губы Лом. – Что-то не верю я в доброту наших органов. Любых, кроме тех, что во мне. Да и то, бывает, печень пошаливает.
– Замки наверняка сверхсложные. Кроме того, очень старые. Ты можешь не знать элементарной базы их схем. Это первое…
– Насколько старые? И что будет вторым? А также третьим, четвертым… сколько их там, твоих пунктов?
– Запорным устройствам порядка восьмидесяти лет.
– Ага… – многозначительно выдал взломщик.
– Да, – кивнул Зан. – Устройства еще довоенные.
– А электроника не очень-то дружит с радиацией…
– Это тоже. Впрочем, защита от радиационного излучения наверняка была предусмотрена.
– Давай дальше, – буркнул Лом, которому ситуация нравилась все меньше и меньше. – Что там у нас еще плохого?
– Месторасположение объекта. Вот что самое плохое.
– Не тяни, – нахмурился взломщик. – Надеюсь, я не накаркал и это не затонувшая субмарина?
– Нет, но лучше ненамного. Сейчас ты узнаешь то, после чего обратного пути для тебя уже не будет, – сказал кибер. – Или вперед, или…
– Слушай, хорош пугать, а? Вроде как проехали уже эту тему.
Зан совсем по-человечески пожал плечами, и над захламленным обшарпанным столом Лома возникла трехмерная схема местности. Большое, уходящее за границы проекции озеро; странный, словно не в фокусе, город; промышленные развалины с остатками заводских труб, похожих на обломки гнилых зубов древнего старца. А за всем этим – сглаженные тысячелетия назад ледником сопки.
– Так это же Мончетундровск [6]! – подскочил взломщик. – Нет, так мы не договаривались!
– А как мы договаривались? – зло прищурился кибер. – Ты же сам сказал, что за просто так грехи не отпускают.
– Но там же… Помутнение! И те, кто… Да ты ведь и сам все знаешь! Как и то, что сунуться туда – это верная смерть. Стопудово! Какие, на хрен, запоры, какая сигнализация? У тебя блоки в башке не перемкнуло?
– У меня блоки не только в голове, – хладнокровно отреагировал Зан. – И работоспособность моего организма оценивается на данный момент в девяносто восемь и девять десятых процента. При допустимом уровне в девяносто пять.
– Не в голове, говоришь? То-то, гляжу, ты совсем другим местом думаешь. Да и то хреново, отсидел небось.
– Немедленно прекращай ерничать! – выкрикнул Зан. Кибер впервые повысил голос, и это произвело на Лома столь сильное впечатление, что он по-настоящему растерялся. Пробормотал лишь:
– Но ведь это и правда…
– Да, это и правда опасно, – чеканя каждое слово, заговорил кибер. – Чрезвычайно. Шансов на успешный исход операции не так уж и много. Но они есть. А теперь смотри и слушай внимательно. Объект находится здесь. – На одной из сопок вспыхнул красный маркер. – Добраться туда можно тремя путями: по озеру, но тогда мы будем видны издалека и не будем иметь возможности укрыться; через город, но это и правда верная смерть, Мончетундровск затронут Помутнением и, по имеющимся данным, напичкан его созданиями; и третий путь – через разрушенную медно-никелевую фабрику. Она хоть и частично разрушена, но имеет прежнюю структуру. Вывод – идти нужно через нее.
– Разве там не может быть… созданий? – невольно передернул плечами Лом.
– Могут быть и там. Но вряд ли так же много, как в городе. Здесь-то и пригодится твоя вторая особенность – чувствовать на расстоянии ментальную энергию. Будем по возможности избегать прямых контактов.
– А ты уверен, что они разумны? Что их мозги, или что там у них, будут излучать эту энергию?
– Не уверен. Когда имеешь дело с созданиями Помутнения, уверенным нельзя быть ни в чем. Узнать это наверняка мы сможем лишь при встрече с ними. Но не забывай, что я тоже на многое способен. Вижу я в десятки раз лучше тебя, слышу тоже. Причем в ультра- и в инфрадиапазоне.
– Допустим, заметим мы этих чучелок – и что? Удирать? Прятаться?
– По обстоятельствам. Когда удирать, когда прятаться, а когда и вступать в прямой контакт.
– Не в сексуальный, надеюсь? – буркнул Лом.
– Я просил не ерничать, – сверкнул глазами кибер. Но все-таки пояснил: – В боевой контакт. На уничтожение. – И, опередив взломщика, ответил на незаданный вопрос: – Оружие будет.
– А как мы доберемся до Мончетундровска? – все равно нашел что спросить Лом. – Дорога давно заросла…
– До Лапландии [7] доедем на поезде. Возможно, и дальше.
– Дальше поезд не ходит.
– Если рельсы остались, заходит.
– Все равно до самого Мончетундровска не доехать.
– Значит, пешком пойдем. Этот вопрос будем решать на месте.
– Как-то все у тебя гладко получается, – мотнул головой Лом. – Ну да ладно. Ты мне главное скажи… – Взломщик вопросительно глянул на кибера, но тот и глазом не повел, остался безучастным, хотя наверняка понял, что имеет в виду напарник. Лому пришлось спросить напрямую: – Что это за объект такой, ради которого мы собираемся рисковать своими задницами?
– Собираются. Нашими, – поправил Зан. – Мы лишь выполняем приказ.
– Ага, «мы», – невесело усмехнулся взломщик. – Это ты здорово сказал, я прям заслушался.
– Хорошо, я. А ты делаешь свою работу. За приличное вознаграждение.
– И все-таки, что за объект? Кому понадобилась эта древность?
– Даже если бы я знал, то сказать не имел бы права. Но я и не знаю. Задание у меня простое: проникнуть на объект и собрать о нем как можно больше сведений.
Проснулся Лом рано, в четыре. Поезд отправлялся в пять, а ходу до вокзала с Горы Умников от силы минут двадцать, так что вполне хватало времени на легкий перекус. Только есть совершенно не хотелось, и взломщик ограничился стаканом чая с вчерашней заваркой – стоит ли заваривать новый, если неизвестно, вернется ли он сегодня домой. И вообще – вернется ли когда-нибудь.
Машинально хлебая горячую безвкусную жижу, Лом пытался осознать, в какое дерьмо он умудрился вляпаться. Самовольно лезть в Помутнение – это все равно что совать голову в петлю. Только веревка может порваться, узел петли развязаться, а вот Помутнение никуда не денется точно. И ради чего все это? Как сказала вчера разумная железяка, «за приличное вознаграждение». Ага, как же! С каких это пор смерть стала вознаграждением? Ах, он имел в виду свободу, отпущение всех грехов!.. Что ж, смерть – это самая что ни на есть свобода от всего, а за грехи если и будут спрашивать, то совсем в других органах – в небесных, в существование которых взломщик не верил.
Вчера Лома поразило то, что после беседы кибер спокойно ушел, оставив его одного. Только сказал на прощание: «Поезд в пять, не опаздывай». Что это было? Безграничное доверие, вспыхнувшее вдруг к незнакомому, по сути, человеку? К тому же еще и преступнику, вору. Или же Зан и в
