которое долго и муторно придется прорабатывать с психоаналитиком…
— Однако… — голос бортпроводницы изменился, как у профессиональной актрисы, — никто нам не может запретить знакомиться во внеслужебное время!
Ханна игриво подмигнула Алексу и протянула зажатый между двумя пальцами обычный желтый стикер. Он принял записку, развернул и едва не задохнулся от восторга, увидев на нем выведенные красивым почерком заветные десять цифр.
— Спа… — пассажир оторвался от бумажки, но Ханна уже отправилась вглубь салона, не дожидаясь его реакции. — …сибо.
Совсем недавно казалось, что настроение парня не могло быть лучше, но теперь он пребывал в настоящей эйфории. Черт, а ведь эта красотка написала телефон на бумажке заранее! Выходит, что она раскусила Алекса с самого начала? И все равно оказалась не против оставить ему свой контакт?
Следующие часов шесть или даже семь пролетели для молодого человека как мгновение. Он успел пообедать, посмотреть кино, несколько раз перемигнуться с Ханной, которая открыто проявляла к нему взаимный интерес. Помечтать о том, как они с ней встретятся в Дубае… О своем неподвижном соседе Алекс совершенно позабыл и вообще не воспринимал его как человека. Инвалид стал для него чем-то вроде неодушевленного предмета интерьера, как пальма в горшке или большой фикус. А потому неудивительно, что парень встрепенулся и перетрусил, когда калека вдруг неожиданно дернулся и что-то неразборчиво захрипел.
— О господи, сэр, вам нужна помощь? — пугливо воскликнул молодой человек, замечая, как пассажиры из соседних рядов с любопытством косятся на них.
— Es un coñazo… — сипло выругался незнакомец, а потом осмотрелся, словно не понимал, где он находится. — Мы что, в самолете?
— Да, сэр, — подтвердил Алекс, — вам вызвать бортпроводника?
— Anda ya! De puta madre! Это, наверное, какой-то розыгрыш! — сосед проигнорировал предложение парня, больше занятый тем, что хлопал себя по туловищу и ощупывал со всех сторон.
Следя за движениями инвалида, Алекс отметил, что он вообще-то не выглядел как человек, нуждающийся в уходе. Он скорее походил на обдолбыша, который закинулся перед полетом какими-то тяжелыми веществами, и только сейчас пришел в сознание. А необычное поведение незнакомца лишь еще сильнее подталкивало к такому вывод…
— Ты посмотри, амиго, — закатал рукава странный пассажир, — на мне нет петель, ремней и наручников. Ты представляешь? Я свободен! Свободен! Никаких опытов, никакого больше огня, болезненных уколов и прочего дерьма! Теперь никто уже меня не распилит циркулярной пилой и не вырвет кости из мяса! Я могу делать, что захочу!
— Э-э-э… сэр, извините, я плохо понимаю ваш акцент, — попробовал свернуть эту приносящую дискомфорт беседу молодой человек.
Правда, с куда большим удовольствием парень бы вообще пересел в другую часть салона. Поскольку находиться рядом с этим торчком было по-настоящему жутко. Он городил нескончаемую околесицу про какие-то опыты и пытки, вероятно, привидевшиеся ему в наркотическом угаре. Панибратски обращался к Алексу, словно тот был его приятелем, да и вообще вел себя крайне шумно. А еще от псевдо-инвалида исходила какая-то недобрая аура, которая… кхм… сложно сказать. В общем, этот странный тип пугал и внушал безотчетный ужас одним своим видом. На уровне животных инстинктов…
— Сэр, в чем дело, сэр? — на громкие возгласы чудаковатого соседа прибежал тот самый атлетически сложенный стюард. — Вам плохо?
— Наоборот, болван! — радостно воскликнул незнакомец. — Мне очень и очень хорошо!
— Тогда, сэр, я настоятельно прошу вас вести себя тише. Вы пугаете пассажиров и мешаете им отдыхать.
