даже союза нет, просто дружеские отношения между двумя родами. А дружба, как правило, держится на конкретных личностях. Устоят Церингены от предательства, когда вы в плену, а у них на руках всё нужное для ритуала?
– Устоят, не волнуйся, – дёрнул плечом Рёта.
– Ну да, – произнёс я задумчиво. – Они уже потеряли слишком многих, чтобы взять и остановиться. Или всё-таки… Чего ради им воевать? Не проще ли им забрать вас к себе? Зачем слать сюда силы и терять их?
– Это зависит от нашего решения, – ответил Рёта.
– Ладно, другой вопрос – а вам зачем эта война? – поставил я локоть на стол и положил подбородок на ладонь.
Рёта молчал. Как и остальные мужчины. Ответ был очевиден, но признавать его они не хотели.
– Хотя бы ради гордости, – всё же произнёс Рёта.
– Хватит уже, Тоётоми-сан, – вздохнул я, откинувшись на спинку стула. – Ваш сын давно успел утомить меня своей бравадой и набиванием цены. Вы проиграли. Не потому, что сражаться нечем, просто смысл этой войны пропал. Вашему великому плану конец в любом случае, так ради чего дальше воевать? Ослаблять клан. А ведь силы вам в будущем понадобятся. Вы ведь уже прочли мои условия? – кивнул я на папку, лежащую рядом с ним.
– Прочёл, – ответил он без выражения.
– Не верю, что вы дурак, – произнёс я. – Должны понимать, что это единственный выход. Вам даже в классической войне не победить.
– У тебя головокружение от побед, – покачал он устало головой.
– Тоётоми-сан, – произнёс я укоризненно. – Я ж не один воевать буду. Мне тоже найдётся, кого на помощь позвать.
– А… Ты об этом, – вздохнул он. – В этом случае – да.
– Ну так что? Вам ещё время нужно или сейчас ответ дадите?
– Ещё, – произнёс он чуть тише обычного.
Похоже, я победил.
– В таком случае вернусь через час, – поднялся я со стула, набрал в лёгкие воздуха, но сказал совсем не то, что хотел сначала: – Вы ведь могли стать сильнейшим кланом в стране. Да что уж там – вы могли быть сильнейшими многие сотни лет, так какого демона?..
– А могли править всей страной, – пожал плечами Рёта. – Просто не повезло.
Главная гостиная особняка в Токусиме представляла собой дырявую коробку в центре здания. То есть огромное помещение с несколькими несущими стенами и пустыми дверными проёмами, выходящими с трёх сторон в коридоры. Я это к чему? Направляясь в комнату, которая уже не одно поколение служит кабинетом главам рода Аматэру, я шёл по кратчайшему пути, то есть через центр особняка, а значит, и через гостиную. Ну и, естественно, я не мог не заметить находящуюся там Атарашики. Старуха сидела в одном из кресел и пила чай. В доме была уйма мест, где она могла этим заниматься: и Музыкальный зал, и Пурпурная гостиная, и, в конце-то концов, её личная комната, где она уже который день с помощью Майничи общается со своей сестрой. Той, которая жена императора. Зато Главная гостиная – идеальное место, чтобы подловить проходящего мимо человека. Если, конечно, этот человек не прячется. Всё-таки у Атарашики любопытства хоть отбавляй. Она его старается скрывать, но в такие вот моменты это очевидно. Лично припереться в гостиную, скучать здесь неизвестно сколько времени вместо того, чтобы просто приказать слугам сообщить ей о моём возвращении.
Может, молча пройти мимо? Будет забавно посмотреть, как она отреагирует. Ладно, бог с ней, лопнет ещё от любопытства.
– И долго ты здесь сидишь? – подошёл я к ней.
Всё то время, что я шёл, она изображала из себя воплощение горделивой элегантности, продолжая пить чай и не обращая на меня внимания. Кто-нибудь другой вполне мог и поверить, что ей плевать.
– Какой смысл следить за временем, когда его столь много? – ответила она.
Хотел я пошутить про время, но здесь и сейчас шутки про возраст будут неуместны.
– Хорошо быть старейшиной, – произнёс я, присаживаясь в соседнее кресло. – Ни забот, ни хлопот.
– Да-да, – ответила она с раздражением. – Одни развлечения.
Не люблю кресла в этой гостиной. Ни кресла, ни диваны – слишком мягкие и глубокие.
– Есть какие-нибудь новости? – спросил я. Просто так спросил. Надо же поддержать разговор, пока старуха не решит перейти к тому, что её интересует?
– Есть, – удивила она меня немного. – И они даже важные. Но не срочные. Лучше скажи мне, что там с войной? Могу я уже наконец вернуться в Токио?
Ну да, как я и предполагал. Вообще-то Атарашики недолюбливает это поместье, хоть и скрывает данный факт. Слишком многое она потеряла, живя здесь в прошлом.
– Потерпи ещё недельку, – ответил я. – Сегодня отпускаю Рёту. Он, конечно, придержит своих, но мало ли?
– Всё так же неуважителен к старшим, – покачала она головой. – Вражда – не повод для подобного.
Это она к чему? А… Суффиксы в конце имени.
– Только между своими, – пожал я плечами.
– Тебя, похоже, уже не изменить, – повела она плечом. – Неважно. Что дальше будет?
– В смысле? – не понял я.
– Что с Тоётоми дальше будет? – уточнила она, после чего сделала глоток чая из чашки с цветочным орнаментом. Явно что-то викторианское.
– Суд Права и Чести, – ответил я. – Для Тоётоми это самое безопасное. Потом ритуальное самоубийство. Тоётоми Кен станет главой рода. А дальше – как получится. Возможно, их разорвут на части, возможно, просто понадкусывают. Но я постараюсь их незаметно прикрыть.
– Зачем? – нахмурилась Атарашики. – Вот зачем тебе это? Этот твой друг не стоит того.
– А целый клан, увязший в долгах к Аматэру, стоит? – спросил я вкрадчиво. – Если всё получится, они сначала потеряют всякое моральное право на месть, а потом будут должны мне столько, что… – не договорил я. – Даже если у Тоётоми не будет проблем, в чём сильно сомневаюсь, я им их обеспечу. Или ты думаешь, я простил попытку похитить Казуки?
– Скорее, забыла, насколько ты порой мстителен, – покачала она головой. – А попытку тебя убить ты им простишь?
– За это они по итогам войны заплатят, – пожал я плечами. – Меня многие убить пытались, и многие ещё попытаются, что ж мне теперь, из-за каждого случая с ума сходить?
– Тоётоми заплатят, а Мацумаэ? – спросила Атарашики, ставя чашку на стол. – Спускать им с рук попытку убийства тоже не стоит.
– Когда как, – усмехнулся я. – А Мацумаэ… Не помню, говорил ли я об этом, но у меня очень хорошая память. И времени – вагон. Когда-нибудь и кланы Хоккайдо заплатят. Скорее всего, деньгами.
– Всего лишь? – покачала она головой. – Ты слишком добрый.
– Я? – сумела она меня удивить. – Впрочем, да, тут
