Ознакомительная версия.
Жора практически сразу понял, что «съехать на базаре» не получится и драки не миновать, но поезд исправно стучал колёсами, и скоро должна быть какая-никакая станция, а, стало быть — и возможная помощь милиции, хотя на неё Ларионцев не особенно рассчитывал.
— О как… — повторил вожак, не двинувшись с места — Снегирь, объясни этому клоуну, что он забыл загримироваться, выходя на арену, исправь-ка упущение!
Парень, присевший напротив старика, оставил того в покое, встал, ухмыльнулся и двинулся к Жоре, приговаривая — Эт мы щас, эт можно, с нашим удовольствием…
Договорить он не успел. Жора, не вставая, подождал, когда оппонент подойдёт к нему поближе, и нанёс сильнейший удар ему под колено, выбросив правую ногу из-под себя с разворотом, и вложив в этот удар всю мощь, какую мог.
Вообще-то подобным ударом Жора ломал довольно толстые доски, но сейчас последствия его не заботили — численное преимущество шпаны не оставляло места для гуманности.
Быстро вскочив, он встал в проходе между лавками, контролируя и соседние лавочные ряды, чтобы не дать противникам возможности зайти сбоку.
В это время, перешагнув тело воющего от боли в почти наверняка сломанной ноге подельника, на Жору стал надвигаться здоровый детина, видимо играющий роль «кувалды» в этой шайке.
Приближаясь к Жоре, он принял, как ему самому казалось, боевую стойку — вроде боксёрской, но более бестолковую. Жора практически сразу определил уровень бойца — в лучшем случае «дворовый КМС», а то и до этого не дотянул.
Попрыгав на месте, ну, только чтобы поддержать мизансцену, Георгий молниеносно имитировал атаку в голову оппонента, а когда тот пытался довольно неуклюже её парировать и высоковато поднял руки — безжалостным сильнейшим ударом кулака слева в печень уложил того на заплёванный пол электрички. Скрючившись и пытаясь вдохнуть воздух, почти парализованный болевым шоком, он лишь подтвердил старую истину, что «большой шкаф громче падает».
Ситуация «минус 2» заставила главаря отвлечься от беззащитного старика и направить двух уцелевших бойцов на нейтрализацию нежданно активного противника.
А вот поведение этой парочки, то, как плавно они двигались, как одновременно вскочили ногами на лавочки, оказавшись сразу выше, слева и справа от прохода, заставило Жору максимально собраться. Он сразу почуял в них опытных и опасных бойцов, и начал медленное отступление спиной вперёд.
Впрочем, нападать на него они не торопились, держа дистанцию и продолжая неспешное движение по деревянным сиденьям лавочек электрички, благо, что вагон опустел. Они аккуратно перешагивали через спинки, угрожая нападением слева или справа, и как бы вытесняя Жору из вагона.
Тут поезд стал притормаживать, сбавляя ход, видимо приближалась станция, и Георгий увидел, как за спиной главаря неожиданно встал старик. Рот у него открылся, словно тот набирал воздух, чтобы что-то сказать, или позвать на помощь. Одновременно Жора почувствовал какое-то движение сзади, не оборачиваясь, начал уклоняться, уходя в сторону… Но тут в его голове будто взорвалась бомба, боли не было, просто кто-то словно повернул некий выключатель, и Жорины мозги обесточились.
Сознание возвращалось медленно, словно Жора всплывал с огромной глубины некого омута, наполненного вместо воды мешаниной из образов и обрывков звуков. И всё это шумное, пёстрое месиво было вязким, словно сироп, всплыть никак не получалось, но он рвался наверх с упрямством носорога. Вдруг, одномоментно, всё исчезло, и Жора открыл глаза.
Он лежал на спине, на чёрном кожаном диване, до подбородка укрытый одеялом в белоснежном пододеяльнике, ногами к открытой двери в комнату. За дверью виднелась часть коридора и такая же дверь, тоже распахнутая настежь. Там было видно окно, отдёрнутые занавески с весёленьким рисунком, стенка шкафа, из-за неё выглядывал угол кровати. В то окно ярко светило солнышко, толи закатное, толи рассветное.
— Однако… Где это я так вчера набрался? Ни фига не помню… Явно деревенский дом или дача, все отделано вагоночкой, печным дымком маленько тянет… Чёрт, башка-то как трещит…
Жора оторвал взгляд от обшитого вагонкой потолка и стал с любопытством рассматривать доступный взору интерьер комнаты. Диван, на котором он лежал, стоял вдоль стены, над ним нависали книжные полки, почти касаясь его высокой кожаной спинки. Слева и справа от раскрытой входной двери стояли массивные книжные шкафы. Через их стеклянные двери было видно, что они битком набиты книгами. Надписей на корешках прочесть не получалось — далековато, но по их внешнему виду было понятно, что это, скорее всего, научная литература.
Стена напротив Жориного ложа также была завешена почти до потолка книжными полками, заполненными такими же разномастными книгами. Под полками на полу стоял невысокий, но массивный сейф, раскрашенный под дерево. На сейфе разместился небольшой аквариум, в котором мельтешила разноцветная рыбная мелочь, подсвеченная лампой. Далее у стены стоял шикарный стул тёмного резного дерева, виднелся край кресла и часть письменного стола. Но это Жора видел уже краем глаза. Для того, чтобы рассмотреть весь интерьер комнаты, надо было уже поворачивать голову, а вот это движение ему отчего-то не давалось. Преодолев слабость, Жора достал из-под одеяла руку и коснулся рукой головы.
Оп-па… На голове явно имелась повязка, причем — солидная такая, типа «чепец», знакомая Жоре по Афгану. Сам он такое «украшение» ни разу не носил, бог миловал, но видел, как его накладывают при ранениях в голову.
— Где же я словил ЧМТ? Да ещё и такую, что память отшибло… Так, спокойно, а что я вообще помню? Сменился… зал, тренировка… Блин! Я же на охоту собирался! Видно что-то на охоте случилось, вот и дом незнакомый, но явно деревенский…
Жора добросовестно попытался шаг за шагом восстановить прошедшие события, но дальше сборов к тётке память не включалась. Самое время было воззвать к хозяевам дома и попробовать у них получить ответ на вопрос — А что, собственно, произошло-то?
К тому же Жорин мочевой пузырь был не просто полный-преполный, а весьма недвусмысленно угрожал лопнуть.
Жора открыл было рот, чтобы подать голос, но вид, открывшийся напротив, заставил его буквально поперхнуться. В комнате через коридор, ещё секунду назад казавшейся безлюдной, спиной к Жоре стояла девушка. Она смотрела в окно, подняв руки к голове и закалывая пышные волосы. Дверной проём, словно рама картины, обрамлял её фигуру. Солнце, светившее контражуром в окно, насквозь просвечивало тонкую ночную рубашку девушки. Её высоко поднятые руки вздёрнули и без того короткую ночнушку на предельно рискованную высоту, а бессовестное солнце позволяло свободно рассмотреть, что под рубашкой у девушки из одежды ничего, кроме замечательной ладной фигурки, собственно, и нет.
Ознакомительная версия.
