улица раздался какой-то шум, к генералу и его свите приближалась толпа людей. Оказалось, что это крестоносцы схватили дюжину разбойников, засевших в местном кабаке. Бандиты были настолько пьяны, что их пришлось тащить волоком. Рядом бежали жители селения, кидая в своих обидчиков комьями грязи и обломками кирпичей, выкрикивая в их адрес страшные проклятья и поливая их отборной бранью. Увидев это, Альварес тотчас приказал оттеснить столпившихся жителей, чтобы те не вздумали учинить самостоятельную расправу над пленными. Затем генерал приказал протрезвить разбойников, чтобы потом разузнать всё о бунтовщиках.
— Сколько их было, святой отец, — обратился к старику офицер в чёрной форме с золотыми пагонами полковник Шатилов.
— Возможно около полусотни, сеньор, — отозвался отец Жан.
— Да, да, полсотни, примерно полсотни, — заговорили люди с разных сторон.
Поднялся шум. Жители сетовали на то, что бандиты, подосланные Норманном Сайксом для того, чтобы их запугать и силой привлечь на свою сторону, разорили их дома и хозяйство, забрав с собой всё ценное и убив тех, кто посмел сопротивляться. Несчастные поносили всех, кто был причастен к их горю. Оказалось, что среди жителей Чаврогов нашлись и те, кто поддержал бунтовщиков и так же принял участие в разграблении домов и амбаров. При подходе солдат Альвареса они поспешили покинуть селение и рассеяться по близлежащим деревням и сёлам. Говорили, что местная мелкопоместная знать, отказывавшаяся признать сюзереном Сайкса частично была перебита его сторонниками, а многие бежали подальше от этих мест, бросив на произвол судьбы свои земли и крестьян. Генералу рассказали, что в монастыре недалеко отсюда настоятель заперся с сотней монахов и тремя сотнями крестьян, не пожелавших присоединиться к мятежной армии, собираемой Сайксом.
— Ваше превосходительство! — услышал Альварес тучный бас своего адъютанта грузного сэра Ротенберга, спешившего к нему.
— Ваше превосходительство, поймали! Поймали! — тяжело отдуваясь, говорил рыцарь, вплотную приближаясь к нему.
— Да не пыхти ты так, — прикрикнул генерал, не терпевшей суеты. — Кого поймали?
— Шпиона, ваше превосходительство! Хотел через ограду бежать, а мы за ним! Вот он!
Двое дружинников князя Ярополка подвели к Альваресу худощавого молодого человека лет двадцати пяти, с жидкой порослью чёрных усов и нервным бегающим взглядом.
— Сеньор, отпустите меня, я ни в чём не виноват! — прокричал испуганный человек.
— Почему ты хотел бежать? — спросил полковник Шатилов.
— Я не знаю! Я испугался, — забормотал тот, пряча свои глаза от внимательного взгляда офицеров генеральской свиты.
— Господин генерал, — сказал один из дружинников, — мы нашли у него два кинжала за поясом, а под плащом у него крепкая кольчуга.
— Да это он всех на бунт подстрекал, он! — раздался возглас из толпы.
— Неправда! — крикнул худощавый человек и дёрнулся, чтобы убежать, но скоро и сам осознал бессмысленность своего поступка.
С разных концов улицы надвинулась толпа селян, желавших взглянуть на зачинщика беспорядков. Раздались зловещие угрозы. Кто-то в сердцах схватился за топор и стал им воинственно размахивать. Солдатам снова пришлось потеснить толпу.
— Куда ты собирался? — спросил полковник Шатилов, подъезжая ближе к пленнику.
— Никуда, честно, господин, честно!
— Тогда зачем тебе оружие и кольчуга?
Воцарилось молчание. Парень только мотал головой и метался между дружинников.
— Врёт он всё! — раздался вдруг из толпы голос молоденькой девушки. — Видела я, как он к этим иродам собирался, сам же с ними и говорил!
— Раз пешком хотел бежать, то значит люди Сайкса где-то тут, так? — спросил полковник, соскочив с коня на землю и вплотную приблизившись к бунтовщику.
— Ничего не знаю, господин, клянусь! — жалобно заныл тот, опуская голову к самой земле и перегибаясь пополам.
— Ну, тогда пусть идёт к народу, раз ничего не знает, — махнул рукой Шатилов.
Тут парень изменился в лице и кинулся к ногам полковника как голодный к куску хлеба.
— Не губите, — простонал он, — пощадите, господин! Они были здесь, они знают, что вы идёте! Они собирают силы для бунта! Клянусь!
— Куда они поехали? — грозно спросил Шатилов, хватая шпиона за шиворот.
— В крепость, господин, в Кастершир! — плача отвечал он, припадая к сапогам полковника.
— Увести и запереть в каком-нибудь амбаре, да стеречь, чтоб не сбежал! — приказал полковник.
Дружинники поволокли парня вдоль улицы под крики и улюлюканье толпы. Кто-то крикнул «Да здравствует Совет!», другие кричали «Смерть предателям!», и так жители целого селения, теснимые солдатами, провожали ненавистного им сторонника Сайкса.
Тем временем, немного поразмыслив, Шатилов обратился к дону Алехандро.
— Ваше превосходительство, я считаю, что необходимо оставить здесь часть наших людей. На этих землях вот-вот начнётся гражданская война. Необходимо очистить здешние деревни от мародеров и бунтующих шаек, — сказал он, садясь на коня.
— Но так мы лишимся наших сил, господин генерал, нельзя распылять имеющиеся части, если нам предстоит крупное сражение с неприятелем, — возразил полковник Уэрто.
— Да, нельзя, — проговорил генерал, — но и нельзя оставлять в тылу осиное гнездо, которое может быстро разрастись. Не забудьте, что нам ещё предстоит возвращаться назад. Поэтому возьмите восемь сотен моих людей и пройдите рейдом по округе, но ни в коем случае не поддавайтесь порывам жестокости, нам нужны союзники среди крестьян, а врагов у нас и так хватает. Постарайтесь сдержать кровожадность, как наших сторонников, так и мятежников. Я же со всей кавалерией отправлюсь прямиком в Кастершир, ибо сдаётся мне, местный барон и есть причина всех смут. Если всё будет хорошо, то вы скоро присоединитесь к нам.
Полковник Уэрто, хоть и был не согласен с доном Альваресом, ибо жаждал славы победителя смуты, но, в то же время, понимал, что остаться для контроля над здешними землями необходимо. И вот, подтаявшее войско Великого Совета двинулось на Кастершир. При этом генерал спешил изо всех сил, так как чувствовал, что промедление может сыграть на руку мятежникам.
* * *
В то время как генерал со своими верными соратниками держал путь к логову мятежного барона, в хижине на окраине бортницкой деревни Ян Стихорецкий совершенно поправился. Молодой пан был приветлив с бортниками, и они привязались к молодому шляхтичу, и особенно полюбили эти простые люди Ольгу, которую называли ласково «наша роза», так как от дикого мёда и даров леса молодая девушка похорошела и совсем оправилась от того, что ей довелось пережить. Многие, глядя на неё и Яна, поговаривали о скорой свадьбе. И действительно, шляхтич и купеческая дочь почти не расставались, и казались самыми счастливыми людьми на земле.
Однажды кто-то из бортников сообщил, что невдалеке заметил отряд вооружённых всадников, которые кого-то напряжённо искали. Ян тут же вызвался отправиться в разведку, чтобы разузнать, что это за люди, чьи и кого ищут. И хотя Ольга и не хотела отпускать Яна, боясь,
