Все это породило на рынке подпольных пересадок органов некий вакуум, который частично заполнили дельцы из Фиерии. Благо с медициной в городе дела обстояли отлично (надо же лечить огнестрельные ранения!), а в качестве доноров могут выступать сербы. Сербам это опять не понравилось и в городе с того времени произошло уже несколько сражений, с автоматными и гранатометными перестрелками на улицах — шалили сербские комитачи. Подпольные операции по разборке людей на органы, пересадке органов, переправке похищенных белых женщин в африканские бордели — стали еще одним источником дохода для Фиери. А нападения сербов сплотили город: как только начиналась перестрелка, оружие хватали все, в том числе полицейские и убивали чужаков. Фиерийцы были очень привязаны своему родному порогу и отличались сильнейшим местечковым патриотизмом. Кроме того — здесь был крупнейшая мечеть Королевства Албания…
Но кое-кто из деятелей Фиери — хотел пойти еще дальше…
Для того, чтобы понимать, как стало возможным то, что произошло в Фиери в эти дни, надо сказать, что Фиери было глубоко бандитским городом, в котором всяк и каждый, от младенца и до старика жил "по понятиям" и ставил понятия многим выше закона. Здесь могли не знать, кто король — но каждый младенец мог знать, кто контролирует тот или иной район, у кого следует просить разрешения заняться тем или иным видом промысла, и кто в каком случае падает в доляшку (а группировки наркоторговцев и группировки работорговцев были разными). Все понимали и принимали установленную бандитами иерархию как единственно правильную, а авторитет человека в городе определялся его положением в бандитской среде. Вдобавок — среди албанцев имела широкое распространение кровная месть. Все это привело к тому, что бандиты почти никогда не держали с собой большого числа охраны, перемещаясь по городу, и даже не запирали двери своих дорогих машин, бросая их на улице. Такая была уверенность в том, что здесь, в Фиери, бандитской крепости — им ничего не угрожает, а любой чужак, проникший в город, будет немедленно обнаружен и обезврежен.
Хасим Ташид был одним из преступников нового поколения, тех самых, при упоминании о которым помнящие еще раздетых сербов бородатые старики в барах презрительно сплевывают через губу. Если образование обычного бандита зачастую исчерпывалось умением худо-бедно писать, читать, и высчитывать процент на калькуляторе — то Ташид закончил не только полную католическую школу, но и университет в Вене — по образованию он был инженером — химиком, причем военным инженером — химиком. Если среди местных главарей считалось "западло" служить в армии — то Ташид отслужил вольноопределяющимся в армии итальянского королевства, приобретя полезные навыки и знакомства. Наконец, если обычные бандиты тупо занимались чем-то одним, тем же, чем занимался дед, отец и вся семья — то Ташид был по стилю мышления скорее бизнесменом, а не бандитом.
Итак, в этот день Ташид проснулся на яхте, которая была пришвартована в марине у берега — он только что вернулся из Сомали, где провел сложные переговоры относительно будущего деловых операций с этой страной. Он провел их не от своего лица — а от лица всех деловых людей Фиоре, тем самым подтвердив свой авторитет в городе — он был вдвое моложе самых старых главарей преступных группировок города. Конечно, сомалийцы попробовали поднять процент, ссылаясь на сложности и говоря о том, что сами албанцы могут это компенсировать, подняв отпускные цены на продукт. Ташид провел переговоры правильно, красиво, подтвердив свою репутацию блестящего переговорщика. Цены остались на прежнем уровне — не то, что их нельзя было поднять, просто нельзя было показать слабину. Если сомалийцы поймут, то они смогут "прогнуть" белых на цену — что будет дальше? Дальше можно и сети распространения потерять, благо беженцев из Сомали в цивилизованных странах все больше и больше…
В благодарность, Ташид отвез в Сомали и вручил местным вождям племен и полевым командирам несколько детей. Белых детей, в основном детей сербов. Девочек… но кое-кто предпочитал мальчиков, и Ташид в этом смысле был предусмотрителен. Мальчиков так мальчиков, ему то что…
Сейчас, Хашим Ташид стоял на третьей, мастер палубе своей яхты, доступ на которую для обслуживающего персонала был запрещен, ибо хозяин с дамами могут загорать голышом. Дам сейчас не было, хозяин был один, из одежды на нем наличествовали пляжные шлепки, шорты и около полутора килограммов золота в ювелирных изделиях — в этом смысле албанцы были похожи на цыган. Хашим Ташид пил виски с содовой и наблюдал, как рабы выгружают с помощью крана на причал его новую красавицу. Феррари Ф50, коллекционный экземпляр, их произвели то всего три сотни. Карросерия[55] Феррари не продавала машины ограниченных серий кому попало, в основном покупали или аристократы, или давние клиенты или коллекционеры или перекупщики. У Ташида — шансов приобрести с фабрики не было никаких — именно поэтому, машина для него была так важна. В Монако, в Баден-Бадене — он будет для всех владельцем красной фурии, Ф50, а не сомнительным дельцом с юга. В прошлом году переговоры увенчались успехом — один коллекционер согласился таки уступить красавицу за четыре с половиной заводских цены. И теперь — она заняла место в гараже роскошной, заказной яхты, чтобы всегда, в любом городе быть к услугам хозяина.
Если бы рабы ее уронили — Ташид приказал бы их убить. Но нет — они поставили машину на причал ровно и аккуратно и принялись выгружать машину охраны.
Ташид вздохнул. Десять минут полета по лучшей дороге Королевства — от марины на берегу до Фиоре — и вот он, родной город. К какой из трех жен стоит поехать?
Возможно, он все же сделал ошибку с Люселлой. И с Мартиной тоже. Надо было их убить, как они перестали вызывать у него вожделение — как дядя сделал. Он не смог — и теперь они тянули из него деньги…
Когда на причал выгрузили вторую машину — спустился и хозяин, как всегда пижонски перепрыгнул на причал, минуя сходни. На нем была футболка, с изображением женщины, рот которой закрыт рукой в черной маске и надписью "Нет работорговле!". Такие футболки раздавали какие-то феминистки, и Ташид приобрел одну из них.
У работорговца двадцать первого века, что ни говори — чувство юмора было.
— Все в порядке? — спросил он вышедшего поприветствовать его старого начальника рыболовного порта, переделанного в марину для яхт.
— Все тихо, уважаемый…
Ташид запрыгнул в свою машину.
— Догоняйте!
И пришпорил своего скакуна.
Охрана ездила не на внедорожнике, как это можно было полагать — а на микроавтобусе ФИАТ, большом и с высокой крышей, переделанном под полный привод итальянской фирмой Bremach. На этот счет у Ташида были свои соображения. Во-первых — не так приметно, как внедорожник. Во-вторых — он любил и мотоциклы, и в такой вот машине — часто стояла его любимый полугоночный Дукати. В третьих — в фургон влезало куда больше добра, будь то подарки или рабы, если представится случай купить, продать или поменять их. В общем — полноприводный фургон был полезнее в качестве сопровождающей машины.
