— Так я и думала. Вот что значит вовремя не отправить соответствующее донесение, а потом на полгода выпасть из нормальной жизни. Mea culpa, mea maxima culpa.[1] Дамы и господа, вернемся к событиям в системе Соколиный Глаз. Бой тогда был выигран в очень большой степени благодаря способностям капитан-лейтенанта Егора Грызлова. В сущности, он спас нас всех. И я на досуге, которого у меня сейчас неоправданно много, решила собрать и проанализировать некоторые факты. В частности, выяснилось, что практически все по-настоящему успешные имперские артисты оригинального жанра, подвизающиеся в области чтения мыслей, гипноза и прочих ментальных фокусов, родом с Голубики, родины Егора. Вам это ни о чем не говорит?
— Вы хотите сказать… — прищурился великий князь, жестом унимая поднявшийся было в зале шум.
— Я хочу сказать, что к Голубике следует присмотреться повнимательнее. Как мне кажется, было бы совсем нелишне объявить о наборе добровольцев и провести соответствующие тесты. Тренированных операторов мы сразу не получим, но задел на будущее — вполне. И вот тут-то как раз не грех подключить бельтайнцев. Тех, кто работал с Грызловым в том бою и знает, что и как искать.
— У вас есть предложения по персоналиям?
Лицо адмиралтейского чина стало напряженно-заинтересованным, и Мэри тут же вспомнила, что его зовут Дмитрий Фомин. Вот и хорошо, вот и славно. А то стоял тут, кривился, поставь рядом свежее молоко — получишь простоквашу.
— Капитан Роджерс. Капитан Фаринтош. Капитан Макартур. Все они служат в имперском флоте. Капитан Донован, как ни странно. Она из действующих пилотов, но Грызлова слышала на «ура». Нравился он ей, что ли? Конечно, лучше всего было бы задействовать меня и премьер-лейтенанта О'Нил, но Элис ждет ребенка, а вашу покорную слугу профессор Эренбург еще на пару месяцев к грунту прикует, тут и к бабке не ходи.
— Николая Эриковича надо слушаться, — вклинился улыбающийся Константин. — Он, конечно, деспот, каких поискать, но дело свое знает.
Мэри с грустной улыбкой покачала головой. Вот и еще один опекун на ее голову, будто мало их…
— Да я же и не спорю! Просто речь сейчас идет о том, что выдергивать людей с планеты в разгар страды не слишком разумное решение. Значит, надо лететь туда, а в этом случае я абсолютно бесполезна.
— И вы полагаете, что три человека справятся с объемом работы? Там как-никак сорок шесть миллионов населения…
Графиня Сазонова мысленно сосчитала до десяти.
— Во-первых, мы говорим только о добровольцах. Физически здоровых людях не старше сорока и не моложе… какой в Империи возраст принятия решения? Двенадцать лет? Значит, не моложе двенадцати. Голубика — мир аграрный, а стало быть, патриархальный, слишком большого числа желающих служить ожидать не приходится. Да и спешка в таких делах не особенно уместна. Во-вторых, почему три? Я назвала четыре имени.
— Но капитан Донован, как вы только что заметили, действующий пилот, и после Соколиного Глаза вернулась в распоряжение ВКС Бельтайна. Как вы предполагаете ее привлечь? — Похоже, по параметрам и процедуре отбора у Фомина возражений не было. И сейчас его интересовали чисто технические вопросы.
— Я думаю, не стоит пока поднимать шум и привлекать внимание. Тара Донован служит на Санта-Марии. А поскольку заместителем военного министра Pax Mexicana является мой старый друг сеньор Вальдес, больших проблем не предвидится. Я частным порядком попрошу его об услуге, и, думаю, он мне не откажет. Ну а если вдруг… что ж, тогда я перекуплю контракт капитана Донован, только и всего.
— Вот так просто? Возьмете и перекупите? — Теперь на лице каперанга было написано неприкрытое изумление.
— Вот так просто. Возьму и перекуплю. Я неприлично богата, Дмитрий Валентинович, и могу позволить себе маленькие прихоти. Или — большие.
По окончании совещания великий князь предложил Мэри связаться с Хуаном Вальдесом немедленно, но наткнулся на почти жалобное:
— Извините, Константин Георгиевич, но я… я немного устала. И очень хочу есть.
Хлопнув себя по лбу так, что слышно было, наверное, и в дворцовом парке, регент во всеуслышание обозвал себя идиотом и приказал немедленно подать обед на две персоны в свой кабинет. Туда они и направились через залы, коридоры и галереи, на ходу раскланиваясь со знакомыми и болтая о пустяках.
Никуда особенно не торопясь, они дошли до кабинета, в котором молодой мужчина с безукоризненной выправкой придирчиво изучал накрытый стол, ища несуществующие огрехи в сервировке.
— Знакомьтесь, Мария Александровна! — весело сказал Константин. — Мне, как регенту, навязали лейб-конвой, так вот я имею удовольствие представить вам Сергея Северцева. Лейтенант — капитан первого ранга Сазонова. Рекомендую вам этого офицера, графиня. Умен, находчив, исполнителен, абсолютно надежен.
Получивший столь лестную характеристику молодой человек слегка порозовел, почтительно пробормотал «Ваше сиятельство!» и щелкнул каблуками.
— Рада знакомству, лейтенант, — дружелюбно кивнула Мэри и окинула взглядом кабинет.
Здесь ничего не изменилось с тех пор, как больше года назад она впервые переступила порог этой комнаты. Все так же заплетал балкон упрямый плющ. Все так же царил над окружающей обстановкой огромный стол. Все так же висела на стене картина, на которой София Гамильтон обнимала свою внучку. Как же давно были этот пляж, этот закат, эти волны… даже не верится.
— Знаете, Мария Александровна, — проговорил неслышно подошедший Константин, — «Семья» вызывает у меня смешанные чувства. Умом я понимаю, что эта маленькая девочка — вы, но сердцем принять не могу.
— Я немного выросла с тех пор, ваше высочество, — мягко улыбнулась она. — Простите мою назойливость, но… обед…
— Да-да, прошу к столу. Спасибо, лейтенант, дальше мы сами.
И они пошли к столу. В течение примерно получаса Мэри не была способна поддерживать связную беседу. Ей было немного стыдно своей жадности и торопливости, но она ничего не могла поделать. Внезапно проснувшийся после почти месяца безмятежного сна аппетит хозяйничал в организме нагло и бестрепетно и вообще вел себя как последняя свинья. Регент только сочувственно улыбался, со сноровкой заправского официанта подкладывая и подливая того-сего.
— Извините меня, Константин, — выговорила, наконец, Мэри, сконфуженно окидывая взглядом стол, приведенный ее стараниями в полное разорение.
Великий князь только покачал головой и еще раз наполнил ее бокал вином. Красным. Полусухим.
— Я рад, что вам понравился обед. И еще больше я рад тому, что тень, которая на помолвке кивала, улыбалась и говорила только тогда, когда к ней обращались, ушла в небытие. Могу я узнать, чему или кому обязан столь радостной переменой?
