– Амазонки сами выберут себе кавалеров. Таково их правило. Однако, по условиям контракта, все мужчины будут удовлетворены в соответствии с их потребностями. Обычно встреч с женщинами бывает пять, но нам удалось увеличить цифру до восьми. Так что два месяца с интервалом в неделю они будут нас посещать. Результат нам сообщат через девять-десять месяцев. Амазонки будут воспитывать мальчиков до пятилетнего возраста, после чего передадут их отцам. Девочек они оставляют себе.
Вопросы будут?
– А нам старух каких-нибудь не подсунут? – забеспокоился Рябой. – Столько патронов и взрывчатки на них извели!
– Все женщины будут детородного возраста, – заверил Буров. – Великая Мать не позволит своим дочерям нарушить условия контракта.
– Знать бы еще, кто она такая, эта Великая Мать, – пробурчал вечно всем недовольный Рябой.
– Какая тебе разница, – махнул в его сторону рукой Вучко. – Ну, орлы, не посрамим нашей долины. Два месяца с женщинами, это же действительно рай!
– С урожаем бы только успеть, – вернул всех с небес на землю рачительный Агроном. – А вы пашите, молодые люди. Пот, пролитый в борозду, облагораживает мужчину в глазах женщины.
– Про баню бы не забыть, – не унимался Рябой. – А то мы своим трудовым потом всех баб распугаем.
Сход отозвался на слова вечного скандалиста дружным смехом, после чего довольные жизнью полеводы вернулись к своим обязанностям. Агроном принялся подсчитывать в уме, сколько продуктов потребуется, чтобы накормить и напоить женщин. Судя по всему, цифры получались немаленькие, поэтому Божевич уточнил существенную, по его мнению, деталь:
– А мы их один раз кормить будем или еженедельно?
– Ну, ты жлоб, – возмутился Кузнец. – Мы тебе таких девочек сторговали – пальчики оближешь. А он куском хлеба их угостить не хочет.
– Мы этот хлеб не в булочной покупаем, – обиделся Божевич. – Накрыть столы на две сотни ртов, это тебе не скалу свернуть на сторону.
– Вот она людская неблагодарность, – покачал головой Кузнец. – Я для него великими трудами и унижениями добыл сторожей для собранного зерна, а он меня моими же дарами и попрекает.
– Каких еще сторожей?
– Держи, – протянул Бонек Агроному двух крохотных животных. – Кот и кошечка. Это, брат, тебе не динозавры, которыми кишит планета Эдем. Таких зверей ты днем с огнем не сыщешь.
– Боже мой, – умилился Божевич. – А я уже два года кошек не видел.
– А мышей видел?
– Мыши есть, – не стал спорить Агроном.
– Тогда наливай мне кружку пива за спасение будущего урожая.
– Не дошло еще пиво-то, – попробовал увильнуть Божевич. – Живот у тебя вспучит.
– Лей, жадина! – рассердился Кузнец. – Заодно пробу снимем. Ну, ваше здоровье, мужики.
Женщины должны были появиться только к вечеру, но уже после полудня никто в долине не работал. Впрочем, Агроном по этому поводу не сетовал. Урожай зерна был собран и переправлен в каменный амбар, охраняемый двумя чудными созданиями, появление которых вызвало в общине ажиотаж. Божевичу даже пришлось установить очередность, чтобы толпа мужиков, топающих вокруг, не испугала бедных животных до полусмерти. Брать их на руки он никому не позволял. Исключением стал Вучко, носивший кота и кошечку, к раненному Барсуку.
– Ты не волнуйся, – успокоил друга арнаутец. – Насчет тебя есть отдельный пункт в контракте. Ты свою девочку получишь, как только встанешь на ноги. Шварц сказал, что через пару месяцев ты будешь как новенький.
– Цапа-то цела? – вздохнул Барсук, поглаживая кошечку.
– Пашет как трактор, – хмыкнул Вучко. – Фермер просил тебе спасибо передать за воспитание работящей скотины. А Десантник нам еще трех протоцератопсов приволок. Только из яйца вылупились. И еще двух птенцов эпиорниса. Рябой хотел их к рукам прибрать, но мы с Курносым стеной встали. Пусть Анкилошу до ума доводит. Ходит, понимаешь, по поселку дурило в три метра ростом, жрет без передыху и хоть бы какая-то польза от него была. А нам сам Буров благодарность объявил за хорошую работу. И выдал по одному патрону в качестве поощрения. Тебе, кстати, тоже. Держи.
– Ты мне девушку приведи, – попросил Барсук, – просто посмотреть и поговорить. Я ей одну вещицу хочу подарить, чтобы запомнила. От матери осталась.
Барсук расстегнул рубаху и показал товарищу золотой медальон на цепочке. Вучко осторожно потрогал пальцами желтый металл и с готовностью кивнул:
– Ладно, попытаюсь. Эти барышни хоть и не пугливые, но страшно капризные. Десять кусков динамита Феликс им отвалил и сто патронов. Шнобель прямо-таки задохнулся от возмущения. А на свиданку, между прочим, первым прибежал. Тоже заговорило ретивое. Ну, выздоравливай, Барсук, и помни, чтобы не случилось, один товарищ у тебя есть. До самой смерти.
С одеждой у поселенцев уже давно возникали проблемы. В новеньких комбинезонах щеголяли только стриженные, да еще Лумквист мог пленять дам своим роскошным зеленым мундиром с золотыми нашивками. Остальные обрядились, кто во что горазд. А похвастаться поселенцы могли только сапогами из шкур дейнонихусов. Среди бывших заключенных нашлось сразу три специалиста по пошиву обуви. Их освободили от всех прочих работ и за несколько месяцев они снабдили товарищей первосортной продукцией. На подошвы пошла шкура неизвестного животного, выползшего на сушу из речных глубин, и убитого Десантником едва ли не на пороге форта. Монстра не опознали ни Химик, ни Агроном, а потому именовали его просто гадом. Но шкура у этого гада оказалась на удивление толстой и крепкой. Ее даже не ножом резали, а рубили топорами. Но кто сегодня удивил всех, так это Шнобель, явившийся в поселок в новеньком фиолетовом мундире с капральскими нашивками.
– А что такое? – развел руками Соломон в ответ на возмущенные голоса. – Это трофей, добытый в бою. Имею полное право в него обрядиться. Или кто-то в нашем во всех отношениях добропорядочном обществе сомневается в моих душевных качествах?
– Смотри, чтобы тебя не пристрелили ненароком, – усмехнулся Рябой. – Вдруг у кого-нибудь рука дрогнет.
– Будешь ко мне цепляться, животновод, я сниму мундир с твоего Анкилоши, – пообещал Шнобель. – Вот будет сюрприз для дам.
Заткнув рот Рябому, Соломон тем самым пресек ропот в рядах общинников, тем более что по долине прошелестел слух о приближении амазонок. Слух оказался ложным, но поселяне потеряли к Шнобелю всякий интерес.
– Врет он все, – прошипел Рябой на ухо Фермеру. – Мундир этот ему один из капралов подарил, либо Галушка, либо Вилье.
– Да и черт с ними, – ругнулся Ривьера, поглаживая рукой отросшую бороду. – Как ты думаешь, она не очень длинная?
