– Лучше бы на сторожевик попали, – плевался Флорес. – Там бы нам точно не давали встать из-за пульта.
– Смысл отрабатывать навыки на технике позапрошлого поколения? – возразил Родригес.
– И то верно, – поддержал его доктор Гонсалес, невесть откуда материализовавшийся прямо за спиной – посреди просторного коридора средней палубы. – Что ж, раз новейшая техника недоступна, пойдём-ка со мной в кают-компанию – теорию изучать.
– Теорию вождения? – переспросил недалёкий Лопес.
– Нет, – усмехнулся врач, – историческую. Помнится, по ней-то я вам преподал и первый урок. Сохранилось в уме хоть что-нибудь?
– Так точно, – отчеканил Родригес, – вы говорили, «в некоторые истории лучше никогда не вступать».
– Слова-то запомнили, – прищурился Гонсалес, – но задача ставилась их переварить, сиречь осмыслить. Справились ли? – доктор первым шагнул вглубь пустующего в эти часы тёмного и неуютного зала кают-компании.
Трое стажёров нехотя втащились следом, причём Лопес и Флорес, как обычно, шмыгнули за неширокую спину Родригеса, где и примолкли: что с них возьмёшь? А ответить-то надо.
– Полагаю, – сказал Родригес, – переваривать ваши слова, дотторе, надлежит, исходя из их исторического контекста. В частности, из той пафосной речи координатора Муньеса, откликом на каковую эти слова явились. Координатор же говорил не о каких-либо «некоторых» историях, а о космоистории в целом... – пока он разглагольствовал, Гонсалес задумчиво кивал, а Флорес и Лопес уважительно сопели ему в затылок. Но пора бы уже эффектно закончить. – Итак, вывод напрашивается следующий: если координатор совместных операций с Галактическим Альянсом сулит кому-либо место в истории, важно вовремя догадаться, что за дерьмо под этим подразумевается. Нынче в историю по-хорошему никогда не входят.
Кажется, речь прокатила. Дружеские тычки в спину в ритме тайного курсантского гимна засвидетельствовали: Лопес и Флорес под впечатлением. Но не напрасно ли он употребил слово «дерьмо»? Стажёрам этакой лексики флотская элита не спускает. Он бы и сам воздержался, если бы сумел. Беда в том, что более точно определить вредоносную суть влияния Галактического Альянса хитрец Родригес попросту не умел. Вот и замазал её субстанцией, приблизительно подходящей по цвету. Не определил, так хоть обозначил.
Гонсалес внимательно поглядел на риторически одарённого стажёра:
– Красиво сказано, парень. Верно, в наше свинское время лучше в космоисторию не попадать. Особенно в совместную с Альянсом, но в том-то и штука, что другой нынче и не бывает!
Тройка стажёров уже готовилась, что на этой-то печальной ноте мудрствующий лекарь их и отпустит – да где там! Второй урок от Гонсалеса только начинался.
8
Космоистория от доктора М.Гонсалеса.
Тема 2. Инструменты владычества
Каковы инструменты современного владычества Галактического Альянса? Разумеется, военный космофлот – самый мощный в терранской Эйкумене. Изобилие быстроходных линкоров последнего поколения, каждый из которых легко нанесёт непоправимый ущерб целому флоту звёздной империи средней руки – позволяет Альянсу продавливать даже самые невыгодные, а порой и самоубийственные решения правительств.
Иные инструменты? Шпионские сети – легальные, полулегальные, вовсе нелегальные – структура которых настолько сложна, что запутает всякую имперскую контрразведку. Элементами шпионских сетей рано или поздно становятся и марионеточные правительства империй. Правительства звёздных империй обычно выборные, что позволяет Альянсу легко менять их сообразно своему собственному произволу. Если же по каким-то причинам к власти в той или иной империи прорывается неугодный Альянсу человек – это тоже не непредвиденной случай, а основание для одной из маленьких, но ужасных звёздных войн, так необходимых время от времени – чтобы держать в повиновении остальных. Эк ведь беднягу размазало!
