Ознакомительная версия.
— Где?
— Тьфу, ты, собачий это…
— Не волчий?
— Нет, — коротко ответил он.
— Оставить лишнее.
Меня это зрелище тоже несколько смутило. Почему белые кости не растащило таёжное зверьё, и почему единственный хозяин фактории их не убрал с видного места, смотреть ему приятно было, что ли? Дверь у избы массивная, как и сами стены. Явных и свежих следов перед ней не было.
— Товарищ Шведов, вы дома?! — заорал я, чуть не сорвавшись на высокую ноту.
Ответа не последовала, и мне пришлось, выждав секунд десять, тяжело, зло стукнуть кулаком в дверь, которая даже не шелохнулась.
— Товарищ Шведов, вы там?! Здесь уполномоченный Исаев из Подтёсово, мы только что пришли по реке, откройте!
И опять никакой реакции.
— Может, он помер от страха? — повернулся я к напарнику, уже прикидывая, как можно проникнуть внутрь.
— Подожди, давай я попробую… Артём Павлович! Это Мозолевский с судоремонтного, ты меня знаешь, мы с тобой раз пять рыбачили вместе!
Мне показалось, что за дверью послышались осторожные шаги, и я сделал Михаилу знак глазами: продолжай.
— Артём Павлович! Товарищ Исаев прибыл, ты же сам вызывал оперативную группу!
Спокойные увещевания механика вскоре сделали своё дело, из-за двери, всё ещё запертой, глухо послышался настороженный мужской голос:
— Кто из вас Исаев?
Он там что, не слышит ни хрена, что ли!
— Я Исаев, я... Добрый день ещё раз, значит. Меня зовут Алексей Георгиевич, человек с мандатом, уполномоченный Подтёсовскойго района, командир опергруппы.
— Не знаю никакого Исаева, и знать не хочу! — быстро раздалось из-за двери. — Пошли прочь!
— Дурит, — развел руками механик и указал головой сквозь стену.
— А мандат у него где? — неожиданно поинтересовался непутёвый отшельник.
— В кармане, — уже устало молвил я.
— Под дверь подсовывайте. В щелочку, — приказал голос.
— Не порвёт же он его, командир… — не совсем уверенно сказал Михаил.
— Сувай, говорю тебе!
Наклонившись, я кое-как протолкнул сложенный и спрятанный в пластиковый пакет лист бумаги в щель под нижней доской. Ну, и? Долгие две минуты понадобилось Шведову на изучение документа и принятие решения. Наконец тяжёлая дверь со скрипом отворилась, нас обдало запахом качественно закупоренного бомбоубежища с отвратительно работающей вентиляционной системой. Хозяин избы-бункера исподлобья смотрел на нас с гладкоствольным браунинговским полуавтоматом «Голд Фьюжн» в руках, хорошо хоть ствол в сторону направил.
— Здрасьте, — чуть кивнул я. — Что же вы, товарищ Шведов, от представителя власти прячетесь, словно диверсант? Есть кто-нибудь ещё в посёлке, кроме вас?
Он упрямо молчал, маленькими внимательными глазками изучая меня с ног до головы.
Итак, срочной подмоги у Штаба попросил невысокого роста худой мужичок с короткой стрижкой ёжиком. Несмотря на то, что ему было около пятидесяти, откровенно седых волос почти не наблюдалось. Сильно загорелый, как пожилой эвенк, видно, что много времени проводит под открытым небом. Морщин немного, хотя сеточки вокруг бесцветных глаз хорошо заметны и при плохом освещении, тут тень. Рукопожатие у него должно было крепким и надёжным, узловатые пальцы рук с широкими ногтями говорили, что он привычен к физическому труду, ну, по-другому и быть не может. На голове у Шведова была невысокая вязаная шапочка с дыркой, словно её пальцем проковыряли, дополняющая лёгкий старенький свитер тонкой вязки.
— Говорю, есть кто на фактории?
— А кто же его знает-то, милок? — он выдержал театральную паузу, заставившую нас насторожиться, и вкрадчиво проговорил, глядя прямо в глаза, но не мне, а Мозолевскому:
— Если сейчас и нет, то скоро объявятся! К ночи.
— Подожди, говори ясней, без вот этих намёков мутных, — я начал злиться. — Ты по рации группу вызвал? Так какого же лешего…
— Алексей! — негромко одёрнул меня Миша. — Командир, постой, давай, я с ним поговорю. Артём Палыч, нешто не узнаёшь меня, бродяга? Мы же на Касе рыбалили вместе! Миша Мозолевский, ну? Потом в Подтёсово посидели, удачу обмыли в «Наутилусе», я тебе ещё мормышек подарил отменных и колебалку финскую, «Рапалу», помнишь?
