силу и сколотил вокруг себя довольно крупную банду.
— Я видел женщин и детей…
— Это племена диких, которые решили примкнуть к нему. Уж не знаю, что он там им наобещал…
Старик усмехнулся.
— Слышу в вашем голосе удивление… Наверняка вас с младенчества пугали фронтиром? Самое опасное место на земле и все такое… И вдруг вы увидели, что здесь тоже живут обычные люди…
— В общем-то, да, — ответил я. — Перед походом мне даже выдали специальное зелье от головных болей. Но пока меня тащили по лагерю, я не заметил даже намека на этот недуг у местных.
— О фронтире не врали, — произнес старик. — Это действительно одно из самых опаснейших мест в Мэйнленде. Но в этом случае есть повод задуматься… Если это так, тогда почему с каждым годом диких племен становится все больше и больше? Неужели в обычных графствах и баронствах жить стало опаснее, чем под боком с Тенью? А что касается головных болей… Человеческий организм постепенно привыкает. А дети, родившиеся здесь, так и вовсе не страдают этим недугом.
Любопытно… Почему тогда я ничего не чувствую? Насколько я знаю, Макс родился в столице. Выходит, все дело в моей энергосистеме?
Поговорить нам не дали. С лязгом открылась входная дверь и в подвал спустились те двое молчаливых верзил, что притащили меня сюда. Только вот они пришли не по мою душу.
— Прощайте, шевалье! — выкрикнул старик, когда его тянули на выход. — Надеюсь, ваши мучения будут недолгими!
Его лица я так и не увидел. А вот вблизи его энергосистема выглядела ужасно. Тело было усеяно темными пульсирующими пятнами разного размера. По всей видимости, это свежие раны. Последствия пыток.
Когда дверь захлопнулась, и я остался один в полной тишине, мне вдруг подумалось, что своего имени старик мне так и не назвал. А я почему-то об этом тоже не спросил. И, кстати, что он там говорил о мучениях?
***
С того момента, как я попал в плен, прошло две недели. Все это время мы небольшим отрядом на четверть состоявшем из страйкеров двигались куда-то на северо-восток.
Я продолжал сидеть в той самой клетке, в которую меня посадили в первый день, и которая за эти недели стала для меня чуть ли не домом. Мою клетку транспортировали в большом фургоне накрытом парусиной. Так что о происходящем снаружи я мог судить лишь по коротким мгновениям, когда приоткрывался полог.
В караване было еще несколько фургонов, в которых явно тоже кого-то перевозили. А вот мои «боевые» товарищи, в отличие от меня, путешествовали на своих двоих и выполняли в пути всю самую грязную работу.
Меня было попытались несколько раз тоже припахать, но после двух побегов Герцог приказал запереть меня в клетке до окончания пути.
С предводителем диких я больше не говорил. Хотя первые дни я ожидал, что меня вот-вот поведут на обещанный допрос. То ли Герцогу хватило того, что он услышал от меня в первый день, то ли я ему был вовсе не интересен, в общем, вопросами мне больше никто не докучал. Даже проявившая в первые дни любопытство Тикка перестала меня навещать.
Но я не скучал. Мне было чем заняться. Благодаря медитациям и тренировкам, за две недели мне удалось восстановить почти половину самых крупных разрывов. Работы еще было много, особенно в свете того, что я использовал лишь ту энергию, которую накапливал мой источник. Но я не отчаивался. И готовился…
Помимо магии страйкеров и лютен, несколько раз я почувствовал присутствие в нашем караване еще одной силы. Эта энергия заметно отличалась от всего того, с чем я когда-либо сталкивался. Ее было немного, но при этом ощущались лишь слабые отголоски. Я даже не смог как следует разглядеть ее в истинном зрении. Но прекрасно понимал, от кого исходит эта сила. В одном из фургонов находился тот самый пленный призрак.
На шестнадцатый день в полдень караван остановился, и Герцог приказал ставить лагерь.
Я уж было подумал, что мне, наконец, позволят размяться вне стальной коробки, но моим надеждам не дано было сбыться. Фургон с моей мини-тюрьмой проследовал далее.
Только спустя несколько часов повозка снова остановилась и, отбросив полог, внутрь моего временного «жилища» забрались несколько бойцов. Они быстро вытащили клетку со мной внутри на свежий воздух.
Первым делом я вдохнул полные легкие вечернего воздуха и улыбнулся. После вонючего фургона в нос ударили запахи хвойного леса и озерной воды. Выдохнув, я огляделся.
Мы находились на берегу небольшого озера, противоположный берег которого подпирал густой хвойный лес.
— Лисенок, ты видишь Её? — восхищенно промурлыкала замершая в шаге от моей клетки Тикка.
— Да, — пересохшим голосом произнес я, уставившись во все глаза на исполинскую грозовую тучу, что нависала высоченной черной стеной над лесом. Только вот это была никакая не туча… Меня притащили прямо на границу с Тенью.
От этого зрелища на моем теле все волосы встали дыбом.
— Ты чувствуешь Её силу? — восторженно произнесла лютен. — Она совсем близко. Несколько минут галопом по прямой…
— Зачем мы здесь? — спросил я почти шепотом.
— Скоро узнаешь, лисенок, — загадочно произнесла Тикка.
После этих слов она мягко скользнула в сторону сидевшего в седле Герцога, деловито раздававшего приказы.
Спустя несколько минут мою клетку снова подхватили с четырех сторон и потащили к озеру. Я было попытался дернуться, но один из страйкеров приставил к моему горлу острие своего клинка.
— Одно лишнее движение и — сдохнешь, — сообщил он мне ледяным голосом.
Пришлось повиноваться.
Мою клетку водрузили буквально в нескольких шагах от темной воды. Я же тем временем стоял не шевелясь, отстраненно наблюдая за происходящим.
— У тебя такой сосредоточенный взгляд, лисенок? — хихикнула Тикка, снова появившись справа от решетки. — О чем ты думаешь?
— Я запоминаю, — спокойно ответил
