Толпа ахает, взрыв раздаётся оглушительным хлопком, и я инстинктивно вскидываю руку, закрывая лицо. Энергетическая волна оглушает, взрывная волна ударяет в грудь.
Варианты? Укрыться магическим доспехом? Не-а, проиграю. Мне нужна амфора. Выход один — перетерпеть. Это же слабая ловушка. Максимум что сделает — оторвет что-нибудь. Не беда.
Я сжимаю зубы, но чувствую резкую, острую боль. Взорванная магией лодка, черт бы её побрал, действительно отрывает мне руку по самое предплечье. Обугленные обломки летят в стороны, а рука… рука падает в воду.
В зале раздаётся настоящий хор криков — испуганных, удивлённых, истеричных. Толпа мечется, кто-то вскакивает с мест, кто-то уже зовёт лекарей, но я просто стою и смотрю на своё предплечье. Ох, ну и возни теперь будет с этой маленькой неприятностью. Ну и ладно. Зато я победил. Как всегда.
Толпа в шоке пялится на меня. Хм, а чего они уставились? Прослеживаю за их взглядами.
— Ой, а где моя рука⁈ — восклицаю я, будто только что заметил отсутствие конечности и даже слегка взмахиваю культёй. — Хм, интересно…Кто-нибудь видел?
Несколько человек нерешительно тычут пальцами в сторону бассейна.
— А, ну да, — соглашаюсь я. — И точно. Спасибо, уважаемые.
Я равнодушно вытаскиваю свою оторванную руку из воды, наблюдая, как капли стекают с обугленной плоти, падая обратно в тёмную гладь бассейна. В зале воцаряется гробовая тишина. Гости застывают, словно статуи, их глаза широко раскрыты от шока и ужаса. Дамы прижимают к губам расшитые веера, пытаясь сдержать крики или обморок.
— Даня! — Камила взвизгивает, её лицо бледнеет, она рвётся ко мне, несмотря на шок окружающих. Её черные волосы колышутся за спиной, глаза широко распахнуты, в них страх. — Даня, держись, я сейчас!
Лакомка ловко перехватывает брюнетку за руку, останавливая её рвение. Не знаю, что она ей нашептала по мыслеречи, но Камила, явно с усилием, застывает на месте, продолжая смотреть на меня с болью и беспокойством. Впрочем, эмоции сейчас ни к чему. Наоборот, впечатлим рисоедов выдержкой, которой у них самих нет ни капли. Тем более что я уже незаметно прижёг культю. Кровь больше не хлещет, а значит, в целом, ничего страшного.
«Мелиндо?» — Лакомка посылает мне мысленный запрос, её голос, даже беззвучный, звучит с ноткой тревоги.
«Всё в порядке, — я посылаю ей мысленную улыбку. — Пустяки, дорогая».
Чжу Сянь, стоящий чуть в стороне, наконец-то приходит в себя и, одёрнув на себе роскошные шёлковые одежды, быстрыми шагами подходит ближе, лицо его разглаживается в напряжённую, но учтивую улыбку. Старому калачу явно нужно срочно спасать репутацию — и свою, и Императора.
— Уважаемые гости! — его голос звучит громко. — Прошу сохранять спокойствие! Похоже, одна из наших «изюминок» оказалась чересчур… сильной. Но не стоит беспокоиться! — Он бросает взгляд на меня, стараясь понять мою реакцию. — Это всего лишь игра, и наши русские друзья, я уверен, прекрасно это понимают. Данила Степанович…
Я поднимаю голову, встречаясь с его взглядом, и ухмыляюсь, слегка поднимая оторванную руку, как будто демонстрируя какой-то трофей.
— Конечно, «изюминка», — произношу я с лёгкой иронией, поворачивая руку так, чтобы все могли её видеть. Кровь уже почти не течёт. — Мне даже не было щекотно.
Некоторые гости нервно хихикают, а кто-то и вовсе роняет бокал с вином. Я замечаю, как один особенно нервный слуга побледнел, словно он вот-вот рухнет в обморок. Русские из посольства же слегка расслабились. А то они не знали, что и думать. Нападение? Атака на своих? Нет, Вещий-Филинов лыбится. Значит, всего лишь его очередной перфоманс. От этого телепата что угодно можно ожидать. Он даже на Драконе над Москвой летал. Безбашенный…
Чжу Сянь, вскинув тонкие стриженые брови, кивает и продолжает:
— Рад слышать, что вы в порядке, господин Данила. — Его улыбка кажется чуть более искренней. — Сейчас наши Целители…
— Не нужно Целителей. — Я указываю оторванной рукой на амфору, стоящую на подиуме. — Буду признателен, если вы передадите мою амфору в мой особняк.
— Как…как скажите, — Чжу Сянь быстро делает знак слугам, и двое из них осторожно снимают амфору с подиума, заворачивая её в мягкую ткань.
— Жарковато у вас. — Я помахиваю рукой, как веером. В зале слышится шепот, ханьцы переглядываются. Некоторые смотрят с уважением, другие — с опаской.
— Прошу извинить меня на минуту, — обращаюсь я к собравшимся, затем поворачиваюсь к Камиле и Лакомке. — Камила, дорогая, пойдём со мной.
Брюнетка кивает, её бледно лицо чуть дрожит. Но, подойдя, она твердой рукой берет меня под целый локоть и встает рядом. Умничка. Все рисоеды видят — Вещего-Филинова не уводят как раненого. Граф всего лишь решил уединится со свой дамой.
Мы направляемся к выходу из зала, оставляя позади шёпот и перешёптывания гостей.
Пара белолицых дамочек испуганно косятся на мою культю. Одна из них — спутница Кима, которая на пару с ним хотела нас направить в тупик лабиринта. Сейчас очень бледная, аж как смерть. Да что ж ты такая пугливая, а? Моя рука же не кусается. Сейчас даже покажу. Проходя мимо, я не спеша, будто бы случайно касаюсь плеча ханьки своей оторванной конечностью.
— А-а-а-а! — пронзительный визг разносится по залу.
Дама отпрыгивает, словно я её током шарахнул. Веер падает на пол, а раскосые глаза буквально выпучены в неподдельном ужасе. Кажется, она вот-вот лишится чувств.
— Ой, простите, — спокойно извиняюсь, едва сдерживая ухмылку. — Не хотел вас напугать.
Ну что, Лакомка, сегодня я хороший мальчик?
«Мелиндо, сегодня ты выше всяких похвал» — признает главная жена.
Мы с Камилой входим в небольшую прилегающую комнату, обитую мягким шёлком и украшенную изящными картинами с пейзажами Ханьской империи. Закрываю за собой дверь. Шум зала сразу отдаляется, оставляя нас в тишине. Время проржаться и перевести дух.
— Хаха…Фу-ух, это всё та ханька, — оправдываюсь я перед женой за свой ржач. — Видела ее лицо? Умора же.
— Дай взглянуть, — мягко говорит Камила, подходя ближе и внимательно осматривая мою культю. Её руки светятся нежным зелёным светом, целительная энергия готова к применению.
Я улыбаюсь и поднимаю руку.
— Всё в порядке, Камила. — Закрываю глаза и сосредотачиваюсь, активируя регенеративные способности Бесчлина. Дроу-легионер в этот раз даже не спорит. Хорошо, что выдрессировался наконец. — Я сам.
Тёплая волна энергии пробегает по телу, концентрируясь в месте раны. Я прислоняю руку
