34
Пятый галактический сектор. Недалеко от квадрата XYZ 0154029.
Дик сидел в камбузе на откидной скамейке. Сквозь открытую дверь в кабину пилота виднелась высокая спинка кресла. Корабельный хронометр показывал время завтрака, по этому случаю в одной руке Кунц держал надкусанный бублик, в другой кружку с мятным чаем. Завитки пара над ароматным напитком дразнили аппетит, а потому бублик быстро убывал.
— Сково мы пвилетим? — прочавкал Дик, стукнул зубами о край кружки и громко швыркнул.
— Што са пестолкофый приффыщька? Кресло неожиданно повернулось. Дик увидел покрасневшего Ганса, лицо пылает гневом, глаза мечут молнии, подбородок ещё больше выпятился вперёд, ладони на подлокотниках, локти смотрят в стороны. — Сколько р-рас поффторять? Снащала нато шеват, потом коффорить, а не шшрайт и полтайт ср-расу.
Разъярённый Ганс чем-то напоминал петуха готового броситься в драку, Дик проглотил кусок и захохотал.
— Што это са ха-ха? — раздражённо спросил капитан.
— Ганс, прости, дорогой, я не хотел обидеть… ты просто такой… ты такой… — Дик замахал остатком бублика пытаясь подобрать слово.
— Смешшлифий?
— Нет. Смешливый — это когда человек много смеётся, а ты не смешливый, ты… забавный. — Головастик взмахнул кружкой, остатки чая выплеснулись на пластиковые панели пола. — Упс!.. — он сунул остатки бублика в рот, быстро задвигал челюстями.
Пилот взревел и соскочил с кресла.
— Ты шшалкий и протиффный сфинья! Я тепя путу сильно польно накасать!
— Помогите, убивают! — закричал Дик, спрыгнул со скамейки и подбежал к столу. Там он схватил половник, выставил как шпагу перед собой и приготовился защищаться.
В погоне за пассажиром Ганс забыл о пролитом чае, подкатился на луже, взмахнул руками и громыхнулся. Стены камбуза содрогнулись от потока отборной брани и противного скрипа, с каким пилот скользил ногами по мокрому пластику, корчась на полу перевёрнутой черепахой.
Не ожидая от капитана столь глубоких познаний матерного фольклора, Дик одобрительно свистнул и случайно выронил черпак.
— Мерсафец! — Ганс ловко извернулся, схватил трофей за ручку, с кряхтением встал на ноги. — Я ощень, ощень сол на тепя. Анкар-рт!
Поварёшка со свистом описала в воздухе сверкающую дугу, нацелилась в грудь Головастику. Тот взвизгнул, отступил назад и упёрся спиной в стену. Руки зашарили по холодному металлу, громко брякалась на пол сшибленная утварь, но вот ладонь наткнулась на что-то продолговатое и твёрдое на ощупь, сжалась и резко дёрнула.
Ганс заорал, схватил половник как двуручный меч, замахнулся и кинулся в атаку. Дик зажмурился, выбросил руку с находкой вперёд. Раздался металлический звон. Приоткрыв один глаз Кунц заметил, что сорвал со стены огромную сковородку и в тот же миг отразил новую атаку взбесившегося пилота.
Удары черпака посыпались один за другим, железный щит громыхал как артиллерийская канонада, сильно оттягивал руки и вскоре они налились свинцом.
Дик изрядно вспотел, плечи болели, сковородка грозила выпасть из рук, но ни один выпад Ганса не достиг цели. Шаг за шагом пассажир продвигался вдоль стен к выходу в капитанскую рубку, на второй сотне ударов переступил порог, отбил очередную атаку и захлопнул дверь.
— Открыфать сейшас, труслифый сопак!
— И не подумаю! Лечись, псих недоделанный!
В ответ раздался звенящий удар: пилот что есть мочи врезал по двери поварёшкой и дубасил, пока не выдохся. Когда стихла барабанная дробь, Дик приложился глазом к щели вентиляционного жалюзи и чудом увернулся от стремительно высунувшейся ручки половника.
— Ах так?! Ослепить меня решил? — он схватился за плоскую ручку, сильно рванул вниз и опять глянул в щель. — Досовался?
— Полущи, мор-рта! Ганс плюнул и угодил точь в точь между планок.
— Вот и сиди там, верблюд! — Кунц бросил сковороду на пол, вытер лицо и сел в капитанское кресло. — Так-так-так, надо разобраться с управлением.
Ганс загремел лопаткой черпака.
— Нищеко там не трокат!
— С чего это? — удивился Кунц.
— Потому што ты не снать, как нато упрафлять этот корапль, такой турак как ты мошет всё поломать.
Головастик хотел возмутиться, но неожиданно из потолочных динамиков прогремел мощный бас комэска:
— Внимание всем кораблям эскадрильи! Подлетаем к месту задания, капитанам перестроиться в боевые порядки, машины спрятать в тени большого астероида. При появлении цели атаковать по моей команде.
— Ты толшен меня фыпускать и с моеко кресла ухотить, инаще фсем кертык! — закричал Ганс и отстучал поварёшкой морзянку.
— Не буду! — огрызнулся Кунц и стал тыкать кнопки без разбору.
Перехватчик крутнулся вокруг оси, сделал мёртвую петлю и зарылся носом. Дик с трудом выровнял машину, при этом случайно выдвинул в боевое положение плоскости с вооружением. Одна из ракет сорвалась с пилона и, разбрасывая огненный хвост, пронеслась в опасной близости от впередиидущего корабля.
— Какого хрена, Румпель, ты что творишь? Опять обдолбался на задании? — заревел в рубке голос комэска.
— Пусти меня, инаще ты фсё испортить! — заорал Ганс, дубася ногами по двери.
— Пущу, если обещаешь не драться.
— Опещать тепя не стущать по колофа!
— Ладно, выходи…
Кунц отпер дверь, капитан влетел в рубку, извернулся и лягнул вредного пассажира в зад.
— Ты же обещал не драться! — закричал Дик, потирая ягодицу.
— Я опещать не стукать по колофа, но если ты тумать сатница, токта исфини, я нарушил опещание.
— Пошёл ты… — прошипел Кунц, ковыляя в сторону камбуза.
— Ганс, немедленно ответь, что случилось? — рявкнули динамики.
Румпель плюхнулся в кресло, торопливо щёлкнул тумблером включения связи.
— Всё в порятке, камрат, это пыл спой в настройка. Машина совсем плох, я опасайся: она не смошшет карашо фыполнять поставленный сатаща.
— Ясно… — голос комэска слегка поутих. — Потерпи немного, Ганс, вот надерём уши проклятым буржуинам, тогда и заживём как люди. Будет тебе и корабль новый и дом хороший, и жена красавица, — на последних словах в голосе Люмберга послышались мечтательные нотки. — Так, всё, кончай базар! Внимание всем бортам! Двигатели заглушить, до момента визуального контакта с противником сохранять режим радиомолчания, нарушивших приказ ждёт приговор по условиям революционного времени. Конец связи.
В рубке воцарилась тягучая тишина, каждый думал о предстоящем задании. Дик вообще не верил в быструю и лёгкую победу, какой-то червячок точил изнутри, грыз, не давая покоя. Хоть бы с соседом поговорить, душу облегчить перед боем, так ведь молчит, зараза, делает вид, что один на корабле.
