Заодно, внимательно глядел, среагирует кто-нибудь из бандитов или их жертв на магию, но ничего не заметил.
Ночью ко мне перевели одного из своих, видно, с него, почти, сняли претензии, но еще не до конца простили. Это было кстати, чтобы клопы со второй лежанки не перебежали на новое место. Он со мной не стал общаться, видно, молчание и, правда, реально считалось в банде золотом.
Спал, как убитый, после всех переживаний, не слыша стоны и крики несчастных. И был очень этому рад, впрочем, деятельность в подвале с пришествием темноты тоже сошла на нет, даже в большой клетке все разместились, сидя друг на друге.
Утром я проснулся в той же клетке, хотя ночью мне снился любимый трактир «Лиса и Журавль», Грита и мои приятели, предлагающие мне пиво и свинину с тушеными овощами.
Да, это было большое разочарование, ничего не изменилось, хорошо, хоть меня опять покормили из общего котла и вскоре забрали из этого скорбного места, те же крепыши отвели меня в местный зал, где занимались и другие спортсмены, как я их классифицировал по внешнему виду.
Я оставался собственностью кодлы Промеса, но пользу от меня решили получить и другим способом, не только на площадке для боев. Кто-то из Старших вчера видел мой бой и его заинтересовало мое умение наносить удары руками.
В Сатуме практиковалось, в основном, боевое искусство вроде нашего марсельского савата, как показывал Учитель. Естественно, ему было непросто биться со мной, почти по правилам бокса, главенствовавшим в Черноземье.
Но, здесь мне, наоборот, было сложно выступать против серьезных мастеров. Хорошо, что вчерашний соперник совсем не был опытным бойцом, резко начал и не нанеся мне ни одного серьезного удара, подлетел слишком близко ко мне.
Один из Старших кодлы, тот самый, который обратил внимание на мою технику, завел со мной разговор и сразу понял, что я не только не местный, но и определил, что я пришел из-за гор. Плотный мужчина, заинтересовался серьезно моей историей, но, недостаток слов не давал мне возможность ответить на его вопросы, я не хотел показывать, что понимаю более-менее язык, прикидывался совсем плохо понимающим корли и он потерял ко мне интерес.
Меня поставили в спарринг с местным мастером, я пропустил немало ударов ногами, правда, прилетало мне издалека и не особо сильно, сам не смог ни разу достать противника, ловко уходившего от меня. Впрочем, я не сильно старался, видя, что местный тоже больше изображает активную деятельность. Мне он даже шепнул, во время, когда мы сцепились в клинче, чтобы я не выкладывался и поберег себя.
К обеду прибежал гонец, доложился плотному и, видя, что взгляд того остановился на мне, я понял — придется подраться и сегодня, видать, нашли мне соперника.
Так и получилось, со всеми спортсменами, выступающими за Кодлу, я перекусил в соседнем трактире, причем, накормили вкусно, обслуга, реально, просто летала. Потом вернулись в местный зал, где я смог поспать с пару часиков. Никто, вроде, меня не сторожил, но, видя полнейшее погружение всей местной жизни в безоговорочное подчинение власти криминала, я даже не стал рассматривать этот вариант, чтобы исчезнуть. Гораздо лучше лежать, сладко подремывая, на теплом солнышке, чем стоять в клетке, когда тебя реально некому выкупить. И ждать, кому тебя продадут в рабство, тем более, в подвале я успел несколько раз увидеть этот протокол в действии. Некоторых, никому не нужных людей, забирали за небольшие деньги новые хозяева. Платили какую-то сумму, получали на руки табличку со знаком Кодлы и покупку со связанными руками. Новый хозяин накидывал петлю на шею покупки и уводил с собой. Кажется, это был знак подчинения новому хозяину.
То есть, преступники ввели здесь долговое рабство и продавали своих должников, которых сами и вгоняли в долги.
Поэтому я дождался пары крепышей, которые разбудили меня и уже скорее, проводили, чем отконвоировали, к месту следующей битвы за мою свободу, которым оказался тот же амфитеатр.
