металлическими бочками. Я их откатил и обнаружил бронированный мотоцикл — несомненно, из тех, что участвовали в ограблении банка. Я отодвинул его, отворил дверь и увидел маленькое конторское помещение. Свет проникал через единственное оконце, зарешеченное и затянутое паутиной. Мне все это показалось очень даже привлекательным. Отражая натиски слабости, я придвинул к стене обшарпанный стол и вернулся за своей койкой. Игорь куда-то скрылся, но я по нему не скучал. Тратя последние крохи энергии, я перетащил койку в комнатушку; казалось, это отняло часы. Дверь отворялась внутрь, замок на ней отсутствовал, и нечего было подставить под ручку. Опираясь на нее, я огляделся. Стол! Он достаточно тяжелый — задержит, если кто-нибудь попытается войти. За это время я успею проснуться. Выбиваясь из сил, я придвинул стол к двери. Как только дерево ударилось о дерево, я рухнул на койку, прямо на свертки. Я выдохся.
Когда проснулся, свет за окном мерк. Во рту пересохло, губы спеклись. Я вспомнил, что купил самоохлаждающееся пиво, и торопливо содрал крышечку с одной из банок. Заклокотал фриз, стенки запотели. Изрядный глоток вернул меня к жизни. Я в один миг осушил банку. Несравненное облегчение! Почал вторую банку и едва успел пригубить, как снова навалилась усталость. Потянуло в сон.
Громкий стук в дверь ничуть меня не взбодрил. Я внимал ему сквозь сон и не реагировал. Очнулся, лишь услышав шум отодвигаемого стола.
— Стой! — вскричал я и сразу об этом пожалел — череп сдавило стальным обручем. Но полегчало, едва прекратился скрежет.
— Босс зовет.
— Передай, что иду, — ответил я хриплым шепотом.
Я сунул голову под струю холодной воды. Помогло, но лишь самую малость. Вытершись полотенцем и прилепив накладную физиономию, я пошел встречать босса. Он внимательно меня осмотрел, но воздержался от колкости. Только скривил губу. А затем подошел к столу, хранящему многочисленные жирные следы Игоревой кормежки. Решительно смахнул объедки на пол.
— Игорь, наведи здесь порядок.
Кайзи сел в кресло и подождал, пока скудоумный ворчун распинает мусор в стороны. Стало ненамного чище. Игорь улегся на койку и вперился в телевизор. Кайзи поманил меня пальцем. Я обошел кресло, чтобы не поворачиваться спиной к Игорю, сел.
— Что вам известно об облигациях на предъявителя? — спросил Кайзи.
— Это что, от слова «облегать»? Прозрачная дамская одежда?
— Или вы имбецил под стать Игорю, или решили отточить на мне остроумие. Ни то ни другое до добра не доведет. Я говорю о ценных бумагах.
— А-а, ценные бумаги. Так бы сразу и сказали. Ничего мне о них не известно.
На самом деле я знал, что такое облигации. Но видел, что Кайзи собрался прочитать лекцию, и решил не лишать его этого удовольствия.
— Так вот, облигации, о которых вы почему-то, дожив до почтенных лет, не знаете, — это сертификаты, удостоверяющие, что их владелец может претендовать на некоторую долю государственного дохода, или дохода того или иного предприятия, например авиакомпании, или какой-либо корпорации, или даже физического лица. Как правило, на облигации указан подлежащий выплате фиксированный процент. Он должным образом регистрируется при факте выпуска и продажи, а сведения о покупателе и продавце в дальнейшем тщательно хранятся. При перепродаже эта процедура обязательно повторяется. Но облигации на предъявителя — совсем другое дело. Никаких имен. Эти бумаги легко покупать и продавать, для их владельца они удобны почти как наличные. Представляете, о чем я говорю?
— О бумажке, которая для ее хозяина равнозначна куче денег.
— В сущности, да.
— Держу пари, вы знаете, где этих облигаций куры не клюют, и хотите с моей помощью наложить на них лапу.
— Грубо говоря, это так.
— Хорошо. Но прежде, чем об этом зайдет речь, я хочу узнать последние новости об Анжелине.
— Она прекрасно себя чувствует и шлет вам воздушные поцелуи, — ответил Кайзи с потрясающе омерзительной улыбкой.
— Хватит зубы скалить, аферист несчастный! Мне нужны не тупые шуточки, а твердое доказательство.
Я огляделся и увидел в мусоре на полу принесенные им распечатки с заголовками о нападении на бронированный фургон. Схватил, стряхнул пыль с верхнего листка и сунул его Кайзи под нос.
— Берите. И принесете мне видеозапись, как вы вручаете этот лист моей жене. Пускай она его прочитает и подержит перед камерой. А потом скажет о чем-нибудь, известном только мне и ей. Я должен убедиться, что это не монтаж, ясно? Так и передайте. Она что-нибудь придумает.
Он задумчиво пожевал нижнюю губу, затем отрицательно покачал головой:
— Предвижу затруднения и напрасную трату времени. Это невозможно.
— Позаботьтесь, чтобы это стало возможным. Не дождетесь от меня никаких преступлений, пока не докажете, что она жива и здорова.
Он и над этим поразмыслил и наконец сообразил, что я не шучу. Я и правда не испытывал желания помогать ему без достаточных гарантий.
— Так и быть, устрою. Но вы в качестве ответной услуги должны тщательно изучить планировку одного здания. Настолько тщательно, чтобы потом не заблудились в нем даже впотьмах.
Почему бы и нет? Терять мне было нечего.
— Ладно. Что тут у вас?
Он достал из «дипломата» компьютер-пальмтоп, поставил его на стол между нами.
— У меня есть «крот». Несколько лет назад я запустил его в эту лавочку, и он зарылся очень глубоко. И постоянно фотографировал. — Кайзи напечатал команду, и перед нами появилось голоизображение огромного белого здания. Исполинский цоколь поддерживал множество колонн. За колоннами лестница вела к парадному входу, и, когда пошел наплыв, я прочитал высеченные на мраморе слова над дверью: «Центральная планетарная сокровищница».
— Так-так. Позвольте-ка мне самому догадаться. Где-то в чреве этого монетаристского мавзолея кроется комната, битком набитая облигациями на предъявителя.
— Верно, — сказал Кайзи.
— Парадный вход, — изрек компьютер густым мужским басом.
— Когда мы расстанемся, погуляйте по этому зданию. Вам поможет программа виртуальной симуляции. Хорошенько все запомните. Поотворяйте и позатворяйте двери. Надеюсь, к моему возвращению научитесь вполне сносно ориентироваться. Когда управитесь с этим, я скажу, что мне от вас надо.
Я подумал секунду-другую и кивнул:
— Согласен. Езжайте, я никуда не денусь.
Он хотел встать, но я удержал.
— Игорь примет в этом участие?
— Думаю, примет. Да, пожалуй, он пригодится.
— Тогда хорошенько припугните его. Он посмел меня ударить и получил сдачи. Хорошей сдачи. Попробуйте втолковать придурку, что ему конец, если еще раз поднимет на меня руку.
— Игорь! — вскричал хозяин.
Наш неотесанный компаньон оторвался от телевизора. Встал и, шаркая, приблизился.
— Кажется, у вас с Джимом возникли разногласия?
— Не нравится он мне.
— Мне тоже. Но мы вынуждены работать вместе. Ты будешь за ним присматривать, охранять. Если с ним что-нибудь случится, то же