Есть и сугубо административные инструменты. Ступенчатая система членства в Альянсе с испытательными сроками на каждом уровне и прихотливыми критериями отбора, где любое ничтожество легко приподнимется над более сильными. Которые тоже обретут свой шанс, едва обратятся в ничтожества. Почти беспроигрышный принцип, которому могут следовать имперские правительства, чтобы угодить Альянсу – это сделать своей империи плохо. И чем хуже будет империи, тем лучше ей, станет впоследствии, когда удовлетворённый Альянс примется её возвышать. Впрочем, бывают и исключения – когда загнувшуюся ради него империю Альянс воскрешать и не думает.
Экономические инструменты особенно сложны и запутаны. Многочисленные торговые и финансовые эмбарго, ступенчатая система санкций за случаи злостного их нарушения, прихотливая увязка монопольных прав с антимонопольными, а также официальный культ св. Маммоны, за жрецами которого всегда оставлено последнее слово во всех разбирательствах. И св. Маммона их устами непременно высказывается за Альянс, интересно, почему бы это?
Да, не забудем и гуманитарную политику. Массовые переселения осчастливленных колонистов с бесперспективных аграрных планет в индустриальные ландшафты лун с искусственно надуваемой атмосферой. Переселения проводит не Галактический Альянс, а сами звёздные империи – собственными силами, на свои средства; не зря именно на имперских чиновников обрушивается гнев первого поколения переселяемых – отсюда понятны частые бунты, которые приходится жёстко подавлять, пока они локальны. Но может ли та или иная империя с лёгкостью отказаться, пойдя на поводу у людских желаний? Разумеется, нет: Альянс её не поймёт. Ему, видите ли, позарез нужна низкоквалифицированная рабочая сила на индустриальных лунах планеты-гиганта Плюмбума.
9
Надо же, и с товарищами Бенито у доктора Гонсалеса завязался какой-никакой диалог. Что за чудо?
– Может, им сгодятся и роботы? – спросил внезапно очнувшийся Лопес. – Ну, там, на Плюмбуме…
Оказывается, слушал. Кто бы мог подумать! Родригес припомнил, что товарищ и сам происходит с аграрной планеты, отселённой по требованию Альянса. Что до Флореса, так он и вовсе с беглой планеты, где как раз и собрались беглецы от переселения. По факту, переселились, но самовольно и не туда, куда им сказали.
Гонсалес на реплику Лопеса ожидаемо рассмеялся:
– Да какие роботы, когда для людского дыхания уже атмосфера надута – высококачественная, почти пригодная? Шутить изволите, стажёр! И жратву искусственную организовали – для людей съедобна, на крысах проверено. Дорого её коровам под хвост выбрасывать? – лектор взял драматическую паузу, сохраняя на лице типичное для чиновника Альянса брюзгливое выражение. – Так что пусть не кочевряжатся почём зря, а летят, куда сказано. Сами потом будут славить Альянс, благодаря за лёгкую работу и весёлую жизнь. А империю свою возненавидят, ибо так оно и задумано. Я таких переселенцев видел…
– Адовы яйца! – скрипнул зубами Лопес. Верно, в нарисованном образе кого-то узнал.
- Но колонисты в своей массе народ простой. Не мудрено, что ведутся. Иное дело – имперские космолётчики, экипажи элитных крейсеров. Их без особых хитростей не убедишь. На сей счёт у Альянса припасена «тяжёлая артиллерия» вроде того же координатора Муньеса – в первую очередь шпиона Альянса, во вторую - космооперного певца с харизмой, и лишь в третью адмиралтейского чиновника.
- А вот по-моему, - заявил Флорес, - гиена Муньес в этом полёте для нас больше не актуален!
- Почему это? – насторожился Гонсалес.
- Муньес там, а мы здесь. И зато с нами здесь те мордовороты Альянса, которых он и привёл на борт. Мы до сих пор их не видели – ну вообще ни разу. Это что, одному мне подозрительно?
Что и говорить, Флорес тоже бывает убедительным спорщиком – когда ведёт его хоть какой-то азарт. И важные детали подмечает. Малейший намёк на противостояние угадает за три парсека…
