лежит на спинке… На запястье – синяя сыпь. Салина нашла другие фото трупа, приблизила сыпь, чтобы рассмотреть ее лучше. Яркая, с четко очерченными краями, сухая сыпь без слизи и струпьев. Не расчесанная, значит. появившаяся или после смерти, или не сопровождавшаяся зудом. Откуда она у Фаррагоза?
Салина сделала большой глоток фото и нашла в поисковике короткий репортаж о приезде на Фобос делегации промышленников с Пурены. Со стороны принимающей стороны, помимо Варрана и других сановников, Салина нашла Фаррагоза Тибо. Она наблюдала за ним. Вот он улыбался в толпе хозяев мероприятия, вот он делал короткую приветственную речь и пригласил гостей в лабораторный комплекс. При этом пурпурная тога сползла с его плеча, он поправил ее.
И никакой сыпи у него не было.
Девушка, подумав, открыла медицинский справочник, попробовала сделать анализ сыпи по фотографии. Понятно, это все не сделаешь основой обвинения, это оперативные данные, которые могут лечь в основу обвинения, если будет достаточно крепкая доказательственная база.
Сыпи такого типа в справочнике не обнаружилось, зато на ее запрос отреагировал дежурный медик.
«Могу я вам чем-то помочь?» – спросил во внутреннем чатике.
Салина охотно отозвалась:
«Да. У меня есть фото странной сыпи у потерпевшего, хотелось бы понять. Может ли она быть как-то связана с причинами смерти»
«Задайте вопрос судмедэксперту», – посоветовал медик. Салина закатила глаза.
«Естественно, но хотелось бы понять чисто гипотетически».
Она ждала, легко представляя, как глумится незнакомый ей медик над ее просьбой, наверняка уже смотрит ее аватарку и проверяет, что за дамочка задает такие вопросы.
«Хорошо, давайте сюда свое фото, – отозвался внезапно. – Только прошу не упоминать меня в вашем заключении. Повторюсь – я не тот, кто вам нужен для возбуждения уголовного дела».
Салина обрадовалась, быстро прикрепила фото руки Фаррагоза и отправила медику.
Тот не отзывался минут двадцать, потом уточнил:
«Эта сыпь появилась незадолго до смерти?»
«Вероятно, да, свидетели не видели ничего подобного на теле покойного днем».
«Тогда могу предположить, что речь идет о реакции на синтетический адрезалин, вкупе с некоторыми препаратами он дает мощную аллергическую реакцию, отек и удушье. Может сопровождаться сыпью вот как раз такого как на вашем фото характера».
«Адрезалин в купе с некоторыми препаратами? А какими например?»
«Иммуностимуляторы вроде «Прогрона» или тиазидные диуретики… Большой перечень».
«Простите, не очень разбираюсь в этих терминах. У погибшего была сердечная недостаточность».
«Если ее медикаментозно корректировали, то да, эти препараты могли вступить в реакцию с адрезалином и привести к смерти. Но это вам лучше эксперт скажет при вскрытии».
Салина качнула головой:
«А если смерть наступила давно… Могут сохраниться какие-то следы этой реакции?»
«Хм, у вас интересные запросы… А как давно?»
Салина не могла назвать точную дату, чтобы случайно не вывести на Фаррагоза, поэтому ответила уклончиво:
«Два с лишним года назад», – и затаила дыхание.
«Тут много факторов, влияющих на сохранность тела и следов. Но, возможно… Да, определенно. Адрезалин в этом случае вызывает отек, который приводит к смерти. Токсин не успевает выйти так как метаболизм у мертвого тела отсутствует, и сохраняется в тканях. Период распада у адрезалина и его производных – от четырех лет, значит, через два с лишним года назад, все они еще будут в тканях».
«Вскрытие это подтвердит?»
«Вполне вероятно».
Салина, не удовольствовавшись комментариями медика, перепроверила все сказанное им.
– Нужно запрашивать эксгумацию, – решила она к окончанию ночной смены.
В кабинет стали заходить первые сослуживцы, поглядывали на взвинченную Салину с недоверием:
– С тобой все нормально?
– О да! – оно небрежно махнула рукой, отправив на печать проект постановления на эксгумацию тела Фаррагоза Тибо, который ей нужно было до обеда согласовать и подписать у руководства. «Ахате мелео!» – все не так, как выглядит, если присмотреться внимательнее!
* * *
Салина смотрела на Теона:
– Все решил тот запрос на эксгумацию. Они поняли, что прокололись и я готова поймать их за руку. Если бы мне удалось провести экспертизу тела Фаррагоза Тибо, то началось бы расследование его убийства…
– И проверяли бы все, а его деятельность в лаборатории – в первую очередь.
