Да и вообще: зачем мне чужое? Даже если когда-то оно было моим…
— Чего ж тут возражать принципиально? — Я пожал плечами и опустил взгляд в тарелку. — Приглашу Даю. Понравится — пусть остаётся. Понравится другим гезам, пусть приезжают. Места хватит. Материк громадный!
Не столько увидел, сколько почувствовал я, что Розита тоже опустила глаза. Поняла, что я ушёл от ответа — по тому второму, тайному смыслу.
А Бруно заметил, что мой положительный ответ не вызвал у Розиты никаких положительных эмоций. И, видимо, поэтому настороженно перевёл взгляд с Розиты на меня и обратно на Розиту. Потом вдруг резко поднялся.
— Простите меня, ребятки! — извинился он. — Мне надо срочно бежать. Совсем забыл!
— Ты на Совет-то ещё вернёшься? — как-то устало, даже лениво поинтересовалась Розита.
— Для того и спешу! — объяснил Бруно. — Извините!
И убежал между столиками. Будто на самом деле куда-то спешил.
— Зря он так! — Розита улыбнулась очень печально. — Ты всё сказал. Я всё поняла. Вот он ушёл, а говорить нам не о чем. Как это мы с тобой до такого докатились? Ведь казалось, за целую жизнь всего не переговорим…
— Сейчас послушаем сообщение Вебера, — объявила Мария после перерыва. — Вызвано оно планами переселения купов и ту-пу в дельту Аки. Раньше это намечалось как основа для создания порта. А сейчас может стать вынужденным отступлением перед каннибалами. Уже не бывшими, настоящими!
— Собственно, у меня узкая проблема, — тихо начал Вебер. — Архитектура… Если мы не подготовим им жилища в их духе, они никуда не пойдут. И не смогут развивать ни земледелие, ни животноводство. На огородах у всех земных дикарей работают в основном женщины. При постоянных набегах каннибалов это невозможно. Значит, и земледелия не будет!
Одна из стен Совета была экранам. Пульт его когда-то вмонтировали в боковину председательского стола. Вебер сделал шаг к столу и передвинул рычажок. Экран засветился.
— Вот хижины купов, — сказал Вебер. — Ренцел фотографировал… Вот копия хижины из супердека. В таких сейчас живут «курсанты» из урумту. Купам это жилище пока мы не показывали. Случая не было… Поставить два-три десятка таких хижин в дельте Аки для нас не проблема, А с ту-пу сложней. Потому что у них сложнее архитектура. Но в принципе всё разрешимо. Вот фото их пещер. Фотографировал Сандро. Рядом я включаю фото двух далёких друг от друга многоэтажных селений в южной Аравии. А под ними — фото трёхэтажных арабских домов в старой части Гадамеса, на севере Ливии. Улавливаете сходство? По сути — те же пещеры, только не вырубленные в известняке, а слепленные из глины с камнем. Да лестницы убраны снаружи внутрь. Вся и разница!.. Теперь я включаю типичный для двадцатого века многоэтажный дом в южной Италии. Обратите, пожалуйста, внимание: открытые лестничные проёмы или наружные лестницы, глубокие тенистые балконы, повсеместно распахнутые окна и двери. Стёкла нигде не блестят! Все наружу. Жарко! И все как у ту-пу… Так ведь такой итальянский домик с открытыми лестницами и окнами без стёкол мы можем запросто сложить из нашего сборного пластобетона. Из готовых элементов. Хоть три этажа, хоть пять! И для них это будут те же пещеры. Только с водой и канализацией. Научить их краном пользоваться… Неужели не научатся?
Вебер развёл руками. Холодные голубые глаза его блуждали по лицам, избегая моего. Хотя реальный ответ мог дать только я. Никто больше с ту-пу не общался.
Все молчали, оставляя мне территорию для ответа. Но раз прямого вопроса не было, зачем высовываться? Я тоже молчал.
Розита взглянула на меня, на него, и усмехнулась. Это была минута её торжества: я ревновал! Лишь ей это было понятно.
После Вебера сообщение сделал Эрнесто Нуньес. И было оно самым печальным.
— Как морской народ, — сказал Эрнесто, — мы заперты в небольшом пространстве. Выход в океан пока для нас закрыт. Таковы накопившиеся за эти годы геофизические данные. Сейчас вы это увидите.
Он подошёл к председательскому столу, переключил рычажки, и на стене-экране вместо пещер ту-пу, арабских «многоэтажек» и итальянского домика, появилась карта трёх материков — нашего и двух соседних. Западный и Восточный материки уходили далеко на юг, постепенно сближаясь к экватору. Наш материк утягивался на север, в белое пятно, пересечённое полярным кругом. А Южный, теперь имени Бируты, полуостров оканчивался на широте середины соседних материков. И южнее этого полуострова, наискосок, шла через море от материка к материку глубокая тёмно-синяя на карте впадина.
— Все вы сейчас обратили внимание на эту впадину, — точно подметил Эрнесто. — От неё и зависит наша морская судьба… Это громадный тектонический разлом. Глубина — до двадцати километров. Подводные вулканы. К сожалению, активно действующие. От них зависит регулярная смена течений в нашей Зоне отдыха. От них зависят и регулярные землетрясения на юге Западного материка. А также периоды ливневых дождей и разливов почти по всей его территории. От этих же вулканов зависит судоходность — точнее несудоходность! — всего моря над ними. А оно — от материка до материка!
Эрнесто подвигал рычажками на столе, чуть сдвинул карту влево и вверх, освободил чётко очерченный прямоугольник в правом нижнем углу экрана. И тотчас в прямоугольнике вспух над морской поверхностью белёсый водяной купол, напоминающий по форме кочан цветной капусты.
— Знакомая картинка? — спросил Эрнесто.
— Особенно мне, — отозвалась Розита. — В Карибском море это бывает часто.
— Подводное извержение! — Эрнесто кивнул. — Но это картинка не из Бермудского треугольника. Это наш спутник снял над нашей впадиной. И не впервые… После этого по морю стремительно растекается громадная зона газированной воды. По сути — пены. Из вулкана выходят газы. Если обычный корабль попадает в эту зону — немедленно проваливается. Ибо рассчитан на удельный вес нормальной воды, а не пены. Для преодоления этой зоны нужен совсем другой флот. Его надо рассчитывать заново. Нам придётся создавать специальное конструкторское бюро. Так что ищите добровольцев! И строить новый флот придётся из тех же материалов, что и воздушный. Только тогда мы выйдем в океан как морской народ. Однако и это ещё не все прелести…
Эрнесто снова подвигал рычажки на председательском столе, немного вдавил карту материков в левый верхний угол и увеличил размеры очерченного внизу прямоугольника. А в нём над морской гладью с постепенно опадающей «цветной капустой» стал набухать ком белёсой мути — плотный непроглядный туман, захватывающий всё видимое морское пространство и постепенно поднимающийся конусом вверх.
