увидев связанного Ибрагима с разбитым лицом, начала пятиться назад. Увы, она не успела даже развернуться, когда Фридрих схватил ее за руку. Больше она не сопротивлялась, девушка виновато уставилась в пол и принялась рыдать.
Фридрих закачал головой.
– Ой, вот только не надо сейчас всех этих женских штучек. Как парня убивать, так вот тебе укольчик, а как ответственность на себя брать, так сразу нюни распускаем?
Одним ловким движением Фридрих затащил ее из дверного проема внутрь палаты и прижал лицом к стенке, затем свел ее руки за спиной и стянул стяжками.
Мне показалось, что он ведет себя с ней как-то слишком жестко. Из головы никак не выходило ее тихое «Извините», брошенное чуть ранее сегодняшним днем.
– Эй, Фридрих… Может, не надо с ней так?
Он грустно улыбнулся.
– Марк, не будь дураком. Ты из-за нее мог умереть.
«Или действительно умер», шепнуло что-то внутри моего сознания.
– Она сделала свой выбор, не надо ее жалеть, – сурово заключил Фридрих.
Я с сомнением кивнул.
– Так, Марк. Это все?
– Вроде да, – ошарашенно кивнул я. – Не знаю, я долго был без сознания, может, еще кто приходил.
Глава службы безопасности кивнул.
– Ты пока ешь. Сейчас к тебе поднимутся двое ребят, они из аэропорта меня сюда везли, им я доверяю. Один будет постоянно в твоей палате дежурить. Если хоть на шаг от тебя отойдет – сразу звони.
Фридрих обнадеживающе улыбнулся мне, после чего достал телефон и вызвал своих людей наверх.
Ждать их пришлось недолго. В комнату вошли двое охранников: один из них был возрастом примерно с Фридриха и выглядел как его более мелкая копия, если не считать отсутствия усов, второму же было от силы лет 25–27, он был на одну лысую голову выше своего напарника.
– Марк, это Джонни Кравц, – он указал рукой на первого охранника, который тут же встал по стойке смирно. – Я его еще с армейских времен знаю, с ним ты будешь в безопасности.
– П-приятно познакомиться… – я еще не совсем отошел от того, насколько быстро накалилась ситуация в палате.
Фридрих тем временем указал на второго охранника, лысого.
– А это Джонни Кравц-младший. Не удивляйся, они все в роду Джонни. Но работу свою делать умеют.
Джонни-младший улыбнулся и кивнул мне головой:
– Здрасьте.
Закончив представлять мне новую охрану, Фридрих подошел к тумбочке, достал из пакета апельсины и собрал туда оружие. Глянув на оставшихся двух охранников, он тяжело вздохнул.
– Так, бестолочи, за мной. Поможете погрузить этих крыс в машину, – он перевел взгляд на своего сослуживца. – Кравц, ты со мной, сын пусть у двери постоит.
Они синхронно кивнули.
Фридрих рассовал вещи доктора себе по карманам и подошел к незадачливым убийцам. Его рука вспыхнула белым цветом, затем он слегка пригнулся и, схватив Мию за талию, закинул ее к себе на плечо. Девушка от такого бесцеремонного поведения вскрикнула и заныла пуще прежнего. Второй рукой он схватил за воротник дергающего из стороны в сторону головой Ибрагима и проделал с ним то же самое, после чего направился к двери. Охрана потащила парочку своих уже – надо полагать, бывших – напарников в коридор. Перед тем как уйти, Фридрих повернулся ко мне с двумя телами на плечах.
– Марк, мы во всем разберемся.
– Эм… – я окинул взглядом свою палату, на стенах которой теперь красовалась кровь. – Спасибо.
Джонни-младший дождался, пока все выйдут из комнаты, и посмотрел на меня.
– Когда отец вернется, тебе, может, взять чего-нибудь из автомата? Хочешь пить?
– Ужасно хочу, – я наконец-то смог спокойно выдохнуть.
* * *
Пробило полночь.
Молодой охранник сидел на своем месте и прожигал своим взглядом каждый уголок палаты. Я же залипал в мобильник. Листал ленту в «Постере», поглядывая, чем занимаются люди, и просто приходил в себя. Настроение благодаря сытому желудку поднялось на три порядка.
Мне уже не так часто писали из-за мемов, я снова стал почти что никому не интересен. Поэтому я снова включил уведомления.
В 00:01 мне пришло сообщение от Элизы: «С днем рождения, Марк:3»
«С днем рождения, Марк:3» Когда сообщение появилось в уведомлениях, я не сразу осознал, кто его мне отправил и зачем. Поэтому по привычке ткнул на него пальцем и сразу перешел в чат, тем самым отметив сообщение как прочитанное.
Спустя минуту глупого разглядывания телефона до меня дошло, что сегодня действительно мой 18-й день рождения. И первой, кто меня поздравил, была Элиза, да еще и с реальной страницы. До этого ежегодно пожелания мне присылали сотрудники службы безопасности с ее фейковой страницы.
Раз сообщение уже было прочитано, я не мог просто проигнорировать его. Потому спустя пару минут, после нескольких попыток выдавить из себя подходящие в такой ситуации слова благодарности, я удалил весь вымученный текст и ответил коротким «Спасибо». Девушка почти мгновенно прочитала сообщение и тут же начала что-то печатать. Очень долго печатать.
Ответ все никак не приходил, и вместо наблюдения за то появляющейся, то пропадающей надписью «Пользователь печатает…» я решил перейти в ее профиль. Там все было по-прежнему, если не считать две новые фотографии, где она катается на квадроцикле в горах.
В «Избранном» больше не было фотографий с Августом, но и окончательно удалены они не были. Они оказались просто в общей ленте. Я открыл одну из них и перешел по ссылке на его профиль.
Не могу сказать, что я увидел там что-то неожиданное. На снимках были то тусовка на яхте с полусотней человек, то вылизанный до блеска борт частного самолета, доставляющий парня в новую страну. На всех фото были геотэги. Ну разумеется, вдруг кто-то подумает, что Август не может себе позволить постоянные перелеты по миру за счет корпорации «Локк».
«Локк» – это крупная медиаимперия, одна из ведущих в нашей стране. Они не были связаны с кланами и аристократией, но денег и власти у них имелось предостаточно. Об этом намекала серьезная сеть предприятий и дочерних компаний, охватывающая практически каждую отрасль рынка, начиная с газет и телеканалов и заканчивая добычей сырья и сталелитейными заводами – «Локк» везде умудрялись приложить свою руку. Так что да, Августа Локка вполне можно было считать не просто влиятельной фигурой, а даже местечковым принцем, пусть и без легального права так называться.
Даже внешний вид Августа вызывал у меня раздражение. Вечно надменное выражение лица, волосы с зачесом назад, на которые он не жалел геля, и любовь к рубашкам поло создавали в моей голове очень мерзопакостный образ,
