– Да, знаю. Но вы не понимаете. Это же оригинальная модель Интеллекса-4. Если она сгорит до того, как я сделаю копию, целая эпоха компьютерной истории будет безвозвратно потеряна.
– Гент, это действительно важно, – настаивал Люк.
Компьютерщик вздохнул и без лишних слов нажал на главный выключатель Р2-Д2. Дроид с удивлённым писком ожил, повернул купол и стал рассматривать разбросанные вокруг платы. Затем он принялся кататься взад-вперёд, показывая различные инструментальные щупы и одобрительно свистя. Наконец фоторецептор Р2-Д2 остановился на Генте. Дроид удивлённо зажужжал, перевёл "взгляд" на Люка и попятился назад.
– Арту, прекрати! – приказал Люк. – Вернись сейчас же! Нам нужно знать, что произошло с матерью после возвращения отца с Мустафара.
Р2-Д2 стал что-то объяснять. Джейсен не удивился, когда Гент перевёл:
– Говорит, Энакин Скайуокер оттуда не вернулся.
– Не вернулся? – нахмурился Люк. – Почему? Что случилось?
Р2-Д2 помолчал и резко объяснил.
– Падме уехала повидать отца, – перевёл Гент.
– Тогда покажи это, – сказал Люк дроиду. – И без шуток. Мне нужно всё видеть.
Р2-Д2 с сомнением засвистел.
– Говорит…
– Арту, покажи, – перебил Люк. – У нас скоро битва, а тебе ещё нужно приспособиться к "Невидимкам".
Дроид издал возбуждённую трель.
– Если Гент говорит, что можно, и если ты не будешь тянуть время.
Р2-Д2 наклонился вперёд и включил голопроектор. Показалось изображение зелёного истребителя на посадочной платформе. Это была какая-то далёкая планета, которую трудно было узнать. Со стороны истребителя появился молодой человек в темном плаще. Все узнали Энакина Скайуокера. Тот был уставший и в запачканной одежде, как будто только вернулся из сражения. Это подтверждалось его словами с последней голограммы, виденной Джейсеном и Скайуокерами, когда он говорил, что отправляется на Мустафар положить конец войне.
– Падме, я видел твой корабль, – сказал Энакин.
С противоположного конца появилась Падме, и они обнялись.
– Энакин! – она стояла спиной к голокамере, но было ясно, что она дрожит.
– Всё хорошо, ты в безопасности, – Энакин посмотрел ей прямо в глаза. – Что ты здесь делаешь?
– Я так беспокоилась о тебе? – голос Падме был приглушённым, так как она всё ещё отворачивалась от голокамеры. – Оби-Ван рассказал страшные вещи.
– Оби-Ван был здесь? – Энакин помрачнел от злости.
– Он сказал, ты обратился к Тёмной Стороне, – Падме уклонилась от прямого ответа. – Сказал, что ты убил детей.
– Оби-Ван пытается настроить тебя против меня, – холодно сказал Энакин.
– Он беспокоится о нас, – помотала головой Падме.
– О нас?
– Он всё знает, – Падме помолчала и добавила: – Он хочет помочь тебе.
– И тебе тоже, – в голосе Энакина звучала ревность. – Не лги мне, Падме. Я стал сильнее любого джедая и сделал это для тебя: чтобы защитить тебя.
– Мне не нужна твоя сила, – Падме отвернулась от него. – И твоя защита тоже.
Энакин опять притянул её к себе.
– Хочешь сказать, тебя защитит Оби-Ван? Он не может… не сможет тебе помочь. Он недостаточно силён.
Падме опустила голову и замолчала.
Видимо, за несколько лет Р2-Д2 научился определять настроение Люка. Видимо, он так же чувствовал его ужас, как и Джейсен. Дроид воспользовался долгим молчанием и вопросительно свистнул.
– Боится, что в твоих сетях будет перегрузка, – перевёл Гент. – А сейчас перегрузка у него. Слышите трель в его вопросительном тоне?
– Продолжайте, – Люк смягчился. – Арту, со мной всё в порядке.
Джейсен одобрительно кивнул. В голосе Энакина были неразумные и опасные нотки, и Джейсен понял, почему Р2-Д2 так неохотно показывал эти голограммы Люку. Но боль представляет опасность, только если её бояться – таков был один из первых уроков Вержер. Люк должен был посмотреть конец голограммы, встретиться с болью.
Через мгновение Падме вновь подняла голову.
– Энакин, я лишь хочу, чтобы ты любил меня.
– Моя любовь не спасёт тебя, – отрезал Энакин. – Только моя сила способна на такое.
– Но какой ценой? Ты – хороший человек. Не делай этого.
– Я не хочу потерять тебя так же, как и мать, – лицо Энакина стало похоже на кого-то другого, злобного, испуганного и эгоистичного.
Падме не заметила перемены. А даже если и заметила, она хотела вернуть прежнего Энакина. Она взяла его за руку.
– Поедем со мной, – сказала она. – Будем вместе воспитывать нашего сына. Давай бросим всё, пока можем.
Энакин помотал головой.
– Разве ты не видишь? Больше не нужно ни от чего убегать. Я принёс Республике мир. Я сильнее Канцлера. Я могу низложить его, и мы вместе, ты и я, будем править галактикой так, как мы хотим.
– Не верю своим ушам! – Падме попятилась, как будто её ударили.
Люк громко вздохнул, возмущённый высокомерием, которое толкнуло отца к Тёмной Стороне. Однако Джейсен больше сочувствовал отцу, почти восхищался им. Энакин Скайуокер осознал своё могущество и попытался использовать его, чтобы установить мир. Вержер бы такое одобрила. Неиспользуемая сила – растраченная сила, и что бы ни случилось с ним потом, во всяком случае, Энакин Скайуокер попробовал использовать её во благо.
Голограмма дёрнулась, и все затаили дыхание. Дроид щёлкнул и загудел – фильм продолжился.
Падме перестала пятиться от Энакина.
– Оби-Ван был прав: ты изменился.
– Я больше не хочу слышать об Оби-Ване! – Энакин подошёл к ней. – Все джедаи против меня. Республика против меня. Хоть ты не будь против меня.
– Ты стал для меня чужим. Энакин, моё сердце разрывается. Я всегда буду любить тебя, но ты встал на путь, где я не смогу пойти за тобой.
– Это из-за Оби-Вана? – прищурился Энакин.
– Это из-за того, что ты уже сделал, что ты собираешься сделать! – Падме не говорила, а приказывала. – Остановись! – она помолчала, её голос смягчился. – Вернись ко мне. Я люблю тебя.
Энакин отвёл взгляд. Казалось, он смотрел ей через плечо в камеру.
– Лжёшь!
Падме развернулась. В первый раз стало видно, что она действительно беременна.
– Нет! – от возмущения у неё отвисла челюсть.
– Ты с ним заодно! – Энакин вновь посмотрел на Падме. – Ты предала меня!
– Нет, Энакин, – Падме помотала головой и подошла к нему. – Клянусь… я…
Энакин протянул руку с раскрытой ладонью. Падме вскрикнула, схватилась за горло и захрипела.
Люк не верил своим глазам. В Силе разлилась горечь и негодование. Даже Джейсен, который за время пребывания у юужан-вонгов научился не удивляться чужой жестокости, почувствовал, что у него всё внутри переворачивается при виде, когда дедушка использует Силу, чтобы задушить женщину, которую он будто бы любит. Зловещий, но едва слышный звук раздался внутри Р2-Д2. Голограмма дёрнулась, и где-то вне её пределов раздался знакомый голос.