— Ха-ха! — рассмеялся в лицо бортпроводнику мужчина. — И как же ты меня сможешь заткнуть, если я этого не хочу, амиго?!
— Я вынужден буду доложить о вашем непотребном поведении командиру экипажа, — моментально посуровел парень в униформе. — А по прилету в аэропорт Дубая на вас наложат штрафные санкции! Кроме этого, вы можете оказаться в черном списке нашей авиакомпании, и больше никогда не…
Безумный сосед рассмеялся так громко и визгливо, что Алекс вздрогнул. Вот честно, прямо сейчас он бы гарантированно встал и отошел подальше от своего места. Да только мускулистый бортпроводник, к сожалению, перекрывал ему выход.
— Какие же вы жалкие! Носитесь со своими писанными правилами и законами! Трясетесь над ними, словно глупая последовательность букв определяет всю вашу жизнь! — псевдо-инвалид отвратительно осклабился, и от него повеяло какой-то неописуемо запредельной жутью. — А ведь есть вещи куда более важные, чем стопка бумаг. Вещи, которые вы не способны понять своими узкими умами и узреть рабским взглядом!
Алексу показалось, что кто-то пронзительно завопил. Хотя, быть может, это кричал и он сам. Просто мозг не успел еще этого понять. А в следующую секунду сердце парня вдруг предательски дрогнуло и сжалось, отказываясь сокращаться и гнать по венам кровь. Молодой человек засипел, силясь преодолеть нестерпимо острую боль в груди и сделать вдох. Но все было тщетно. Последнее, что заметил пассажир, это как мускулистый стюард плашмя рухнул в проходе. А потом пол салона устремился навстречу и самому Алексу, вот только падения он уже не почувствовал…
* * *
— Юра, ну наконец-то! Сколько тебя можно ждать?! — накинулась на меня коршуном Маришка, стоило только мне подойти. — Ты же обещал к часу приехать?!
— Я и приехал к часу, — невозмутимо парировал я. — Время-то еще без пяти.
— Нет, Юра, «к часу» это когда минимум за пятнадцать минут приезжаешь! — сердито нахмурилась девушка. — Я уже извелась вся и…
Она внезапно прервалась, округлила глаза и начала принюхиваться ко мне, будто берущая след гончая.
— От тебя опять дымом пахнет! — осуждающе уперла она руки в бедра. — Ну что это такое?!
— Может ты просто сделаешь глубокий вдох и перестанешь на меня наседать, как одержимая мамочка? — иронично предложил я.
— Да с чего ты взя… — моя возлюбленная первым делом кинулась спорить, но потом осеклась и последовала моему совету.
Вдох. Выдох… И еще раз.
— Прости, Юр, я очень нервничаю, — почти плаксивым тоном призналась она. — Мама с папой уже ждут внутри, а я тут бегаю и места себе не нахожу. Вот я и сорвалась…
— Посмотри на это с другой стороны, — улыбнулся я Марине. — Ты стоишь одна, в центре городе посреди оживленной улицы и злишься, а не съеживаешься от испуга. Разве это не прогресс?
— Хм… да, пожалуй! — отчетливо повеселела девушка. — Умеешь ты ко мне подход найти, товарищ Жарский!
— Рад стараться, — растянул я улыбку еще шире.
— Но с твоим амбре все равно придется что-то сделать, — категорично заявила моя избранница. — Иначе тебя в ресторан не пустят.
— Да и черт бы с ним, — фыркнул я. — Мне вообще непонятно, почему бы нам не провести эту встречу в домашней обстановке. Для чего было тащиться в такое заведение?
— Так мама захотела, — беспомощно пожала плечиками девица, роясь в своей сумочке. — Вот, иди сюда, я на тебя побрызгаю.
— Женскими духами?! Не надо! — запротестовал я.
— Юра, не сопротивляйся, хуже будет! — строго шикнула на
