– Отпусти её, Энакин.
Падме продолжала задыхаться. С вытянутой рукой Энакин обернулся и ухмыльнулся говорившему.
– Что вы с ней затеяли?
Появился Оби-Ван в джедайских одеждах песчаного цвета. Хоть он стоял спиной к камере, его можно было узнать по бороде.
– Отпусти… её!
Энакин махнул рукой, и Падме вылетела из голограммы. Энакин начал приближаться к Оби-Вану со словами:
– Ты настроил её…
Внутри Р2-Д2 что-то щёлкнуло, и голограмма подёрнулась помехами. Гент опустил магниочки, посмотрел на панель доступа и вскрикнул, как будто в него попал бластерный разряд. Он полез внутрь микрощипцами, щёлкнул чем-то и достал нечто, напоминающее дымящуюся пылинку.
– Ну что я говорил! – воскликнул компьютерщик. – Теперь это не омнигейт, а омнипепел!
Все молчали. Люк стоял напряжённый и побледневший, с трудом сдерживая слёзы. Мара находилась там, где Падме вылетела с голограммы. Джейсен старался понять, где же ошибся его дедушка, как он стал рабом своего настроения. Даже Р2-Д2 молчал, показывая на полу столб помех. Через некоторое время Гент понял, что потеря омнигейта не так уже и страшна. Он положил руку Люку на плечо.
– Ну, теперь мы хотя бы знаем, что Мара не убивала твою мать.
– Гент! – казалось, глаза Мары испускали лазерные лучи.
– А что я такого сказал? – смутился Гент. – Разве вы не это хотели выяснить?
– Замолчи, – приказала Мара.
У Люка по щекам текли слёзы. Джейсен чувствовал, как дядя борется с гневом. В Силе ощущалась огненная горечь, которая ещё больше усиливалась оттого, что Люк когда-то уже простил Энакина Скайуокера. Конечно же, Гент всего этого не знал.
– Но теперь мы точно знаем, что это не Мара! – настаивал он.
Джейсен вздохнул.
– Гент, это ещё неизвестно, – объяснил он. – Мы только видели, что Энакин бросил Падме. Мы не видели, что моя бабушка умерла.
Р2-Д2 издал грустную трель.
– Ты видел? – спросил Гент, как будто все остальные тоже понимали язык дроидов. – Хотите это тоже увидеть?
– Что увидеть? – спросила Мара.
– Как она умерла. Именно это Арту и скрывал от Люка, но сейчас его тайна…
– Нет. Я уже увидел всё, что хотел, – Люк вытер лицо. – Нам ещё к битве надо подготовиться.
Джейсену не понравилась пустота в голосе дяди. Люк уходил от боли, не хотел смотреть последний файл, потому что ему трудно будет видеть смерть матери. Боль, которой боишься, это боль, с помощью которой тобой будут управлять. Люк не готов встретиться с Ломи Пло, пока не примет трагедию, обрушившуюся на родителей.
– Ты уверен? – спросил Джейсен. – Для этого не нужно много времени, а когда ещё Арту будет таким послушным.
– Уверен! – отрезал Люк. – Разве вам перед полётом не надо ничего проверить?
Мара указала на дверь, но Джейсен не двигался с места.
– Это важнее. Надо об этом поговорить.
Люк вздохнул и сел в кресло.
– Ладно, Джейсен, говори.
Мара сжалась, закрыла глаза и коснулось Джейсена в Силе, убеждая его не копать слишком глубоко.
Джейсен глубоко вздохнул и сказал:
– Вряд ли ты выиграешь эту схватку, дядя Люк.
– Это не тебе решать, Джейсен, – сурово ответил Люк. – Но продолжай.
– Ты ещё не разрешил все свои сомнения. Ты боишься посмотреть последний файл…
– Мне не нужно на него смотреть. Я знаю, что там произошло. Я понял это в ту секунду, когда мой… когда Дарт Вейдер поднял руку на мою мать.
– Ты боишься боли.
– Боль – не всегда благо, Джейсен, – заметила Мара. – Иногда она отвлекает.
– А сейчас я не хочу отвлекаться, – Люк стал театрально вставать. – Сейчас я хочу подготовиться к схватке… и тебе советую, Джейсен.
– Дело не в файле, – настаивал Джейсен. Он был уверен, что только он может встретиться с Ломи Пло, что только он не сомневается в том, что делать. – Ты же не собираешься убивать Рейнара.
– Я ещё не решил, – ответил Люк.
– Это ты думаешь, что не решил. Ты не собираешься, и в этом твоя ошибка.
Люк нахмурился.
– Понятно, – он замолчал и опять сел в кресло. – Не знаю, что там тебе явилось в видениях, Джейсен, но обещаю, что, вне зависимости от судьбы Рейнара, Колония будет уничтожена. Война из твоих видений не случится.
– Извини, дядя Люк, но обещаний недостаточно, – заявил Джейсен. Он не собирался допускать, чтобы жизнь Алланы зависела от чьих-то благих намерений. – Мы должны быть уверены, что Колонии больше не будет. Мы должны действовать.
Мара подошла и селя рядом с Люком напротив Джейсена.
– То есть, ты для уверенности решил убить человека, который когда-то был твоим другом? – спросила она.
– Мне это не доставит удовольствия, – ответил Джейсен, – но так нужно.
– Я знаю, что ты так думаешь, Джейсен, – сказал Люк, – но я – нет. Пока я не до конца в этом убеждён.
– Мы не можем позволить себе роскошь сомнений, – настаивал Джейсен. – Мы должны решиться и действовать.
Люк раздражённо вздохнул.
– Опять слышу Вержер, – он покачал головой. – Слушай, я знаю, что её уроки спасли тебе жизнь…
– И помогли нам победить юужан-вонгов,- напомнил Джейсен.
– И помогли победить юужан-вонгов, – терпеливо согласился Люк. – Но вряд ли стоит делать её взгляды ключевыми в философии джедаев. На самом деле я совсем так не считаю.
– Почему бы нет?
– Во-первых, потому что мы больше не воюем с юужан-вонгами, – ответила Мара. Она указала на голопроектор Р2-Д2. – Или ты не извлёк никаких уроков из увиденного?
– Не понимаю, – Джейсен смутился.
– Джедаи не должны замыкаться на целесообразности, Джейсен, – резко сказал Люк. Он отвернулся и добавил уже мягче: – После окончания войны учение Вержер всё больше меня беспокоило, и я, наконец, понял почему.
– Ну и?
– Потому что её вероломство напоминает мне отца, – Люк глянул Джейсену прямо в глаза, – и уроки, преподанные ему Императором.
– Ты серьёзно? – изумлённо воскликнул Джейсен.
– Я совсем не хочу сказать, что учение Вержер аморально. Она вообще не задавалась вопросами морали. Её учение не указывает пути.
– Именно! Оно избавляет нас от иллюзий, показывает, что ничто не может быть только белым или чёрным, добрым или злым.
– Разве это значит, джедай волен пойти на всё, чтобы достигнуть желаемого результата? Разве его единственная задача – действовать целесообразно?
– Его первейший долг – делать выбор. Из этого и вытекает всё остальное.
Мара и Люк переглянулись. Между ними пробежало что-то, едва заметное Джейсену.
– Джейсен, не в этом предназначение джедаев, – сказал, наконец, Люк.
Джейсен нахмурился. Он не понимал, что пытается донести до него дядя. Это касалось принципов и ответственности – древних оков, от которых Вержер учила освобождаться. Неужели Люк хотел сказать, что джедаям опять нужно воскресить эти трупы? Неужели взгляду должны обуславливать их поступки?
