в одну сплошную лужу. От чего даже мои навыки не помогают.
— Во-первых, — восстановил я равновесие и продолжил, — дальше идет не линейный путь, а мудрёный. Надо знать, где находятся проходы, чтобы пройти ниже. Просто прими это как факт. Один ты, может, и справишься… Может, тебе в клане секреты проходов рассказывали… Но, если нет, придётся потратить время на поиск.
— Что дальше? В чем главные сложности? — Гатс не впечатлился.
А я подумал, что не будь он таким занудой и приди на ту вечеринку, уже бы знал ответ.
— Мир мертвых — это просто жесть. Адский холод, нужна одежда. Без кольца пространства там не пройти. У тебя его нет. Нужны припасы. Также там дохрена мертвецов. Они стоят, не двигаются. Нападают, если их потревожить. А это очень легко, потому что там ещё ветры сильные. Да и просто мимо них пройти сложно. Обычные мертвецы, элитная нежить, гигантские костяные драконы… Сколько тысяч ты сможешь перебить, Гатс? — покосился я на парня.
Тот нахмурился.
— Как же ты прошёл, если там так сложно?
— Меня Вологодские вели. И да, мертвые напали на нас. Из-за дроу. После чего началась лютая жесть. Вологодские элиту выносили. Я тупо пытался добежать до второго Колодца… Ах да, надо подняться в сам мир, пройти через город мертвых и дойти до второго Колодца. Особенность такая. Допустим, тебе очень повезет, и ты проскочишь. Мы обратно без напряга прошли. В любом случае на этом твой путь закончится. Потому что впереди — огненные равнины или адские земли, как их называют. Температура — плюс шестьдесят в лучшем случае. Под ногами — лава. Желательно уметь летать и быть способным преодолеть большое расстояние. Монстры и огненные демоны — отдельный элемент этого аттракциона. Теперь понятно, почему у тебя нет и шанса? Чтобы найти силу, надо топать до перекрестка. Там искать интересный мир. А это ещё ситкары, дроу… Да и сам перекресток. Очень сложно будет добраться. Ты так уверен, что справишься? Может, у тебя ещё какие способности есть? — закончил я свою речь вопросом.
— Нет, — коротко ответил Гатс. — Ты сейчас не шутишь? Я реально не пройду?
— Конечно, шучу. Гатси, — поиздевался я над его именем, — я ведь буду так скучать по тебе и не хочу отпускать из крепости. Конечно же, дело в этом.
— А можно не издеваться? — поморщился Гатс.
— Так ты сам не тупи и не подставляйся. Ты меня победить не сможешь сейчас. Даже если с катушек слетишь. А я один не смогу добраться до перекрестка. Понимаешь? Мы с тобой оба сосунки. Это не оскорбление, а факт.
— Ты так легко об этом говоришь.
— Про свою слабость? Так и ты попробуй.
Я обошёл лужу, и мы снова поравнялись. До крепости ещё половина пути оставалась. Впереди маячили спины других учеников.
— Знаешь, — я чуть притормозил и по плечу его хлопнул. — Я тебя понимаю. В том смысле, что внутри у тебя — полная жопа. Всё произошедшее любого подкосит. Но это не повод тупить. Точнее, это повод приложить максимум усилий, чтобы не делать глупых, поспешных, неэффективных действий. Отправиться в Колодец по давно вытоптанным места, потому что куда-то в уникальное место силенок не хватит добраться? Или остаться у прославленного Мастера, который и так тебя чему-то уникальному учит? Даже не знаю. Какой сложный выбор, — поцокал я.
— Это сложно.
В этих простых словах Гатс сказал столько всего, что мне его даже жаль стало. Самую малость.
— Так сам не усложняй. Между тобой и Вологодской идет битва. В том числе за Калию. Вместо того чтобы поддержать девушку, ты что сделал? Правильно, оттолкнул от себя. Прямо в коварные, загребущие лапки Грозы. Не сомневаюсь, одна из причин, почему Мария тратит на неё время, — желание нагадить северянам. Пусть даже так мелочно. А ты эту битву слил сразу же, без боя.
— А что ты предлагаешь? Подарить Калии цветы? — фыркнул Гатс.
— Общаться. Нормально. Открыто. Спрашивать, как дела. Ничего не спрашивать про Вологодскую. Если сама спросит, отвечать, что тебе неприятно, но ты это понимаешь. Что тебе дорого ваше общение и ты не хотел бы его терять.
— Звучит жалко.
— Плакать в одиночестве — вот что жалко.
— С чего ты взял, что я плачу? И вообще. В отличие от вас, неудачников, у меня отдельная комната и не надо нюхать чужие носки.
— Урыл, — посмеялся я.
Надо же поощрять попытки Гатса пошутить.
***
Дальше шли молча.
По правде говоря, возиться с Гатсом мне по-прежнему не хотелось. Но раз уж сам подошёл, грех было не воспользоваться.
Мои планы никак не поменялись. Скорее они обрели более четкую форму и смыслы.
Я по-прежнему хотел получить личную силу, чтобы иметь возможность защитить тех, кто дорог. Также, смотря на пример Вологодских и то, к чему приводит погоня за силой, я не собирался забывать про налаживание отношений. В этом смысле Гатс как тренажер для решения сложных конфликтов и манипулирования людьми. Не то чтобы я собирался кем-то манипулировать… Но что Гатс, пусть он сейчас и не в ближнем круге, что Калия, с её этим старательным игнорированием матери, которая поселилась у нас в крепости, что Васька со своим абсолютно неконфликтным характером, которая записалась в ученицы к самой отбитой ныряльщице в нашем мире… Все они были примером непростых жизненных ситуаций и внутренних заморочек. Которые надо как-то разруливать.
Чего уж, я сам тому пример.
Та драка с Люцией заставила тихие угли ненависти запылать с новой силой. У меня никогда не было отца, но что такое конфликт детей и родителей, я представлял. Достаточно вспомнить того же Паоля, который хотел самоутвердиться за наш счёт, чтобы доказать папочке, что не лыком шит.
Я Люцию ничего доказывать не собирался. Я лишь хотел, в том случае, если наш скрытый конфликт перейдет в открытый, закопать его. Уничтожить. Размазать тонким слоем.
Ну и да, его слова, что он убьет всех, кто мне дорог, я очень хорошо запомнил. Поэтому, когда правда вскроется, нужно быть готовым. В том числе убить его.
Так что планы никак не поменялись. Всё упиралось в мою личную силу, силу моего ближнего круга и нас всех, как единого отряда. Гатс в этой истории — часть общего механизма, и мне выгодно, чтобы он не сорвался и набирал силу. А там, кто знает, как бой с Люцием сложится. Вдруг мы с Гатсом его на пару раскатаем.
С волками жить, по-волчьи выть. Вот чему следует поучиться у Вологодских.
***
Тем же вечером я думал над своими отношениями.
