меч у одного мужика на боку — на кой взял на охоту, только Небу известно.
Впрочем, я тоже чудак ещё тот — и метательные ножи тащу, и топорик, что так же швырять собираюсь. Нет пока веры в обновку. Самострел перерос я — нет больше пользы особой для нового сильного меня в тех штырях, что на пару саженей всего худо-бедно бьют точно. Халашу отдал. А себе купил лук.
И не простой, а усиленный костяными накладками. Небольшой, под мой рост, но бьёт сильно. Работа какого-то имперского мастера. Буду по ходу учиться стрелять из него. По-другому никак. Айк, что меня и подбил вывалить за оружие, какому и Линг позавидует, без малого четыре десятка серебряных, обещал с этим делом помочь. Правда, стрел всего лишь десяток к нему. Слишком толстый колчан на спине рядом с рюкзаком не помещался нормально, а удобство в долгом походе — важнее всего.
До самых холодов собираемся на большой земле промышлять. В Град теперь аж через месяц вернёмся. Богатыми. И живыми, хотелось бы. Впрочем, кто же мертвецов домой тащит? Кто на континенте погиб, тот там и остался — одно из охотничьих правил. Ну что, Китя? Мечтал в настоящий поход с ватагой пойти? Получай. Страшиться зазорно, переживать глупо. Вон уже виден серый каменный пирс, что служит на этом берегу пристанью. Через час уже будешь большую землю топтать.
Привет, континент! Я прибыл охотиться. Пошли нам богатой добычи!
Не почувствовал. В то, что просто решил прикончить позже, уже на континенте, не верю. Это риск. Я ведь тоже мог догадаться, кто прячется в теле охотника, и сбежать до начала похода. Гахар бы убил меня первой же ночью, если бы обнаружил в теле мальчишки. Получается, враг не способен учуять меня, и я могу себя выдать только делами.
Неприятно, но факт — теперь мне предстоит молить звёзды о том, чтобы поход прошёл гладко, и у носителя не было повода меня призывать. Начни ребёнок творить чудеса, и гахар всё поймёт. Даже, если Брон сам не станет свидетелем удивительной прыти и мастерства паренька, ему хватит рассказов. Получи я сейчас управление, мне останется только спасаться бегством — это действие, пусть даже оно будет исполнено мастерски, проще всего связать с ловким мальчишкой. Вот только скорее Кит меня призовёт в тот момент, когда удирать уже поздно, и остаётся лишь драться.
Проблема… Но, учитывая удачность предыдущих походов гахара, вероятность того, что дойдёт до призыва, мала. Не стоит постоянно крутить ситуацию в мыслях. Это отвлекает от сбора информации, а она сейчас льётся рекой, что в глаза, что в уши носителя.
Рядом с пристанью, на скалистом берегу, поднимается к небу закрытыми прямоугольными башнями метров на двадцать небольшая, но крайне защищённая крепость, выложенная из каменных блоков сплошным монолитом. Это форт. Десятки, если не сотни подобных ему, расставлены хозяевами Предземья — имперцами вдоль всего Кругосветного тракта. Айк как раз объясняет носителю, что дорога, уходящая вправо и влево вдоль берега тянется на тысячи вёрст в обе стороны, огибая весь континент.
Тракт — единственный путь, связывающий разбросанные по многочисленным островам людские анклавы между собой. На большой земле лишь у самого берега, где в сезон постоянно туда-сюда ходят обозы с серьёзной охраной, можно чувствовать себя в относительной безопасности. Десяток-другой километров от моря — и всё. Там уже начинаются дикие земли, где живут только вольные снежники, не признающие имперскую власть, как и прочую островную.
С этими дикарями встречаться лишний раз в походе не стоит. И уж тем более не следует вступать с ними в конфликт. Островитян, особенно жителей большого гористого Фата, которые тоже плевать хотели на законы империи, снежники не считают врагами, но всё равно в глубине континента ватажники — всего лишь гости, которым хозяева позволяют охотиться.
Впрочем, истинные хозяева материка — это хорты. Снежникам приходится жить под землёй в норах-крепостях и питаться исключительно плодами охоты и собирательства. На континенте нет полей, огородов, садов. Как нет городов и достаточно крупных посёлков. Здесь нашествия мохнатых недочеловеков гораздо страшнее тех, что бывают на Муне. Никакая охрана не поможет обозу, если тот вовремя не укроется в форте. Потому крепости и стоят относительно часто. Хорошо, что сейчас хортов ждать не приходится — они по осени перестают накатывать ордами на приморские земли. В силу этого у охотников конец сезона — самая активная пора промысла.
Неудивительно, что на сегодняшнем пароме кроме нас через пролив перебрались ещё две ватаги. Одна многочисленная, человек шестьдесят — это купцов Световеевых. Работодатели китаровой детворы одним ткацким делом не ограничились. Их люди одинаково одеты и все при стандартном оружии. Сын хозяйки трактира был прав, сравнивая купеческие ватаги с дружинами. Собранные в поход купцами охотники больше походят на солдат.
Другое дело разношёрстная банда из дюжины разряженных, кто во что горазд мужиков, которые на протяжении всей переправы словами цепляли купеческих. Тут единообразием в оружии и не пахнет. У кого здоровенный топор, у кого алебарда, у кого трёхметровая пика. У одного даже спаренный огромный арбалет на спине.
Кишкодёры Фанмира, как пояснил Айк — одна из закрытых ватаг. Вот там собраны по-настоящему крепкие, с даром через одного, мужики. Эти с трапа, едва перекинувшись парой слов со встречающими паром имперцами, сразу же двинулись в лес, что вставал густой хвойной стеной за трактом.
Пейзаж здесь, куда ни брось взгляд, однотипный — лес, лес, лес, убегающий по пологим холмам прочь от моря. Но, это пока плыли, разглядеть было можно. Теперь обзор заслоняют подпирающие с юга дорогу высоченные сосны.
Предводители купеческой ватаги, тоже наскоро обменявшись десятком-другим реплик с командиром имперцев, отличающимся от остальных солдат блестящим нагрудником, повели своих вправо по тракту. Мы же продолжаем чего-то ждать. На берег спустились давно — сидим смотрим, как на паром по настилу въезжают повозки обозников, что отправятся обратным рейсом на Мун.
Охотников тоже один отряд есть. Уже поднялись на борт. С хорошей добычей возвращаются или нет — неизвестно. Лица хмурые, но то потому, что почти половина ватаги назад не вернулась. Эти сами молчат, но один из охотников Брона знал, сколько в этом отряде было людей изначально. Впрочем, бывает, что и в полном составе ватага теряется. Материк ненасытен.
Ну теперь всё понятно. Гахар ждал, когда командир имперцев освободится. Отошли вдвоём в сторонку — о чём-то болтают. Брон достал небольшой блокнот в кожаном переплёте и что-то записывает. В