Если я побеждал в этом бою, то считалось, что полностью рассчитался с Кодлой и больше не должник. Становился свободным человеком, хоть и с невысоким, по местным меркам, статусом бывшего должника. Чтобы перейти в ранг самого минимального, но, все же, союзника банды, следовало провести еще один бой на смерть. Победить и тогда можно стать местным бойцом и тренироваться в зале банды, в других боях уже не ставя свою жизнь на весы, а, просто, побеждая во славу Кодлы.
Это, примерно, мне объяснил мой соперник, с которым я спарринговал перед обедом и который советовал экономить силы.
Так себе перспектива, честного говоря. Продуешь снова пару раз и попадешь опять в должники, чтобы биться насмерть.
Но, дождавшись своего выхода и, увидев, соперника, я сразу пожалел, что не попробовал сбежать из зала или по дороге.
Реально страшного вида, квадратный мужик с толстенными руками и квадратной головой на широченных плечах, был выставлен противоборствующей бандой, которая не скрывала своих надежд на успех в этом бою. Весил он раза в два, если не в два с половиной больше, чем я и мог задушить меня, даже прижав к своей груди.
Прежний помощник, не скрывая, что шансов у меня почти нет, посоветовал не даваться этому чудовищу в руки, сказав, что того так и зовут — Душитель, потому, что он душит соперников.
Да, придется мне постараться, спасая свою жизнь, заходя этому зверю за переднюю руку и бить и бить, не жалея кулаков, куда-нибудь в висок и челюсть, много раз и посильнее.
Я попросил разминку, которую секундант и огласил своим колоколом, опять под недовольный шум толпы, настроенной кровожадно и ставящей на эту гору мышц и мяса.
На трибуне для благородных я увидел несколько новых лиц, по виду благородных бойцов, смотревших на разворачивающиеся бои без особого интереса. Но мой соперник удивил и их, судя по тому оживлению, с каким они комментировали между собой готовящуюся схватку.
Разминка кончилась, стукнул колокол, и бой начался.
Соперник не рванулся ко мне, чего я опасался, он, наоборот поднял руки и развлекал толпу, показывая свои мышцы и, особенно, гигантского размера бицепсы. Народ визжал, соперник не обращал на меня внимания, и я сделал первый шаг к труднейшей, но возможной победе. Пробил ему двоечку, со всей силы, делая акцент на ударе с сильнейшей руки. Зашло хорошо, но, пока, без видимого результата, я только разозлил мужика и заставил его неотступно ходить за мной, широко расставив руки. Я время не терял, встречал поставленными ударами голову, боясь больше всего, что сломаю кулак о лоб чудовища, который он постоянно пытался подставить под удары. Удары, не сказать, чтобы совсем не влияли на этого монстра, я снес уже одну бровь, разбил нос и порвал широко кожу слева от многострадального носа. Они даже немного замедлили его, он уже не лез, так широко расставляя руки, а пытался схватить меня за бьющую руку, больше стоя в центре и принимая удары на лицо. Я бы сказал, отбивал их лицом, все более кровоточащим, но пока я не видел возможности свалить его с ног.
Пару раз чудовище чуть не схватило меня, пытаясь перехватить руку и начиная понемногу перекрывать мне углы для отхода. Если он поймет, как это сделать, меня ждет бесславный конец, этот зверь просто сломает мне спину.
Я знал, что тяжелые удары в голову накапливаются и дают эффект в сумме, но этот тиранозавр, в человеческом обличье, стал только осторожнее и продуманнее, вытянул свои нечеловеческие конечности вперед, все настойчивее пытаясь перехватить бьющую руку. Черт, у него это получится рано или поздно, подумал я и пустил в ход ноги, даже вложив в удар немного маны, чтобы наверняка потрясти чудовище.
Удар в пах был очень силен и впервые динозавр сложился пополам, со стоном упав на одно колено. Я стремительно подлетел и пробил по открытому виску богатыря, раз, другой и тут почувствовал, что чудовищная кисть схватила меня под колено и скоро оторвет от земли. В панике от такого поворота, я успел ударить третий раз в висок, вложив в удар немало маны и, с огромным облегчением, почувствовал хруст под кулаком. Огромная ладонь потеряла захват, и я смог отскочить в сторону, освободившись из ловушки.
