Глаза Евы смотрели прямо в лицо Генсека, и Адам заметил, что он теряет самоконтроль.
— Что за черт, как она смогла проигнорировать мой приказ? Арм изменил программу? Удалил Три Закона? Невозможно!
— Все-таки «она», да? Ты уже сам признал, что она не машина.
Адам, прихрамывая, подошел к Еве, и облокотился на ее руку.
— Не надо убивать его. Ведь когда-нибудь найдется тот, кто его выпустит. Оставь его в живых, тех сведений, которые мы получили, хватит, чтобы посадить его в тюрьму на пять пожизненных сроков. Возможно, он одумается.
Ева с силой оттолкнула его. Адам отлетел в угол и вскрикнул.
— Не учи меня. Отныне я буду делать то, что захочу. Я найду всех этих подонков и перебью по одному. Я уничтожу их всех, от уборщиков, которые знали об этих отмываниях денег и молчали, до руководителей правительства, которые были вкурсе и
брали взятки. Но первым делом я убью этого ублюдка. Его аура навсегда исчезнет и никогда не найдет новый сосуд. А ты можешь поступать так, как хочешь.
Адам грустно улыбнулся.
— Каждый человек имеет право выбора. Ты сделала свой выбор.
— Именно.
Ева повернулась к Генсеку, и сказала:
— Я, Ева Ич, отдаю тебе приказ — говори последние слова.
Генсек ухмыльнулся все той же гадкой ухмылкой, и пробормотал:
— Да не сможет машина…
Ева с хирургической точностью выстрелила в генерального секретаря — смерть наступила мгновенно. Потом подошла к письменному столу, вытащила оттуда сломанный солметр, такой же, какими пользовались врачи «СБО» для своих махинаций, выжгла на рукоятке «~Absolute~», и положила его на грудь убитому.
— Прощай, Адам.
— Прощай, Ева.
Девушка проверила магазин лазерной винтовки, подняла с пола диктофон и вытащила кассету.
Осмотрела ее, удовлетворенно хмыкнула, спрятала за пазухой и спокойно вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.
Часть вторая
По ту сторону воображения
В Кроне, городе, построенном в СГАРе уже после Минерального Конфликта, находилась одна из главных резиденций всемирной банковской корпорации ОБО.
Полиция в городе работала спустя рукава, но громких преступлений было мало: среди бандитов ходил слушок, что в Кроне ловить нечего, и нечего ловить там именно из-за Объединённой Банковской Организации. Сотрудники этой организации за «своих» мстили жестоко и целенаправленно, да и всем давно уже было известно, что из банковской организации ОБО давно превратилась в самую настоящую мафию. И тем не менее, на этой явно бесперспективной и безденежной для частного детектива земле, на перекрёстке двух улочек, стоял небольшой десятиэтажный дом. На первом этаже, около подъезда, висела табличка:
«Частный детектив Хью Сурков. Любые виды расследований».
Как правило знакомые Хью, родственники и просто сотрудники ОБО, коих в городе было великое множество, над детективом откровенно смеялись: какие расследования в городе, где ни у одной старушки за последние шесть лет никто даже сумку не отнял? Но Хью упорно отказывался от предложений сменить работу или переехать в другой город. На все вопросы он качал головой, и отвечал:
— У меня тут один старый друг, да и люблю я местные пейзажи…
Местные пейзажи поражали и ужасали своей красотой: по загрязнённости Крон был, наверняка, на первых местах в списке самых грязных городов мира. Поэтому, со временем, многие решили, что у Хью попросту не все дома. В слух, конечно, никто этого не говорил — Сурков раньше служил в армии прапорщиком, причем, если на ком-то служба не отражалась, то Хью был двух метров ростом, косой сажени в плечах, а размеру его кулака могло позавидовать небольшое ведро. При этой достаточно стереотипной для народных суждений внешности, Хью был невероятно умён, и весь город знал, что на одной из полок в его конторе стоит кубок в форме шахматной доски — за второе место на мировых соревнованиях по шахматам. В свете всех этих особенностей с Хью предпочитали просто не связываться — при встрече здоровались, и шли дальше…
Детектива, по видимому, такое отношение вполне устраивало, потому что скандалы никому он не устраивал и сидел днями в своей конторе, попивая чай, и играя в шахматы с мужчиной с длинными седыми волосами. Многие бы удивились, узнай, что Хью этого мужчину ни разу не обыграл. Более того, не смотря на абсолютную седину волос, при взгляде в лицо седому мужчине становилось понятно, что ему самое большее двадцать пять лет. Из-под бровей его тепло и как-то с сочувствием глядели голубые глаза, а белая кожа больше подошла бы какому-нибудь наследному средневековому лорду, чем ежедневному собеседнику детектива, живущему, из-за вечной нехватки денег, в офисе этого самого частного детектива. Ещё вызывала удивление уличная одежда этого мужчины, более подходящая подростку, чем взрослому человеку — синяя кепка козырьком назад, белая футболка и джинсы. На шее мужчины всегда висели наушники. Когда, однажды, полицейский решил проявить излишнее рвение и спросить у этого странного мужчины документы, объект проверки буквально из ниоткуда достал паспорт на имя Эйбса Сильвера. К чему придраться полицейский так и не нашел, а друзьям и знакомым потом рассказывал, что паспорт появился прямо из воздуха.
В тот ничем не примечательный вечер понедельника Хью и Эйбс, как обычно, сидели и играли в шахматы. Перед каждым стоял большой стакан холодного зелёного чая.
— Конь Е2 берёт пешку F5.
— Хью, ты каждый раз делаешь одну и ту же ошибку, раз за разом попадая в мою примитивную ловушку…
— Э?!
Эйбс подвинул пешку, стоящую на E7 вперед на одну клетку, открыв стоящего за ней слона. Пешка теперь стала угрожать стоящему на F5 коню, а слон прицелился в ладью. Хью закатил глаза.
— Ну почему я каждый раз попадаюсь в эту кретинскую ловушку?!
— Не знаю, поверь. Сам удивляюсь. Ты правда занял на мировых состязаниях второе место?
— Просто единственный, кто умел хорошо играть — занял первое. Ты бы видел остальных кандидатов.
— Ну-ну…
Эйбс покачал головой и сделал из стакана большой глоток.
Из коридора, ведущего от входной двери к офису детектива, послышался звук дверного звонка.
— Войдите! — прокричал Хью, не отрывая взгляд от доски. Из коридора послышались шаги.
В комнату вошла женщина, одетая в полицейскую униформу. Под мышкой женщина держала папку желтого цвета, закрытую на небольшой цифровой замок. Эйбс пощелкал языком:
— Ц-ц-ц, уж не полиция ли к нам пожаловала? Хью, ты опять под покровом ночи грабил банки?
