Обормот обормотом, а вот додумался же! Алим он же целый и невредимый, практически… ну, кроме головы. Камнем по голове ему тогда сильно прилетело, что он ею соображать совсем перестал… прям как эти, что на Земле теперь после смерти получаются… Вот. Я у него тогда только элементы питания извлекла, и так похоронили его… А он ведь законсервированный. Лежит себе под метром песка, и всё у него рабочее…
– Вот так дела-а… – протянул Андрей Ильич.
– Ага, – Надежда кивнула.
В этот момент со стороны тамбура послышалась тихая возня, кто-то откинул наружный полог, потом внутренний. Андрей Ильич хотел было повернуть голову, чтобы посмотреть, кто пришёл, но Надежда сделала такое лицо, что он сразу передумал:
– Нельзя тебе шевелиться, запомни! Пока не разрешу.
– О! Андрей Ильич проснулся! – Это пришёл Лёха.
– Лёгок на помине, – сказала Надежда.
– Дорогая, я не сомневался, что ты обо мне помнишь и никогда не забываешь.
Лёха подошёл к операционному столу и посмотрел на мёртвого опера. А тот чуть было не подскочил, да Надежда его придержала.
– Лёшка! Да что же это с тобой! – воскликнул мертвец.
Лицо у Лёхи было такое… как у героя обложек той самой британской рок-группы, чью песню Лёха напевал на американском корабле; потемневшее, постаревшее, какое-то будто оплавленное; кожа местами треснута и явно заклеена. Волос на голове нет совсем. Зато глаза с телячьими ресницами за жёлтыми стёклами очков, веки и кожа вокруг глаз – такие же, как и прежде были.
– А… Это… – Лёха усмехнулся непослушными от клея обожжёнными губами. – Так это же от ядерного взрыва…
– Какого взрыва?! Где взрыва?!
– Да спокойно ты, споко-ойно, старый! Всё нормально… Ну, почти… Приехал тут к нам один на блатном таком мóцыке…
– А в мотоцикле бомба…
– Именно! Она самая! – Лёха покивал головой. – В общем, мы его завалили, но он на бомбе таймер успел запустить, гад… Отец Никифор на мóцык тот, значит, запрыгнул и погнал напрямки к Серёгиному «верблюду»… Как заехал туда, в холмы, так и жахнуло… И вот… видишь, какой я красивый теперь?.. – Лёха картинно подбоченился, выпятив грудь колесом и выставив вперёд немалый свой подбородок. – Тахир, Кац и Палыч тоже такие… Мы вчетвером теперь можем в фильмах ужасов про зомбей без грима сниматься! Хотя… Что-то мне подсказывает, что после фокусов пиндосни кино про зомбей на Земле не очень котируется… – На последних словах он весело рассмеялся, заразив смехом и лежавшего на столе Андрея Ильича и стоявшую рядом с ним Надежду.
Лёха был, как всегда, брав и весел. Ничем этого мертвеца было не пронять.
– Да уж… – отсмеявшись и посерьёзнев, тихо с хрипотцой в голосе сказал Андрей Ильич. – Жалко монаха нашего…
– Ну, так… – Лёха на миг тоже стал серьёзным. – Все мы там будем… А он красиво ушёл. И город он спас. И нас всех.
Мертвецы помолчали.
– Ладно, пойду я… – сказал Лёха. – Ты, это, старый, давай, выздоравливай! – Он широко улыбнулся. – Скоро нам в поход…
– Не понял. В какой такой поход?
– Ну как же! В пещеру к Шарапову Надю вот отвезём… Потом ей корабль американский с Анжелкой тоже посмотреть надо… Ну, и Афедрон заодно ей покажем. – Лёха подмигнул мёртвой женщине. – А потом, ребята говорят, что пара атомных боб у нас тут в Каньоне лежат… Надо их куданить подальше деть… А ещё мне понравился пиндосский моцык. В Каньоне, говорят, два штуки таких лежат… Так я один себе заберу, починю, и ездить буду. Во. Так что, ты давай, приходи в чувства! – С этими словами, Лёха развернулся и пошёл из палатки, на ходу тихо, едва различимо напевая:
– Но он исчез, и никто не знал,
Куда теперь мчит его байк.
Один бродяга нам сказал,
Что он отправился в рай… [34]
Механически откинув полог, мертвец наклонился и шагнул в тамбур, – там голос его стал глух и неразборчив, а когда он оказался снаружи, тогда и вовсе стих. Хотя, конечно же, то не Лёха замолчал, а просто воздух на Марсе слишком жидкий, – молекул в нём мало, и потому слышно в нём недалеко. Но оставшиеся внутри красивая мёртвая женщина и старый мёртвый опер знали слова затихшей песни. За годы, проведённые вместе, они слышали её много раз.
Всем недоумевающим читателям Википедии, зрителям телеканала «Дискавери» и ютубовских блогеров-научпоперов, слушателям лекций модных научпоперов лекторов, что озабочены индексами цитирования в иностранных журналах и колеблются в согласии с тамошней генеральной линией; наконец просто зрителям художественных фильмов и сериалов, имею сообщить следующее. Да, небо Марса действительно всегда чёрное и звёздное. И днём, и ночью. Причина этого в разреженности марсианской атмосферы, плотность которой у поверхности соответствует плотности атмосферы Земли на высоте тридцати с лишним километров – у нас это верхний слой стратосферы. Это когда вниз посмотрел – там голубой воздушный океан; вверх посмотрел – там чёрный космос и звёзды. Никакая пыль, якобы окрашивающая небо Марса в знакомые телезрителям и интернет-пользователям багряные цвета, в атмосфере такой плотности долго удержаться не сможет, – частица пыли и увесистый булыжник упадут вниз с практически одинаковым ускорением, потому, что вокруг почти вакуум.
Наверняка найдутся воинственные адепты всего научного, пересмотревшие всех блогеров и перечитавшие всю Википедию, кто захотят доказать мне, что я неправ и вообще без малого «плоскоземельщик». Этим могу сразу предложить повесть не читать, ибо неприятная для них картина реального мира – не просто декорация назло жертвам ЕГЭ и почитателям разных гуру научпопа, что годами осваивают иностранные гранты. Мир этот – реальный мир планеты Марс, а не картинки из состряпанных для «Дискавери» за деньги НАСА «документалок», которые тиражируют «наши» светлоликие «просветители» – напрямую влияет на сюжет повести. На Земле, или на какой-нибудь иной планете, история, описанная в этой повести попросту не могла бы в точности повториться, как не могла бы она произойти и на том «Марсе», который рисуют нам пишущие Википедию анонимы и читающие популярные лекции профессора и кандидаты физико-математических наук (между прочим, в свете, так сказать, последних событий, показавшие свою истинную сущность – что являются они у нас в стране пятой колонной).
Здесь и далее – примечания автора.
Наверняка многие слышали о заморозке трупов. Кто-то, возможно, слышал слова «крионика» и «криопациент». Так вот, люди, которые этим занимаются – то есть, практикуют замораживание мертвецов за деньги, чтобы воображаемые всемогущие учёные будущего этих мертвецов потом оживили – это, по сути, адепты новой