— Ну, помню…
— Давай дельно поговорим. Ясно, что дело не простое, Артём. Но тут ведь с ходу панику не поднимешь, про странные дела говоришь, согласись... Дикие, — последнее слово он произнёс с ударением на второе И. — Нужно сперва всё перепроверять и уточнять, здесь, может, даже научная экспертиза понадобится, — механик спокойным голосом вслух планировал дальнейшие действия.
На последнюю реплику Шведов ничего не ответил, поначалу только отмахнувшись, потом нехотя кивнул, жёстко почесал затылок и отставил ружьё в сторону.
О, прогресс, руку протягивает! Вот и пусть побеседуют, раз получается.
Добрую идею Миша предложил, они со Шведовым близки по возрасту, знакомы гораздо лучше меня, что-то в памяти отложилось. Вот и первый результат — напомнил, зашёл по-человечески, пружина и ослабла. Затворник смягчился, хотя бы визуально став обычным уставшим промысловиком, отвыкшим за время вынужденного одиночества от людского общения. Значит, будут и человеческие ответы, которые позволят разогнать сгущающийся туман. Тем более что никаких фактических оснований для всей этой мистической истории, надеюсь, не вскроется.
Подожду. Отойдя в сторону метров на десять, и поглядывая на тихо разговаривающих мужиков, достал из кармана рацию и отдал распоряжения: Катерине пока оставаться на месте, Сашке идти к нам.
— Артём Павлович, метеостанция сейчас закрыта? Ключ у вас? — крикнул я, решив, что вполне успею отбить радиограмму в штаб и доложить о ходе проведения операции. Можно и с судна связаться, но неплохо бы проверить здешнюю аппаратуру. Кроме того, антенны тут покруче, так что связь гарантирована.
— Сейчас принесу! — совершенно нормальным голосом откликнулся промысловик.
Суетно, нервно всё как-то.
Получив ключ, я отправился в метеостанцию, где неожиданно почувствовал, как на меня навалилась странная усталость, и испугался этой внезапности. Особой силой я никогда не отличался, но могу с уверенностью похвастаться, что очень вынослив физически, это сильно помогло на экзаменах при поступлении в Арктическую Бригаду, конкурс был очень жёсткий. Откровенных культуристов и гигантов у нас в подразделении не было, все ребята сухие, жилистые, стойкие. Легкоатлеты, лыжники, пловцы. Могу долго бегать с грузом, монотонно работать. Изнурительные армейские тренировкам, постоянные марш-броски пешком и на лыжах ещё более укрепили организм. Я в принципе редко устаю, на гражданке для этого просто нет нагрузки. А тут накатило...
Перед глазами плыло марево, ноги подкашивалось, сильно клонило в сон. Скорее всего, тут не физика, а мандраж руководителя, отвечающего за всё, что может произойти, за подчинённых и за выполнение задачи. Не до конца ещё освоился с ролью начальника команды гражданских, до сих пор учусь, слишком много нервничаю.
Есть у меня аварийный «рецепт бодрости», очень эффективный. Но сразу скажу, что воспользоваться им можно не всегда и не везде, фонить будет, он на алкоголе. Это известный многим горникам и альпинистам «Допинг Абалакова», названный именем знаменитого автора напитка, легендарного советского «Снежного барса», покорителя всех семятысячников. Приготовить его несложно. Берётся двести грамм тёмного шоколада без добавок, и столько же коньяка, по личным предпочтениям или любого. Коньяк доводится до кипения, в этот момент в него крошится шоколад и перемешивается. Потом в полученную смесь выжимается сок двух среднего размера лимонов. Дикая вещь. Одна стопка даёт организму две с половиной тысячи килокалорий. То есть, даже если желудок пуст, калорий будет достаточно для длительного перехода. По опыту могу сказать — хлебнешь, и становишься бодрым, как взведенный курок револьвера. Конечно, пользоваться таким горючим нужно с осторожностью, с оглядкой на собственное здоровье, особенно на сердце.
К сожалению, эта амброзия осталась на судне.
Дотронулся пальцами до висков, посчитал пульс. Давление нормальное, пульс сонный. Восстанавливая работоспособность, я с ускорением двадцать раз отжался от дощатого пола, а потом и на костяшках, пока не заболели, попрыгал. Сердце забилось чаще, жить стало веселей. Ничего интересного в помещении метеостанции, а по совместительству и радиоузла не было. А связь была, я справился минут за пятнадцать, отправил РДО и, закончив осмотр небольшого помещения, вышел на улицу.
Тем временем к избе промысловика подоспел Васильев, который мрачно поглядел вслед опять куда-то уходящему Шведову. Парень покрутил пальцем у виска, открыл рот, и я услышал, как Михаил его заранее остановил:
— Брось, Саша, ушибло мужика.
Ознакомительная версия.
