время дальнейшего путешествия. Мы летели не на боевом корабле Легиона — суда были востребованы для нужд войны, но наш корабль имел все его признаки. Внешний корпус судна был выкрашен в ржаво-красный цвет, а внутренние помещения украшены богаче, чем я привык. Выделялись мелочи: полированная бронза на перилах лестницы, фонари со стеклянными панелями, висящие вместо необработанных люменных трубок. Они заботились о том, как все выглядит, и мне это нравилось, так как я провел слишком много времени на ободранных, готовых к бою армейских крейсерах.
Экипаж состоял только из людей, то есть среди них не было ни одного космодесантника. Видера сказала мне, что большинство служащих являлись выходцами с Баала, и это меня заинтересовало. Они выглядели не слишком необычно. Я думал, что у некоторых из них могли быть две головы или пятнадцать пальцев, но я не замечал особых признаков мутации. Возможно, подумал я, они справились с радиоактивным заражением — это было практически единственное, что я знал о системе Баал, кроме того, что она производит Кровавых Ангелов. Они оказались достаточно вежливыми, говорили на понятном мне языке и казались вполне довольными своей участью. У многих из них была очень бледная кожа, но это могло стать следствием работы на пустотном корабле, так как из-за отсутствия солнечного света, бледнела даже самая смугла кожа.
Я старался быть полезным. Меньше ел и пытался хоть немного поспать. Я делал кое-какие записи, но не много, потому что все еще не представлял, что от меня требуется. Хронология их действий? Для этого лучше пригласить историка. Пропаганда Крестового Похода? Для этих целей лучше подойдет итератор. Я создал свою репутацию — такой, какой она была — на более хрупком фундаменте. Люди. Характеры. Недостатки и сплетни.
Я из-за всех сил старался не показывать свои сомнения. Когда мы встречались с Видерой, что в основном происходило в конце последней дневной вахты, она казалась вполне довольной тем, как идут дела. Мы ели в одной из офицерских столовых, окруженные гулом разговоров и звонов металлических подносов, игнорируемые всеми вокруг.
— Ты, конечно же, встретишь его, — сказала она мне. — Я хочу, чтобы ты поскорее с ним познакомился.
От этих слов у меня свело живот.
Примарх. Я слышал о них, писал о них, но никогда не встречал. Конечно, не встречал. Никто обычный не встречал примарха.
— Как он? — спросил я.
— Какой? Черт, что за глупый вопрос. Худший из всех вопросов.
Видера откинулась на стуле, рассеянно барабаня пальцем по столешнице.
— Ох, да, — произнесла она. — Теперь ты спрашиваешь.
Я подумал, не пытается ли она напугать меня, подстроить так, чтобы я потерял то немногое, что у меня осталось от самообладания. Но не думаю, что это так. На ее лица было искреннее выражение почти… восторга. Словно кто-то пытается убедить вас в том, что что-то красиво, ценно или выдающееся, и с трудом подбирает слова.
— Я хочу сказать, не обращай внимания на крылья, — продолжила она. — Если сможешь. Они — самая поразительная вещь в нем, но не самая важная.
— Не обращать внимания на крылья.
— Его Легион их игнорирует. Они терпимы к физическим отклонениям. Им приходится быть такими. И это просто еще одна разновидность оружия, сила, которой он обладает.
— Но… это не должно быть…
— Возможно. Я знаю. Но они есть, они существуют. Если ты будешь просто смотреть на них, делать из них что-то, ты оскорбишь его.
— Я не хотел бы этого.
— Ты можешь ему понравиться. Он добрый. По крайней мере, иногда. Это удивительно, учитывая то, что ему приходится делать. Он терпелив и умен. Чрезвычайно умен. Я бы не стала пытаться мериться с ним умом.
— Я и не собирался.
— Однако, он не уважает слабость. Никто из них не уважает. Они пришли из жесткого мира. Они отвергают все, что не может им соответствовать.
— Отлично.
— Просто смотри им в глаза. Им не все равно, как ты себя ведешь. Так что приведи себя в порядок, подними подбородок. Как много ты знаешь об истории Легиона?
— Немного. Многое все еще засекречено.
— Это не просто так. Их прошлое было неспокойным. Но все позади, и теперь они образец для подражания, а не повод для стыда.
Я не знал, что когда-то их стыдились. Все, что я знал на тот момент, было устаревшем и в общих чертах — Легион был недостаточно силен и не справлялся со своими обязанностями до того, как они обнаружили примарха. Он переделал их, увеличил численность, поднял боевой дух и теперь Девятый стал образцом, один из лучших из элит Императора, о котором говорили наравне с Лунными Волками и Ультрамаринами.
Тогда я был очень невежественным. Я не имел ни малейшего представления о том, какими существами были Легионес Астартес, и тем более не понимал, что такое Примарх. Если бы я это знал, то, возможно, я бы сбежал, вернулся в Ашаллон с новым позором, но я не мог — мы находились в варпе, мчались к моей встрече с этими людьми, и я винил только себя.
— Незнание — это добродетель в моей работе, — произнес я. — Я хочу получить первое впечатление, не испытывая никаких предубеждений. Начать с нуля.
Видера ухмыльнулась.
— Так ли это? — спросила она, доедая свою еду и отодвигая свой поднос. — Тогда я ожидаю, что готовый продукт будет стоить ожидания. Но если тебе захочется восполнить некоторые пробелы, то на этот случай в корабельной библиотеке есть видеокниги. — Она встала. — Подумай о том, чтобы посмотреть некоторые из них. Мы направляемся в опасное место.
* * *
Я сделал это. Я исследовал все, что мог. Я не уверен, насколько это было полезно — многое из того, что я смог найти, оказалось цензурировано или просто повторяло пропаганду, которую мы все видели в обновленных роликах о Крестовом походе. Кровавые Ангелы, великолепные золотисто-красные воины славного видения Императора, предвестники новой эры свершений и прогресса.
Стоило признать, они выглядели соответствующее. Даже при просмотре на крошечных экранах было видно, насколько внушительно они должны выглядеть на поле боя. Багровые доспехи выглядели красноречиво: их трудно скрыть, они богато украшены, это перчатка, брошенная врагам.
Мы не прячемся. Мы на виду. И мы идем за тобой.
Я не мог сосредоточится. Я лежал на своей койке во время номинальных ночных вахт, смотрел на украшенный потолок и слушал скрип палуб. Я молился о сне, но потом вспомнил, что нам больше нельзя молиться. Таблетки не помогали — когда я находился в таком состоянии, единственным решение было сбежать, скрыть и забыть
