и не удалось активировать, хотя эксперименты продолжаются до сих пор. По количеству доступных точек перехода с Суонном могла бы поспорить разве что Эллана — эльфам достаточно было вырастить священное дерево (это проделывалось очень быстро, чуть ли не за десяток дней) и дать ему, так сказать, созреть (что занимало лет сто), после чего в их распоряжении оказывался вполне работоспособный портал. Другое дело, что монолиты работали без особых ухищрений, в то время как с деревьями приходилось договариваться.
— О чём задумался? — прервал размышления экзорциста голос Клумма.
— О том, откуда взялись монолиты, — честно признался Руфус.
— Найдешь ответ, расскажи, — едко заметил Зантор. — Мы тебе памятник в Сольфелле поставим. Бронзовый. В общем, прости, друг мой, но я сейчас очень занят. Половина моих людей сейчас на Земле, все пытаются уловить проявление магических сигнатур чужака или стражей. Половина другой половины брошены на помощь орденским отрядам у северных болот, там идёт самая настоящая война. Завтра утром я тоже отправляюсь туда, и ещё надо сделать массу дел.
— Понимаю.
— И ты постарайся не терять время зря. Да, самое главное… Если сумеешь засечь чужака — не пытайся его захватить или убить. Ни в коем случае не пытайся, друг мой. Я достаточно высокого мнения о твоих способностях, но, боюсь, эта рыба тебе не по зубам. Да и вообще не знаю, найдётся ли среди нас достойный противник для этого существа? Мне бы не хотелось оплакивать твою смерть.
— Я буду осторожен, — усмехнулся Руфус. — Поверь, с годами собственная шкура становится заметно дороже.
— Что ж, желаю удачи, думаю, она тебе понадобится.
Шар погас. Некоторое время экзорцист разглядывал ставший прозрачным хрусталь, затем снова прижал к нему ладони, пытаясь вызвать на контакт Кетари. Тщетно. Попробовал снова, на этот раз сосредоточившись на образе Теодора. На какое-то мгновение ему показалось, что гладкая поверхность под пальцами стала чуть холоднее… но ощущение быстро прошло.
Странно всё это. Магия — штука нестабильная. К примеру, ледяная стрела, любимое оружие магов, могла выйти сильнее или слабее, в зависимости как от самочувствия или настроения самого мастера, так и от воздействия внешних факторов. В присутствии ламий создать ледяную стрелу вообще было довольно сложно, холоднокровные твари словно поглощали вкладываемую в боевое заклинание энергию. Хорошо, что против этих полуженщин-полузмей вполне годилось обычное оружие, способное поражать на расстоянии.
А магия дальней связи, заложенная в хрустальный шар, считалась одной из самых надёжных. Насколько Руфус знал, никому и никогда не удавалось заблокировать работу хрустальных шаров. Подразумевалось, что способность управлять магией дальней связи является для каждого мага константой, варьируемой в не очень широком диапазоне. Овеществлённые призраки справлялись с этим делом лучше, те же ламии — вообще блестяще. Теоретики допускали, что некий уровень способностей к дальней связи был и у Рыцарей Смерти, и у других порождений Зла. Правда, заставить Рыцаря Смерти служить человеку пока никому не удавалось, а вот «связать» ламию было делом не самым сложным.
Подумав, Руфус решил, что хрустальный шар надо будет обязательно прихватить с собой. На болоте встретить ламию весьма вероятно, подчинить её — пусть ненадолго — сил ему вполне хватит. Может, там, где не справилась Ната, ламия добьётся успеха?
Широкий, хорошо укатанный тракт остался позади. Время от времени по дорогам проходили маги, мастера стихии Земли, укрепляя почву, делая её маловосприимчивой к дождям и снежной каше. Работа не из трудных — если оценивать сложность творимых заклинаний, но донельзя скучная и не так чтобы высокооплачиваемая. Другое дело, что мостить дороги камнем, как это делалось в городах и претендующих на столичный шик селениях, оказывалось и дороже, и труднее… и результат сохранялся не так долго, как того хотелось бы.
Но тракт вел вдоль кромки леса, редкого и большей частью довольно молодого. С тех пор, как болота начали исторгать порожденья Зла не только на севере, а и по всему Суонну, лес двинулся в робкое, но несомненное наступление. За последние пару сотен лет деревья, прикрывающие болото, отвоевали не так много, пять сотен шагов от силы. Из-за дровосеков, в основном, им-то лишь бы под ногами не слишком сильно хлюпало… да и не обосновывались они тут надолго. Нарубили, сколько надо — Орден не запрещал, плати лишь вполне посильный налог, да работай — и уходили из потенциально опасного места до следующего раза. Зато большинство пахарей старались и вовсе не приближаться к этому месту, предпочитая скорее потратить время на выкорчевывание не тронутых болотом деревьев к западу от Сольфелла, чем сеять зерно на пашнях, что возделывали их прадеды. Уважение к роду, оно дорогого стоит, но своя шкура дороже. Тот же экзорцист… он, понятно, порождение Зла выследит и уничтожит, только много ли с того проку будет и самому пахарю, разорванному в клочья оборотнем, изрубленному в кровавую кашу Рыцарем смерти или заживо сгнившему от яда ламии, и его оставшейся без кормильца семье. Лучше уж перебраться подальше от болота, а землица… что ж, она-то везде родит, где лучше, где хуже — неважно. Лишь бы безопаснее.
Так что тропа, по которой шагали Руфус с Ником, выглядела изрядно заброшенной. Люди здесь бывали, не без этого. И уже упомянутые дровосеки, и стражники, состоящие на жаловании у управляющего Сольфеллом, и сам Руфус… да, пожалуй, этим перечень и ограничивался.
Экзорцист остановился, внимательно вгляделся в порядком раскисшую от недавнего дождя тропу, и вздохнул.
— Ты что-то заметил, Руфус?
Ник принял участие в великой битве, навязанной ему новоиспечённым наставником (на стороне которого выступила эта странная Ната), и, как это можно было ожидать, проиграл. А потому ему пришлось оставить в запечатанном сталью, камнем и магией хранилище Руфуса и свою иллирийскую шпагу, и почти все золотые и серебряные побрякушки, и щёгольскую одежду. Сейчас на нём была надета куртка из чёрной кожи, на вид довольно грубая и вполне прозаическая. Правда, между слоями кожи была вшита тонкая стальная кольчуга, каждое звено которой было покрыто серебряным напылением, да натирала плечи непривычная сбруя, удерживающая подмышкой слева увесистую штуковину, которую Руфус называл пистолетом. Эффективности этого оружия, доставленного со Слоя Земли и сматрицированного магами Ордена, Ник не особо доверял. Успел уже убедиться, что попасть маленькой свинцовой пулькой именно туда, куда требуется, совсем не так просто, как кончиком привычной с детства шпаги.
Пришлось
