Ознакомительная версия.
– Скажи-ка, купец, ты сейчас все это нам говоришь, чтобы найти свою женщину или карту поморов? – прищурившись, спросила Змейка.
– А одно другому мешает? – вопросом на вопрос ответил Виктор.
Иначе ответить он не мог – просто потому, что не знал ответа.
– Пока нет, не мешает, – задумчиво произнесла Змейка.
– Вот и я о том же.
– Но это пока. Хотя ты, конечно, прав, – Стрелец-баба тоже приняла свое решение. – Придется согласиться с предложением Аскела.
Следующим сдался Василь. Помор оказался достаточно умен, чтобы понять: поквитаться с викингами можно, лишь поступив к ним же на службу. Дольше всех уламывали Костоправа, но в конце концов и лекарь тоже вынужден был признать, что стать берсеркерами в дружине Аскела для них сейчас – наилучший вариант. А все остальное как-нибудь приложится со временем.
* * *
Викинги, конечно, были не столь наивными, чтобы сразу освободить и вооружить пленников. Путы на руках и ногах «берсеркеров» срезали, но цепей снимать морские разбойники не стали. Между тем длины цепи хватало лишь на то, чтобы дойти до борта и обратно.
– Отплыфем потальше – токта фас раскуют, – пообещал Аскел.
– Куда уж дальше-то, сир хер? – недовольно пробурчал Костоправ. Его уже начинало мутить от качки.
– Так тальше, чтопы нелься пыло упешать, – терпеливо объяснил Аскел. И сухо добавил: – И я есть не сир хер, я есть хэрсир. Сапомни это, Хрентепе.
Костоправ злобно скрежетнул зубами, но «Хрентепе» проглотил молча. А что делать: сам назвался – теперь терпи.
– И еще фот что сапомните. Таше кокта я фас осфопошу, все рафно мой фойны путет фсекта фас смотреть, – продолжил викинг. – Если рус-персеркр путет меня опмануть, то рус-персеркр срасу станет мертфый.
– Ну, это понятно. А насчет оружия чего? – с неуклюжей дипломатичностью осведомился Костоправ.
– Хрентепе, Хрентепе, – устало вздохнул Аскел, качая головой. – Путет пой – путет орушие.
В общем, «хрен тебе». Викинги относились к потенциальными берсеркерам осторожно. Что ж, Виктор ожидал чего-то подобного. Доверие Аскела и его дружины еще нужно заслужить.
– У-у-у, с-с-сир х-х-хер, – тихонько выцеженный Костоправом сквозь зубы набор звуков больше всего походил на ругательство. Которое, увы, было услышано.
– Хэрсир! – взорвался Аскел. – Я ше скасал уше: я есть хэрсир! Так есть прафильно! Сирхэр не есть прафильно!
Разъяренный викинг повернулся к Виктору:
– Солото, фаш Хрентепе прафта такой тупой, что не мошет запомнить прафильный поряток пукф?!
– Пукф? – Костоправ расплылся в улыбке. Действительно – малость идиотской. – Ну, ты, сир хер, и сказанул!
– Херсир! – Аскел поднял глаза к небу. – О, феликие поки!
«О боги! – мысленно повторил призыв викинга Виктор. – И великие, и не очень! Ну хоть вы вразумите Костоправа!» Не станешь же объяснять предводителю морских разбойников, что выходка лекаря – это не признак непроходимой тупости, а прикол такой. Чисто в Костоправском духе.
– Хэр-сир! – по слогам, словно обращаясь к умственно отсталому, повторил Аскел.
Костоправ молча ухмылялся. Кажется, на время лекарь даже забыл о качке и подступающем недомогании.
Аскел раздосадованно махнул рукой:
– Турак ты, Хрентепе!
В общем, обменялись любезностями…
* * *
Костоправ вскоре совсем расклеился: лекаря снова донимала морская болезнь. Первое время викинги потешались над немощью «рус-персеркра», которого укачивало даже на легкой волне, но после того, как Костоправа стошнило прямо на палубу, веселье команды сошло на нет. Аскел выдал лекарю мешочек с мелко нарубленными веточками и щепками, пропитанными какой-то дрянью.
– Покрыси это, Хрентепе, – посоветовал хэрсир.
«Покрыси» в устах викинга означало…
– Грызть? – Костоправ озадаченно уставился на покрытые бурым налетом палочки. – Да какого?
– Покрыси и пососи.
– Знаешь что, хер, туда ж твою налево, сир! – вспылил лекарь. – Сам по…
– Путет лучше, – поморщившись, перебил его викинг. – Не путешь плефать.
Под «плефать» подразумевалось «блевать».
– А это вообще чего? – хмуро спросил Костоправ.
– Ферный сретстфо, – ответил хэрсир. – Терефо, который фарили ф специальный растфор, чтобы не плефать от сильный фолна.
– Что еще за хренов раствор?
– Хреноф ф растфор нет, – заверил Аскел. – Но если путешь снать, что ф нем есть, попоишься крысть терефо.
– Да я уже, мля, боюсь! – мрачно признался лекарь. – Какую мутотень вы там намешали в свое зелье?
– Мутанты ф растфор есть, – кивнул викинг. Больше говорить он ничего не стал, но и этого оказалось достаточно.
– Не буду, – Костоправ решительно отодвинул от себя мешочек. – Сами грызите свою дрянь.
– Путешь! – разозлился Аскел. И потребовал в ультимативной форме. – Или крыси, или не плефай на мой корапль!
Костоправ вздохнул и осторожно сунул кончик щепы в рот. Зажал между зубов, скривился, но не выплюнул. Аскел, удовлетворенно кивнув, отошел от пленников.
– Ну, как? – осторожно поинтересовался Виктор, выждав пару-тройку минут.
– На вкус – дерьмо-дерьмом, – не разжимая зубов, процедил Костоправ. Прикрыв глаза, лекарь прислушивался к своим ощущениям. – Но тошнота, вроде, проходит… Хочешь, дам попробовать?
– Нет, спасибо, – поспешно отстранился Виктор. – Мне не нужно.
Размочалив зубами кончик щепки, Костоправ вытащил «терефо» изо рта. Средство викингов против качки явно пошло ему на пользу. Костоправ чувствовал себя лучше.
– Интересно все-таки, что они туда намешали, – задумчиво, с профессиональным уже лекарским интересом рассматривая палочки, пробормотал он.
– Я слышал кое-что об этом средстве, – улыбнулся Василь.
– Ну? – Костоправ повернулся к помору.
– Говорят, викинги варят деревяшки в бульоне из каких-то мутировавших водорослей и…
– Тьфу, пакость! – не сдержался лекарь. – И из чего еще?
– Да не, – передумав, дал задний ход помор, – пожалуй, Аскел прав: тебе лучше не знать.
– У-у-у, мать вашу! – раздраженно тряхнул головой Костоправ. – Сговорились вы с этим уродом, что ли?! Хотя ладно, молчи, хрен с тобой. Я и сам уже начинаю думать, что меньше знаешь – лучше спишь. Потом как-нибудь расскажешь, на берегу.
Кольский полуостров, который, как когда-то объяснял Василь, после Бойни превратился в сплошной Котел, драккар обогнул на безопасном расстоянии.
Стало заметно холоднее. Погода испортилась. Теперь корабль держался поближе к берегу. Суша была неуютной и неприветливой. За бортом проплывали живописные, но жутковатые на вид скалистые ущелья, прогрызенные морем в береговой линии.
– Фьорды, – проговорил Василь. – Из наших сюда мало кто забирался. Чужие воды, чужие земли. Непонятно, чего ждать.
Ознакомительная версия.
