор – общее пространство. Ведь таковы правила? Или я что-то не так понял?
