указал на стоящего рядом высокого человека в джинсах рубашке и больших жёлтых ботинках для туризма, который широко улыбался привычной американской улыбкой.
Все пилоты по очереди сделали рукопожатие, сначала с Холлом, а потом с Сандерсом.
— О том, как добрались, — продолжил Холл, — не спрашиваю — наслышан, примите мои искренние сопереживания по поводу вашего друга. Не волнуйтесь, его доставят сюда как можно быстрее, у нас очень профессиональная команда спасателей! И он обязательно сможет присоединиться к вам в программе испытаний, а пока пройдёмте — я вам покажу ваши комнаты.
— Скажите, — спросил Джонс по пути, — а я могу поговорить с диспетчером?
— Конечно! — в том же настроении воскликнул Холл, — вы прямо сейчас хотите это сделать или лучше дождёмся утра? Смена меняется через двадцать минут, я не уверен, что это будет удобно для вас обоих.
— А завтра с утра заступает та же смена, что и сегодня? — переспросил Джонс.
— Да, — улыбаясь, ответил Холл, — смены меняются ровно в девять и заступают на двенадцать часов, практически, как и везде.
— Хорошо, — сказал Джонс, — я обязательно напомню вам с утра об этом.
— Нет проблем! — коротко ответил Холл, — вот здесь по коридору располагаются ваши комнаты, вы можете занимать их в любом порядке, на этот раз протоколы программы не регламентируют, кто и где будет располагаться, кроме комнаты капитана. Через пол часа я жду всех вас в начале коридора, мы пройдём столовую на ужин, если кто-то не хочет есть на ночь — присутствие не обязательно. В любом случае, в столовой круглосуточно работает холодильник, где есть сэндвичи, хотдоги и пицца, а также кофе машина. В каждой комнате есть микроволновка и холодильный шкаф с прохладительными напитками, но это стандарт — вы знаете.
— Похоже, от голода мы здесь точно не помрём, — шутливо сказала Фрэя Джонсу, обняв его руку и прислонившись к плечу щекой.
— О´кей! А теперь вы все свободны, у вас сорок минут на то, чтобы принять душ и переодеться.
Пилоты со своими вещевыми рюкзаками начали расходиться по комнатам. А Джонс нашёл дверь с никелированной табличкой, на которой гордо красовалась надпись «Captain», и скрылся за ней.
После ужина в начале одиннадцатого Джонс лежал на кровати у себя в комнате и пытался выстроить приблизительную структуру завтрашнего разговора с диспетчером. Он попрощался с Фрэей ещё в столовой, объяснив это очень сильной усталостью после тяжёлого маршрута, и теперь собирал мысли в кучу и концентрировал их на основной сути, упорно борясь со сном. В армии его учили не упускать из вида подозрительные неясности в происходящем и не откладывать их выяснение на потом, а сразу же по- возможности делать все шаги к выявлению всех причин и факторов их возникновения. Это необходимо было делать для того, чтобы в последствии исключить ещё более серьёзные и фатальные ошибки, которые могли обладать структурой «снежного кома», постепенно накапливая мелочи и накатывая их друг на друга. Поэтому в принятии решения поговорить с диспетчером и службой синоптиков он абсолютно не колебался, а ставил для себя эту задачу, как автоматическую по уставу. Сейчас его больше волновал способ, при котором необходимо было учесть в первую очередь уход от возможного провокационного скандала с персоналом, а во вторую — точное определение причин и выяснение правды. В следующем случае ухода от прямого ответа, необходимо было установить приблизительные мотивы, по которым это происшествие могло быть совершено намеренно. К дополнению всех этих его раздумий, в башку навязчиво и невыносимо лезли ассоциации всего происходящего с фрагментами из фильма «Семнадцать мгновений весны» про Штирлица, который также сложно планировал предстоящий диалог на допросе, сидя в пыточных подвалах «СС» у Мюллера. Больше всего Джонса напрягало то, что все эти мысли, как и тактика его психологического поведения в последнее время начались после разговора с Фрэей, отдалённо напоминающего шизофренические и паранойяльные подозрения утомлённого к ночи головного мозга и сознания. Но, опять же из своего армейского опыта, он хорошо знал, что в таких случаях лучше сделать лишнее, а потом извиниться, чем не сделать и потом серьёзно пожалеть. К тому же из курса по психологии в высшем лётном училище он помнил одно высказывание, гласящее о том, что хороший руководитель должен быть немного параноиком и находиться в постоянном подозрении к каждому своему подчинённому и окружающей ситуации в целом. С этими мыслями Джонс не заметил, как заснул.
Проснувшись утром в восемь часов, Джонс, как обычно умылся, почистил зубы, сделал пятьдесят отжиманий от пола, пятьдесят качков прессом живота, пятьдесят приседаний, принял освежающий душ и, выпив маленькую бутылку апельсинового фрэша, нажал на кнопку вызова хостес менеджера на информационной сенсорной панели интеллектуального компьютера, который был встроен в стену перед выходом из комнаты в коридор. В ответ на экране появился видеосигнал с камеры.
— Вы уже проснулись, капитан Джонс? Доброе утро! — поприветствовал его Холл с монитора всё с той же неизменной воодушевлённой улыбкой на лице, — я помню наш уговор, ждите меня в начале коридора, я сейчас к вам подойду!
Монитор тот час же погас, вернувшись в стандартный интерфейс. Джонс вышел из своей комнаты и направился вдоль по коридору, рассматривая исключительно оригинальную отделку стен, на которую, видимо, он не обратил вчера своё внимание по причине чрезвычайной усталости. На стенах были объёмные голографические фотографии с видами американского мегаполиса с высоты птичьего полёта.
Холл подошёл к назначенному месту примерно минут через пять.
— Пойдёмте, — легко пригласил он.
— Скажите, Холл, — спросил Джонс по пути их следования до административного модуля, — у меня такое чувство, что с голографией на стенах коридора, где расположены наши комнаты, что-то не так.
— Что именно вам не понравилось, капитан Джонс? — спокойно переспросил его Холл.
— Мне кажется, что вчера их не было? — ответил он.
— Кого их? — переспросил Холл ещё раз с улыбкой.
— Этих небоскрёбов, — ответил тот.
— Скажу вам больше, — продолжал Холл, — когда вы вернётесь, их тоже не будет. Голограмма меняется каждые пол часа, а на ночь полностью выключается в целях экономии ресурса оптических нано частиц на микроэлектронной матрице, из которых она выполнена. Вы были на станции «Моусон» в первой своей миссии, наверняка вы обратили внимание на 3D-проекции, из которых были выполнены стены.
— Да, я хорошо их помню, — утвердительно ответил Джонс.
— Именно! Мы пошли чуть дальше и сделали проекции управляемыми, — продолжал объяснять Холл без доли эмоций в голосе, — там есть очень красивые виды Гранд Каньона в пустыне Колорадо штата Аризона, они мне нравятся больше всего.
Холл довёл его до рубки диспетчера в центре спутникового мониторинга и радиосвязи
