Ознакомительная версия.
— Зачем убивать? — спросил Егерь.
Освальд пожал плечами.
— Свидетель.
— Что он мог рассказать, кому? И это был не одержимый. А наша миссия…
Он запнулся, решив, что разговоры про миссию звучат слишком патетично. Гуннар появился из сарая, на ходу отряхивая руки, без выражения глянул на спутников и поспешил в прежнем направлении.
— Одержимый… — протянул Освальд неопределенно. — Кто одержимый, а кто нет? Где грань?
И, не дожидаясь ответа, поспешил за братом. Егерь тоже зашагал вперед. Равнодушная жестокость, с которой только что убили обычного человека, была ему неприятна. И она настораживала, как и странный ответ Освальда. Нет, старший эстонец — не одержимый, Егерь ничего такого не чувствовал, но вот младший… От него так и веяло нечеловечностью, чуждостью. И эта его целеустремленность — куда он бежит, почему именно в северо-восточном направлении? Как волк на запах дичи, словно чует ее впереди.
Они снова углубились в лес и быстро достигли просеки, по которой шла линия электропередачи. Егерь незаметно сунул руку под куртку, поправил дробовик в чехле, чтоб удобней было выхватывать. Как одержимый может работать на Пси-Фронт? Ведь главная цель организации — уничтожение, полное их искоренение на планете. Другой человек смирился бы с подобным компромиссом — что Фронт использует одних одержимых для охоты на других, — но Егерь такое принять не мог.
А что, если на самом деле цель Пси-Фронта совсем в другом? Но в чем тогда? Ради чего охотник убивал одержимых столько лет?
Они свернули и дальше шли по просеке. Двигались молча, Гуннар, как и прежде, впереди. Егерь наблюдал за эстонцами, пытаясь припомнить все, что знал о Пси-Фронте, все мелочи, что упоминал покойный Юрий Величко и другие соратники, с которыми приходилось тесно сотрудничать.
Светало, когда они вышли из леса к брошенной деревне, сплошь заросшей деревьями и кустами. Было еще темновато, и Егерь хотел включить фонарик, но Освальд сказал:
— Не надо.
Гуннар остановился, подавшись вперед и сжав кулаки, напряженно вглядывался в темноту. Наконец он попятился, облизал губы и сипло сказал:
— Они там. Рядом.
— Откуда ты знаешь?.. — начал Егерь, но Гуннар уже спешил дальше.
— За ним! — бросил старший брат.
Стали пробираться через заросли. Посреди улицы была протоптана небольшая тропа, от нее в стороны иногда ответвлялись другие, поуже.
— Кто-то здесь ходит, — заметил Освальд.
На другом конце деревни Гуннар, укрывшись за раскидистым деревом, выглянул из-за ствола.
— Свет. Там! — пролаял он.
Егерь, уже заметивший тусклое свечение в окошке дома на холме, спросил:
— Откуда ты знаешь, что это одержимые?
— Он знает, — уверенно ответил Освальд. — Это точно они. Днем осмотримся получше и до вечера возьмем их.
— Возьмем? — переспросил Егерь.
3 суток до Контакта
У Малькова был аккуратный белый «Шевроле». Снег недавно сошел, в Москве слякоть, а машина чистенькая, почти что сверкает…
Автомобиль остановился в условленном месте в трех кварталах от здания КАСа, и Титор, дожидавшийся бывшего зама на остановке маршрутки, направился к нему. Сел на переднее сиденье, кивнул Малькову. В салоне тихо гудел климат-контроль, поток теплого воздуха шел из решеток на «торпеде».
Мальков сразу перешел к делу:
— Как я и говорил, старую систему наблюдения запустить не удастся даже в небольшом секторе директорского кабинета.
— Плохо, — пробормотал Титор. — И у Дины?..
— Там тоже глухо. Увы, не только камера демонтирована, даже старые провода обрезаны.
Титор потянул портсигар из кармана, но вспомнил, что Мальков не курит.
— Что ж тогда… Тупик, куда ни сунься?
— Есть еще один способ, Иван Степанович.
— Какой?
Мальков взял кейс с заднего сиденья, вытащил лэптоп. Раскрыл его и молча ткнул пальцем в крошечный глазок веб-камеры, поблескивающий на узкой полоске матового пластика над монитором.
Несколько секунд Титор молча смотрел, потом щелкнул пальцами.
— Да! Как ни зайдешь, он там всегда стоит включенный… Но ты разве сможешь? Это уже хакерство, а не электроника, в которой ты разбираешься.
— Я и в компьютерах неплохо разбираюсь, Иван Степанович. Проникнуть в касовскую сеть снаружи я бы не смог, это высший пилотаж. Но включить веб-камеру через вай-фай и потом считывать поток… Надеюсь, получится. Но мне нужно, чтобы вы подтвердили. Делаем это?
Титор задумался вновь. Если что-то пойдет не так, если их вычислят… Мальков подставляется, как и он. И пути назад уже не будет.
— В конце концов, я теперь начальник внутренней охраны, — сказал Иван. — И я считаю, что в целях ее обеспечения необходимо подключиться к лэптопу Директора. Как скоро ты сможешь все сделать?
— Часа три-четыре, чтобы все организовать.
— Тогда начинай.
* * *
Утро выдалось светлое, тихое и теплое. Чтобы побыть одному, Стас отправился гулять по поселку.
Кусты пробились прямо в некоторых домах. В сараях, взломав полы, росли деревья, кое-где ветки торчали из прорех в крышах. Он заглянул в один дом, к которому смог продраться, в другой… Странный мирок. Некоторые здания так обросли, что в них и не пройти никак, разве что с вертолета на крышу прыгать. Что там внутри? Вечный полумрак, шелест листвы, если ветер задувает окна, ползают насекомые, древоточцы гложут гнилые доски, под обоями шуршат уховертки. Своя тайная, незаметная жизнь, которую годами, десятилетиями не нарушает ничто, которую никогда не видел ни один человек.
Поселок молчал, вся Зона отчуждения молчала. Наткнувшись посреди улицы на большую проплешину в зарослях, Стас присел посреди нее на корточки, опустив руки между ног, уперся ладонями в землю, закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. По словам Артура, они в аномальном районе вроде того, на Косе Смерти, только послабее. Значит, он должен чувствовать что-то этакое… Или теперь, когда уже стал аномалом, когда прошившее земную поверхность резонансное излучение геокристалла сдвинуло что-то в мозгу, активизировало некие спящие центры, обострило их чувствительность — теперь ничего нового в подобных местах Стас ощущать не будет?
Что же все-таки это были за провалы и молнии, когда они с Яной убегали от касовцев? Ведь Артур понятия про них не имел, он по-настоящему удивился. Стас-то решил, что это дар Тьмы, но…
Вспомнив, как ходил на занятия по йоге и пытался научиться медитировать, он постарался отогнать все мысли. Стал вслушиваться в себя, попытался ощутить разом все тело: какое положение оно занимает в пространстве, почувствовать воздух, легко скользящий сквозь ноздри… Что-то мелькнуло на самом краю сознания, порыв, словно дуновение теплого ветра. И вдруг он понял: это же Яна! Она только встала… Ее эмоции — еще сонные, неявные — слабость, нежелание подниматься… Но Жрец зовет, надо идти… А это облачко рядом с ней — более четкое, активное — это Ксюха, и она собирается…
Ознакомительная версия.
