Он тут же ринулся дальше, и Люк нанес ему еще один удар кулаком в то место, где у человека солнечное сплетение. На этот раз ковей не остановился даже на секунду. Люк попытался поднырнуть под широко раскинутые руки, но абориген отреагировал с путающей быстротой. Схватил Люка за плечо и круто развернул его.
В отчаянии Люк попятился, зашел в воду, поскользнулся и с громким всплеском упал назад. Ковей бросился на него, Люк отчаянно изогнулся и какимто образом умудрился оказаться сверху.
Надавливая обеими руками, он попытался не дать противнику поднять голову над водой. Ничего не получилось.
Теперь-то, наконец, Люку стало ясно, почему ковей выдвинули этого малютку в качестве своего представителя на суде Кану. Гибкий и проворный, он, казалось, состоял из одних мускулов, покрытых мягким пухом.
Это борьба без правил, напомнил себе Люк. И зашарил по скользкому дну в поисках камня или чего-нибудь еще, столь же твердого. Но ничего, кроме песка, не обнаружил и вдобавок потерял равновесие. Ковей отшвырнул его, навалился на грудь и… Ему без особых усилий удалось то, что не получилось у Люка, — удерживать голову противника под водой.
Всего несколько сантиметров воды — и рев толпы превратился в еле слышное эхо. Он попытался вырваться наверх. В искаженном водой лице ковей появилось что-то лягушачье. Безжалостно прижимая Люка одной рукой, туземец балансировал другой.
Люк повернулся вправо, наткнулся ртом на что-то скользкое и вцепился в него зубами. Ковей отдернул укушенную конечность, Люк вынырнул и с наслаждением вздохнул. Второй противник — толпа, настроенная далеко не сочувственно, — обрушил на него яростные крики. И все же даже сквозь них он слышал возгласы, которыми Халла, Лейя и Ц-3ПО подбадривали его. Йюзземы оглушительно вопили, Р2Д2 пронзительно бибипкал и громко свистел.
Ах, если бы только на его месте оказался Хин! уж тогда бы этот проклятый ковей так не усмехался. Когда укушенный ковей вновь попытался поймать его за голову, Люк с силой извернулся и зашарил обеими руками, хватаясь пальцами за бока ковей и пытаясь нащупать какое-нибудь чувствительное место. Тот, однако, ловко ускользал из-под его рук.
Видимо, потеряв терпение, ковей и другой рукой стал надавливать на голову противника, не заботясь о том, чтобы сохранить равновесие. Люк понял, что сейчас вода может сослужить ему хорошую службу. Он слегка опустился, повернулся, и туземец соскользнул в пруд.
Насквозь промокший и наполовину оглушенный, Люк силился встать на ноги. Пока он раздумывал, куда нанести удар, ковей вскочил тоже, наклонился и бросился на него.
На этот раз Люк пустил в ход правую ногу, вложив всю оставшуюся силу в удар, который пришелся на середину туловища ковей, примерно туда, где у человека находится желудок. То ли сила удара была велика, то ли на этот раз он угодил в более чувствительное место, но ковей взвыл и сел в воду.
Пошатываясь, Люк подошел к нему, поднял ногу и ударил снова. Ковей сумел поднять руку, заблокировать удар и одновременно вцепиться в поднятую ногу Люка. Тот попытался вырваться, но туземец ловко дернул его к себе, подцепив собственной ногой. Люк понял, что если ковей сумеет дотянуться до него, все будет кончено. Он лежал, уткнувшись лицом в песчаное дно пруда, и не мог сделать ничего.
Разве что шарить по сторонам руками. И вдруг они наткнулись на что-то продолговатое и твердое. Камень, но слишком большой, чтобы можно было ухватить его одной рукой. Для этого требовались обе руки — и чуть больше сил, чем у него осталось.
Дальше случилось то, чего он опасался, — на затылок легла рука. И сильно надавила вниз; так сильно, что лицо Люка погрузилось в песчаное дно и в ноздри забился песок. Какая ирония! Выросший в мире, где царствовала пустыня, он оказался на грани того, чтобы встретить смерть в воде!
В крови остались уже последние крохи кислорода, мысли начали путаться. Где-то в глубине сознания запел далекий, потусторонний голос, призывая его расслабиться. Ну, это как раз проще всего, не без удовольствия подумал он. Расслабиться? Это можно. Он устал, он так сильно устал.
Ковей решил, что это очередная уловка, и продолжал давить на затылок Люка. Даже сильнее, чем прежде, — очевидно, уже предчувствовал победу. Потом совершенно чудесным образом давление на затылок внезапно исчезло, и Люк вынырнул из воды, чувствуя, что у него нет сил ни защищаться, ни, тем более, нападать.
Воздух! Самое изумительное вещество на свете наполнило его жаждущие легкие, которые с каждым новым глотком работали все энергичнее. Выкашливая воду, Люк стоял на коленях, думая лишь о том, какое это счастье — снова дышать. И только когда его потребность в кислороде пришла в норму, решил, что неплохо бы взглянуть на противника.
Кровь тонкой струйкой вытекала из головы ковей прямо в чистую воду пруда. Противник лежал на спине, то ли без сознания, то ли мертвый.
Ничего не понимая, Люк подполз к нему, прикоснулся к лицу, поднял кулак, собираясь нанести удар. Никакого движения. Ковей вовсе не играл с ним в кошкимышки, он и в самом деле был без сознания.
Внезапно рядом с Люком в воду плюхнулся еще кто-то.
— Ты победил, Люк, ты одолел его! — закричала принцесса и обхватила его обеими руками, так что они едва не рухнули в воду, теперь уже вместе. — Что ты смотришь так удивленно? Ты победил! Теперь мы все свободны! То есть, — продолжала она шепотом, обводя взглядом враз замолчавшую толпе и стараясь не показывать страха, — мы получим свободу, если у этих созданий есть чувство чести.
— Это как раз беспокоит меня меньше всего, — успокоил ее Люк, вытирая с лица воду. — Тут Кану судья, помнишь? Кроме того, им понадобятся еще тысячи лет успешного технологического развития, чтобы честь свелась к лишенному всякого смысла понятию. Вот если бы наша битва происходила на имперской арене, тогда бы я волновался, — он перевел взгляд на молчаливых туземцев. — Думаю, ковей сдержат свое слово.
— Совсем скоро выяснится, так это или нет, — хотелось бы принцессе разделить его уверенность.
Положив левую руку Люка себе на плечи, она помогла ему встать. Когда они выбирались из пруда, Люк услышал позади бульканье и фырканье. Оглянувшись, он увидел, что его противник пришел в себя. Хорошо. Значит, он не убил ковей.
Когда в этом не осталось сомнений, несколько ковей подошли к своему раненому сородичу. Люку снова стало тревожно. Ему приходилось слышать о примитивных племенах, где того, кто проиграл сражение и таким образом обесчестил себя, попросту убивали.
Похоже, ковей были мудрее. Они подняли своего потерпевшего поражение вояку в сидячее положение и сунули ему под нос какое-то растение. Люк отчасти уловил исходящий от него запах и почувствовал, что полностью приходит в себя, Даже если бы мой противник умер, полушутя подумал он, этот невероятно едкий запах поднял бы меня и со смертного ложа.
