— Дамир, — сказал Олег Николаевич. — Будьте поосторожнее.
— Да, мы шепотом, — одними губами сказал Дамир. — Он еще добавил: «Защиты и справедливости». Олег Николаевич, но ведь действительно так не должно быть.
«Сам проговорился, что знаком с Альбицким, — думал Олег. — Но иначе было нельзя, в том разговоре не должно было быть ни малейшей фальши, иначе бы все пропало».
Как легко он сказал это про расстреляют! У Олега сжалось сердце. Смирился? Решил остаток дней забыть о себе и помогать другим? Это, наверное, к лучшему. Но до чего же горько!
Вернувшись домой, он написал Андрею и изложил эту историю. И назвал имя, и место. Что мы должны делать, если убийца уже направил на нас пистолет, если насильник уже схватил свою жертву? Неужели стоять и ждать? Да, конечно, в идеале преступником должна заняться полиция, потом следствие, потом суд. А если нет ни полиции, ни следствия, ни суда? Остались одни названия без изначального смысла. И ждать помощи неоткуда, кроме пистолета в твоей руке.
Олег почувствовал, что теряет почву под ногами.
«Олег Николаевич, спасибо за информацию, — пришел ответ. — Мы проверим. Если невиновен, ни один волос не упадет с его головы. Не беспокойтесь. Нас сейчас просто забрасывают жалобами из регионов. С одной стороны, для нас это очень тяжело, людей не хватает, а с другой мы, конечно, зря сосредоточились только на столицах (если учесть, что Екатеринбург — это столица Урала).
Да, в столицах больше возможностей украсть по-крупному, но в глубинке такая средневековая жесть, что столицы кажутся обителями ангелочков. Исправимся. Будем расширяться и создавать региональные отделения. И делить список.
Если кто-то еще попросит «защиты и справедливости» — пишите. Будет и защита, и справедливость, и даже милосердие, если случай не очень патологический.
Альбицкий».
Региональные списки появились примерно через месяц, они были на порядок больше столичных и проработаны не хуже: с перечислением и описанием преступлений, со ссылками на источники, иногда с документами.
Дягилев там был.
Саша узнал об этом еще через несколько дней. Бог его знает, как!
Подошел благодарить на следующей прогулке.
— Дамир, спасибо огромное! От всех нас.
— За что? — спросил Дамир.
— Дягилев в списке.
— Саша, я не из Лиги. Просто совпало так, вы же жалобу подавали через сайт.
— Да, я помню, что не из Лиги. Только вы там побыстрее как-нибудь с исполнением, ну очень достал!
Дамир вздохнул.
— Дамик, если тебе надо что-то, мы все сделаем. Деньги соберем, — сказал Саша.
— Спасибо, Саш. У меня все есть, меня поддерживают.
Саша понимающе кивнул.
— На письма не успеваю отвечать, даже не удобно. У меня их горы.
— Ну, так!
— Только адвоката ко мне больше месяца не пускают. Но с другой стороны и не допрашивают. Ни разу не вызывали.
Вопрос с адвокатом взялся решить Олег Николаевич. Но допуска Константинова так и не добился.
Решение пришло с неожиданной стороны.
В апреле Штерн получил очередное письмо от Альбицкого.
Глава 18
«Олег Николаевич, по нашей информации следствие движется к завершению и будет окончено максимум за две недели, — писал Альбицкий. — Учитывая такие космические скорости, сроки ознакомления с делом они сократят.
Я далек от мысли, что они не допустят Константинова даже до ознакомления, все-таки это явное нарушение закона. Но ему понадобиться помощник. У нас есть неплохой парень Петр Михайлович Левиев. Это штатный адвокат Лиги.
Он защищал двух наших агитаторов и вытащил на штрафы с амбулаторным посещением ПЦ, а одному курьеру дали за отсиженным. В наших обстоятельствах, сами понимаете, это блестяще.
У него есть еще одно несомненное преимущество: он знает детали убийств, приписываемых Дамиру, скажем так, из первых рук. И увидит несоответствия в тех показаниях, которые они для него напридумывали.
Работать будет pro bono, точнее за наш счет. От Константинова не отказывайтесь, он велик, и для Пети будет мастер-класс.
