Вопрос, которым пятью минутами ранее задался Шнайдер, вскоре получил точный, вполне однозначный ответ.
Сталкеры шли вдоль чёрной, покрытой копотью стены какого-то обрушавшегося и, по всей вероятности, сгоревшего здания, когда услышали мужские голоса.
Осторожно выглянув из-за угла, Шнайдер увидел, что метрах в тридцати от них около армейского джипа марки «JEEP WRANGLER“ стоят двое военных в тёмно-жёлтых камуфляжах цвета глины и о чём-то ожесточённо спорят.
Алексей прекрасно слышал их, но понять их речь не мог. Тогда Шнайдер шёпотом обратился Монаху.
— Ты у нас вроде как хохол? — Монах коротко кивнул. На такое обращение он нисколько не обиделся. Привык уже. — Можешь сказать, о чём они там гутарют?
— Могу, — Монах прислушался к разговору военных. — Говорят, что обеспокоены тем, что их товарищ ещё не вернулся.
— Это, видно, тот, которого я завалил. Ну и не дождутся.
— Ага. О, теперь на тему баб переключились.
— Чего? — не понял Шнайдер.
— Ну, сетуют на то, что тёлок нормальных нет.
— Хех, это точно! Я тут вот о чём подумал. Может, джип украдём? И на нём быстренько до «Ста рентген». А?
— Идея неплохая, — протянул Монах, почесав бровь. — Но для этого нужно убить вот этих вот, — он показал пальцем на военных.
— Так в чём проблема?
— Да, собственно ни в чём. Let's go!
Монах выпрыгнул из-за стены, перекувырнулся через бок, встал на одно колено, пальнул короткой очередью по хохлам и столь же быстро вернулся обратно. Пули прошили плечо одного из военных и тот, подкосившись, упал. Второй развернулся, и принялся беспорядочно стрелять куда придётся. Пули, попадавшие в стену, выбивали из неё кирпичную крошку, но по сталкерам не попадали.
— Вот бестолочь! Что зря боеприпасы тратить? — спросил шёпотом Монах. Хотя из-за грохота выстрелов хохол и так бы не услышал его слов.
— Военный, что тут скажешь? Но это с другой стороны хорошо. Закончатся у него патроны, мы его и хлопнем. Главное — не повредить машину.
— Ну, это без проблем.
Вскоре у хохла действительно закончились патроны. Он достал из подсумка запасную обойму и стал быстро менять её. А в это время из-за укрытия снова выскочил Монах и дал по военному очередь. Тот вскинул руки и замертво упал на асфальт. Монах кивнул головой и сталкеры гуськом побежали к джипу. Достигнув машины, Шнайдер оглянулся и посмотрел на военных.
— А вот этот, кажется, дышит, — сообщил он.
— Да ну его в баню. Он и так уже покойник. Я ему плечо прострелил, что он может сделать?
— Тебе виднее. Ну, по коням.
За руль сел Шнайдер — Монах водить не умел. Джип, несмотря на то, что был не от отечественного автопрома, завёлся только с третьего раза. Но ведь завёлся. А это главное. Стандартная схема: сцепление до упора — первая передача — чуть надавить на газ — медленно отпустить сцепление — и машина поехала. JEEP WRANGLER быстро разогнался до 80 км/ч, благо этому способствовала ровная, проторённая дорога.
Тут сзади послышались звуки выстрелов. Пару пуль долетело и до машины.
— Твою ж мать! — в сердцах выругался Монах. Он обернулся через плечо. — Да это же военный по нам палит. Вот сука. Надо было его всё-таки пристрелить. Теперь если в бензобак попадёт — хана нам.
— В шину тоже плохо.
— С пробитой шиной ехать ещё худо-бедно можно, а когда машина взорвётся — прокатишься разве что на небеса.
Несколько пуль с лязгом угодили в задний бампер. Монах высунулся наполовину из окна и выстрелил в направлении атаковавшего их военного.
— Всё, теперь он труп.
— Уверен.
— На все сто.
Вскоре пришлось сбавить скорость, потому что дорога стала очень неровной, и машину сильно трясло на кочках и ухабах.
— Ты бы пристегнулся, — Шнайдер указал на ремень безопасности.
— Да ну, сроду никогда не пристёгивался. И ничего, живой до сих пор. К тому же мне не нравится это ощущение, когда давят на грудь. По этой же причине я никогда не ходил в парки аттракционов.
— Ну, смотри, я тебя предупредил. Ещё выпадешь, будешь тогда знать.
Монах лишь только махнул рукой.
До бара оставалось проехать всего ничего, каких-то десять километров. Однако же судьба заготовила для Шнайдера и его друга ещё одно испытание. Она играла сталкерами как кукловод — марионетками. Видно её это очень забавило, если она упорно не желала оставить Шнайдера в покое.
В левый бок джипа, едущий со скоростью всего лишь тридцать километров в час, врезался огромный хряк. Автомобиль от удара встал на два колеса. Монах чуть было не выпал, но успел схватиться за ручку над бардачком и покрепче вжал ноги в пол. Шнайдер впился руками в баранку так сильно, что, казалось, вот-вот оторвёт.
Только джип стал возвращаться в своё исходное положение, кабан снова ударил по нему с ещё более чудовищной силой. На сей раз, машине ничего не оставалось, как перевернуться. Монах продолжал держаться за ручку, но ноги его поползли в сторону и в итоге оказались за пределами автомобиля. А затем его прижало правым краем крыши.
Шнайдер, который предусмотрительно пристегнулся, остался на своём сидении перевёрнутый на 90 градусов. Он невольно бросил взгляд на покрасневшее лицо друга. В нём ясно читались смешанные чувства боли, отчаяния и безысходности.
Последовал ещё один удар. Вследствие этого Монаху оторвало ноги. Он хотел заорать, но вместо этого из его горла вырвался лишь сдавленный хрип.
Шнайдер не мог больше смотреть на него и не без труда выбрался из джипа.
Кабан готовился к очередному разбегу, чтобы снова врезаться в джип. Такого мутанта Алексею видеть ещё не приходилось. Он был трёхметровой длины и настолько толстый, что очень походил на цистерну. А какие у хряка были клыки! Это нечто. Две пары огромных и острых как бритва клыков вырывались из пасти кабана, готовые в любой момент пронзить все и вся.
Шнайдер сглотнул. С таким парнем ему, пожалуй, не справится. Рядом с хозяином возник Тур. Авария никак похоже на него не повлияла, поскольку выглядел он бодрячком. Зато как только он увидел кабана, он трусливо задрожал и пронзительно заскулил, как сука, у которой отняли щенят. Он впервые в жизни кого-то испугался. Этот кабан внушал ему ещё больший страх, чем кадавр, что удивительно.
Сзади, вернее снизу, подал голос Монах.
— Убей меня, очень тебя прошу, убей. Нет силы моей терпеть эту боль.
— Нет, ты будешь жить. Я обещаю. Мы выберемся.
— Убей, — в голосе Монаха была нескрываемая злоба. — Убей меня, слышишь? Я не хочу больше жить, понял? Убей меня.
Шнайдер на миг задумался. А хотел ли он в такой же ситуации продолжать жить. Наверное, нет. Тогда он тихо, но чтобы Монах мог его слышать, сказал:
