Ее больше нет.
По щеке Джея скатилась слеза — он не стал ее вытирать. Горе — тоже часть жизни; закрывать на него глаза бесполезно. Он созерцал его спокойно и невозмутимо. Столько печали. Столько друзей детства ушли навеки.
Все труднее было чувствовать это горе, не поддаваясь ему. Как сказал мастер Йода? "Если печалиться слишком долго, в сердце вырастает камень". Именно поэтому Джей старался не слишком привязываться к Лазутчику; и в то же время он подстегивал, подстегивал ее: ему хотелось, чтобы она стала еще более сильной, быстрой, смертоносной, потому что без всего этого ей не обойтись. Да, отваги ей не занимать, звезды свидетели. Но одной отваги недостаточно. Джей тоже отважно стоял перед Дуку и Асажж Вентресс. Но ему это не помогло.
Джей раздраженно засопел. Вот тебе и хваленая джедайская невозмутимость.
Он еще немного полежал в темноте; затем, отчаявшись заснуть, быстро оделся (куда более бесшумно, чем Уи) и направился следом за мальчишкой. Лазутчик продолжала безмятежно спать, трогательно посапывая, как младенец.
Как и предполагал Джей, Уи отыскался в спортзале. Он отрабатывал форму "разбивание ворот" из рукопашной техники без оружия — кулаком сбоку, ногой, удар, бросок! Парень был хорош… нет, не просто хорош: он был как ртуть, Сила текла сквозь него, направляя движения. Призвав Силу, он сделал высокое сальто и стремительно бросился вниз, напружинив ноги для завершающего удара. Когда он приземлился, мат лопнул от перенапряжения, и во все стороны полетели клочья пены.
— Отлично, — тихо произнес Джей.
Уи вихрем развернулся, сделал кувырок и вскочил на ноги, сразу присев в боевую стойку. Сила была с ним; казалось, что он держит в ладонях шаровую молнию.
— Что вам надо?
Джей моргнул.
— Вот как ты разговариваешь с мастером, падаван?
Уи смотрел на него, тяжело дыша.
— Падаван? — повторил Джей.
— Вы убьете другого джедая? — вдруг спросил Уи. — Если решите, что он перешел на темную сторону?
— Да.
— Вот так просто возьмете и убьете? Но мы же вроде как одна семья?
— Именно потому, что мы одна семья, — сказал Джей Марук. — Джедай, перешедший на темную сторону — это не обычный преступник, Уи. Его дар и способности дают ему огромную силу для совершения злодеяний.
— И вы не дадите ему шанс исправиться?
— Если уж темная сторона кем-то завладела, парень, она его не отпустит. — Джей вздернул голову и осторожно добавил:
— Я надеюсь, падаван, ты не спутал момент слабости с осознанным переходом на темную сторону. У каждого из нас есть свои недостатки…
— Даже у мастера Йоды?
— Даже у мастера Йоды! По крайней мере, так он сам утверждает. Я не знаю, что это за недостатки, но могу сказать, что, когда мастер Йода голоден, его характер не становится лучше. — Джей скривился. — Мой характер тоже не идеальный. Меня можно назвать злым и обидчивым. Я легко осуждаю других, но прощаю с трудом. В гневе я могу ударить человека.
"Теперь аккуратно, чтобы не переборщить".
— Я тоже увлекался женщинами. Это естественно. Но все-таки, хотя подобные чувства действительно нередко ведут на темную сторону, это еще не значит, что ты ступил на неверный путь. Ты меня понимаешь? Желание властвовать, сокрушать, черпать силы из слабости других — вот признаки ухода на темную сторону. Не чувства делают тебя темным или светлым, а твой собственный выбор.
Было видно, как яростная энергия медленно покидает напряженное тело Уи. Его плечи поникли, руки опустились.
— Я всегда считал себя хорошим человеком, — тихо сказал падаван. — Я просто не понимал, зачем… воровать еду на кухне. Или списывать на экзаменах. Я был хорошим мальчиком. — Уи вздохнул. — Мне казалось, это то же самое, что быть хорошим человеком.
— Просто удивительно, как легко сопротивляться чужим искушениям, не правда ли? — сухо буркнул Джей. Ему вдруг стало жаль юношу. С одной стороны, он сочувствовал Уи; с другой — вспомнил, каким был сам в его возрасте: зажатый и вспыльчивый, он даже не подозревал о таких вещах. Всю жизнь принимая идеальное поведение за моральное достоинство, мальчишка лишь теперь столкнулся с трудными вопросами, которые ставит реальная жизнь — с вопросами, которые возникают на жизненном пути любого сына лавочника, не то что будущего рыцаря-джедая.
— Не волнуйся, — сказал Джей. — Мастер Йода и мастер Лим по-своему знают тебя лучше, чем ты сам. Даже я кое-что о тебе знаю, юный Уи. Жизнь в нашем мире никогда не была легкой, но все мы видим в тебе то, что ты видишь сам — хорошего человека, который однажды станет хорошим рыцарем-джедаем. Решай и действуй, падаван. Не каждое твое решение будет правильным, но большинство будет, и никто из твоих учителей не боится, что ты перейдешь на темную сторону.
В глазах мальчика промелькнуло что-то вроде осторожной надежды пополам с облегчением.
— Спасибо, — сказал Уи.
— Возвращайся в постель, хорошо? И пусть тебе приснятся сны.
Фраза была явно неудачной. Лицо Уи снова омрачилось.
— Н-нет, — пробормотал он. — Спасибо, я лучше позанимаюсь.
Он принялся регулировать тренажер, в настоящий момент подогнанный для какого-то инородца с ластами.
— А как насчет Лазутчика? Она может перейти на темную сторону, как вы думаете?
Джей покачал головой.
— Извини за откровенность, Уи, но ей всегда было труднее, чем тебе. Она годами боролась с искушениями — с желанием обманывать, списывать у других детей, подставлять других учеников, чтобы улучшить собственные оценки. Она не могла играть по "нормальным" правилам, но при этом всей душой стремилась жить достойно, несмотря на свои ограниченные возможности. С ней все будет в порядке — при условии, что она останется в Ордене. Если бы ее вышвырнули, возможно, обида могла бы увести ее на темную сторону. Она могла бы решить, что мы ее предали.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Уи. — Я всегда думал, что ее отошлют в Сельхозкорпус, но теперь я понимаю, почему они этого не сделали. Нет, дело не в том, что мастер Йода ее пожалел. Просто она уже прошла испытание, которое остальным из нас еще только предстоит пройти на этой ужасной войне.
— Лазутчик мне вчера пожаловалась, как ее раздражает, что такой маленький мальчик может быть таким мудрым, — заметил Джей. — Я начинаю понимать, что она имела в виду.
Уи фыркнул и уселся на тренажер. Он сделал десяток рывков, выжимая вес. Никакого использования Силы, только животное тело, только ноющие мышцы ног, только затрудненное дыхание, питающее кислородом клетки. Как же это здорово — работать с железом. Дело в том, что сегодня Уи приснился еще один сон — самый страшный из всех предыдущих. Намного страшнее того, в котором он и окровавленная Лазутчик в одной комнате с Асажж Вентресс…