Альбицкий».
«Это дискредитирует Дамира», — написал Олег Николаевич.
«Дамира уже ничего не дискредитирует, — возразил Андрей. — Левиев не только наших защищал, он вообще специализируется по политическим делам. Все-таки потери Лиги не так велики, чтобы, работая только у нас, он не умер с голода. А преимущества его несомненны. С Константиновым посоветуйтесь».
Илья Львович идею одобрил.
И уже на следующий день после заключения договора с отцом Дамира, Левиева пустили к подзащитному.
Худой парень лет тридцати больше напоминал разночинца позапрошлого века, чем адвоката нынешнего. Даже волосы несколько длиннее, чем может позволить себе адвокат. Но одет аккуратно и недешево, похоже, не потому что заморочен подобной ерундой, а потому что профессия обязывает.
Он протянул руку Дамиру.
— Петр. Давай на «ты» и по имени. Ненавижу официоз. На суде вспомним. Идет?
— Да, — кивнул Дамир.
Новый адвокат ему положительно нравился.
Он сел рядом с Дамиром и водрузил на стол ноутбук.
— Ну, все кино я посмотрел, заключение Криса Уоррена прочитал, с Ильей Львовичем ситуацию обсудил, спрашивать тебя об убийствах смысла нет, так что расскажи мне, пожалуйста все, что вы знаешь о Лиге. Вообще все.
Дамир посмотрел недоуменно.
— Очень просто, — пояснил Левиев. — Будем ловить тебя на вопиющей некомпетентности.
— Ну, Лига существует примерно года два. Занимается убийствами чиновников. В основном. Существует список Лиги, куда вносят тех, кто по мнению Лиги, в чем-то провинился. Символ: цветок болиголова. Это растение, из которого на самом деле был стерт яд для Сократа. Цикута — это историческая ошибка. Цветок похож на зонтик… Наверное, на суде я буду выглядеть полным идиотом.
— Именно этого мы и добиваемся. Потерпи. Это лучше, чем выглядеть полным мертвецом.
— Ну, у Лиги есть подразделения: отряд исполнителей, отряд пропагандистов, аналитический отдел, суд присяжных Лиги. Есть сайт, через который они набирают новых людей. Через сайт можно сделать донейт в криптовалюте.
— А как набирают исполнителей?
— Там анкета есть на сайте.
— Какие там пункты?
— Не знаю. Я ни разу не решился по ней кликнуть.
— Как отбирают исполнителей?
— Не знаю.
— А как ты думаешь?
— Наверное надо иметь спортивную подготовку. Или военную.
— Угу! У тебя есть военная подготовка?
— Нет. Никакой.
— А спортивная?
— Я занимался теннисом, но недолго. Бросил, к сожалению. И шахматами.
— Разряд есть?
— Нет.
— Даже по шахматам?
— Даже по шахматам.
Левиев задавал еще кучу вопросов, так что Дамир устал так, словно это был допрос СБ. И к концу чувствовал себя абсолютно никчемным идиотом, который не умеет и не знает абсолютно ничего: ни видов оружия, ни ядов, ни конструкции тормозов в прокурорском Лексусе.
— Дамир, да не расстраивайся ты так, — напоследок успокоил Левиев. — В аналитический отдел Лиги тебя бы возможно взяли, а вот в исполнители без шансов, извини.
Зацвела черемуха, в траве распустились первые крокусы, лиловые, с желтыми серединками. Стало достаточно тепло для того, чтобы жить в палатках.
Тренировочный лагерь Лиги расположился в сосновом лесу в горах, менее, чем в сотне километров от Праги.
Никогда в жизни Женя столько не преодолевал полосу препятствий, не стрелял по движущимся мишеням, не ползал под колючей проволокой и не дрался с ножом. День был расписан с утра до вечера. Вставали в восемь, завтрак, потом четыре часа тренировок, после обеда лекции. Предметы специфические: «Яды», «Взрывотехника», «Как вести себя на допросе», «Как распознать ложь», «Обратный суд», «Слежка: ведение и уход» и даже «Искусство невидимости».
В конце первой недели, когда у Жени, наконец, перестали болеть все мышцы без исключения, у него состоялся важный разговор с Альбицким.