Девушка кивнула:
– Адрезалин… его конечный получатель был лабораторный комплекс на Фобосе. Он был зачем-то им нужен, в огромных количествах. И его использование резко возросло. И Фаррагоз был не в курсе и заинтересовался, он делал запрос в базу по поставкам адрезалина, но его запрос был заблокирован Калифом Варраном, а через два дня Фаррагоза Тибо он умер. Я уверена, это стало мотивом его убийства.
– Хорошо, мы выясним это. Вместе! Нам нужен кто-то, кто достаточно близок к Варрану, но терпит его с трудом.
Салина округлила глаза:
– О ком ты?
Теон ухмыльнулся:
– У каждого властителя есть слабое место, у господина Варрана – страх стать главой Креаниды слишком старым. Я не стал бы тем, кем стал, не знай я все слабые места сановников Единой галактики…
Глеб Корсаков догнал его в коридоре, когда Теон выходил из медблока.
– Я как раз иду к Вам, – доложил следователь. – Вы отключили креоник.
Теон покосился на него, уточнил:
– Нашли что-то?
Землянин кивнул:
– Да, но Вы должны увидеть это сами, – он сделал приглашающий жест в направлении служебных кабинетов.
Теон не часто заходил в операционные залы «Тольды» – он считал, что присутствие высокого начальства в этом случае вредит делу: рядовые следователи, криминалисты и эксперты должны знать одного начальника – своего непосредственного руководителя. Присутствие кого-то звание повыше размывает авторитет. А это плохо, потому что в его команде руководителями не становятся случайные люди. И назначение на должность руководителя группы дается тем, опыту которых Теон доверяет безоговорочно.
Но если его приглашали сами руководители группы он не отказывался.
Он поспешил за Корсаковым.
Землянин на ходу объяснял ему:
– Это касается Вашего поручения. Мы проверили все веховое оборудование, установленное в рамках контракта МД11-Биль. У меня в группе есть парень, он предложил плагин к рабочей программе, которую мы обычно используем.
Теон и Корсаков зашли в один из операционных залов «Тольды» – небольшой «аквариум» со стенами из матового стекла, где работала группа Корсакова – в основном земляне. Но было и несколько клириканцев. Заметив стремительно приближающегося к «аквариуму» начальника криминальной полиции, оперативники поднялись, вытянулись в приветствии. Теон остановил их жестом:
– Продолжайте работать.
Взгляд Теона на мгновение задержался на улыбчивой физиономии землянина у дальнего монитора. Корсаков повел его именно к нему. «Почему я не удивлен?» – отметил про себя Теон, признав, что это обстоятельство его все-таки обрадовало: приятно узнать, что в расчетах не ошибся и нашел для команды толкового специалиста. Глеб, между тем, продолжал:
– Плагин позволил нам собрать в одну таблицу все вехи, команды, которые они посылали – сигнатуры нам предоставила транспортная полиция. Команды, это, как вам известно – коды. А значит, они могут быть проанализированы… – они остановились у дальнего монитора. – Вот, Василий Крыж, думаю, пояснит Вам нагляднее.
Оперативник, названный Василием, привстал. Теон молча протянул ему руку и пожал ее, к удивлению Корсакова. Проговорил тихо, обращаясь как к давнему знакомому:
– Докладывай.
Василий откашлялся. Он вывел таблицу на центральный монитор – Теон сразу отметил, что некоторые колонки отмечены зеленым, а некоторые графы – желтым. В некоторых текстовая запись кода оказалась выделена и записана красным шрифтом. Василий подвел световую указку к одной из зеленых колонок.
– Плагин позволил выявить неточности в работе вехового оборудования, – начал он. – Сбои, конечно, случаются с любой техникой, тут мы не найдем исключений, но нас интересовали особые случаи, верно? Зеленым отмечены вехи, в которых с эти сбои регулярны и формируются в некоторую закономерность. В частности, выделенные зеленым вехи «сбоят» при входе в транзакцию некоторых кораблей, выдают незначительную помеху на второй секунде входа в транзакционное окно, чем как бы маркирует судно. Корабль при этом продолжает движение по курсу.
– Без каких-либо проблем? – уточнил Теон.
Василий кивнул:
– Да, абсолютно штатно. Понятно, что маршрут гражданских судов редко состоит из одной транзакции, иной раз им приходится пройти от пяти до десяти транзакций. И вот маркированное судно при входе в следующую получает серию нестандартных импульсов, которые, в конечном счете, сбивают судно с курса и оно исчезает с радаров.
– И что это за серия импульсов? – Теон посмотрел на оперативника.
– Они отмечены желтым, для наглядности, чтобы Вы могли убедиться, что они идентичны. В зависимости от сектора сигнатура менялась, добавляя то три пункта, то четыре, то пять…
– Но в сумме было всегда одиннадцать, – завершил мысль Теон.
Василий обернулся на него. Их взгляды встретились. Парень кивнул:
– Именно.
