со мной. Монстр тут же зашкворчал, как брошенное на сковородку сало, а в следующее мгновение от него осталась только обугленная тушка на полу.
Я двинулся вперед, держа меч обеими руками и шагая прямо на толпу мимиков. Твари пытались бежать, но не успевали. Ворота в цех были довольно узкими, их створки навечно застыли в едва открытом состоянии, оставляя лишь узкую щель.
Теперь мимики набились в эту щель, и в ней же всей толпой и застряли, подобно уродливым червям, пытающимся проползти сквозь бутылочное горлышко.
Стеллажи у стен теперь начали плавиться, с них капал жидкий серебристый металл. Мимики десятками и сотнями обращались в горелые куски мяса. Самым быстрым из них посчастливилось все же пролезть в двери цеха и скрыться за ними, но остальные приняли лютую смерть. Огненные вихри не щадили никого, вскоре этими вихрями заполнился весь ангар целиком, так что за потоками огня я даже не видел стен и пола.
Меч в моих руках тем временем накалялся, ладони уже начало жечь, держать его становилось больно. Даже лезвие уже покраснело от жара. Впрочем, вещь была хорошей и явно не одноразовой, так что я не опасался, что меч расплавится прямо у меня в руках, артефакт выдержит. Вопрос в том, выдержу ли я.
Когда боль от жара уже стала едва выносимой — огненные вихри перестали бушевать. Они снова обратились в потоки огня и втянулись в меч вместе с остальным огнем.
Меч погас, я скорее убрал его в браслет. Кожа на ладонях у меня покраснела и болела. Еще не ожог третьей степени, конечно, пузырей на коже нет, но уже близко к тому.
Оглядел склад, стараясь не дышать жуткой вонью паленой пластмассы.
Большая часть пожара уже погасла. Пара ящиков еще тлела, да еще десяток погрузчиков обратились в груду черного железа, а от стеллажей у стен так и вообще остались лишь лужи расплавившегося металла.
Пол был усеян жжеными мимиками. Некоторые прогорели до плоти, но более-менее сохранились, от других остался только пепел. Один из мимиков из последних сил полз ко мне. Этого я тоже телепортировал в убежище, пусть подгорелый, но все же живой, продать можно. Больше выживших не наблюдалось, видимо, мимики особенно чувствительны к огню. Стоит запомнить на будущее.
Еще несколько десятков монстров успели сбежать. Плевать на них. В ближайшее время они точно не нападут. Никаких звуков в ангаре больше не слышалось, так что новая орда на меня не шла: значит, существа закончились, до перезагрузки осколка так точно.
Я оглядел ангар. Лутать тут больше по сути нечего, разве что насобирать более-менее сохранившиеся куски мимиков, чтобы продать сборщику, который принимает вещи из этого осколка. Жаль, техника уничтожена.
Однако этот ангар тут не единственный, рядом с ними находятся и другие, так что мне предстоит масса работы. И я очень надеюсь, что больше меня отвлекать всякими глупостями не будут.
Через двое суток я закончил. Ничего интересного больше не случилось, мимики больше меня тревожить не рискнули, а через зомбаков я просто перешагивал. Только однажды пришлось бросить гранату, чтобы разметать пятерых тварей, на которых я наткнулся у очередной исчерпавшей боезапас турели.
Турель тоже стала моей добычей, как и еще полсотни её сестричек. Я только ел, спал, восполняя силы, и собирал лут. Скука, но скука полезная.
Лишь когда мои браслеты были заполнены полностью, а в мое убежище больше не влез бы даже гвоздь — я, довольный собой, направился к выходу.
Двое бойцов, дежуривших на этаже с порталом, встретили меня мрачными взглядами. Бойцы были новыми, этих я еще не видел. Оба были здоровы, но у одного из парней штанина в крови — тут явно была битва, после которой боец уже отлечился. Да и на полу наблюдались следы применения мощной системной атаки: пол почернел, как от сильного взрыва.
— Аборигены рвутся на волю? — поинтересовался я.
— Мимики, мать их, — коротко ответил боец с окровавленной штаниной. — Совсем оборзели, твари… Пытались притвориться сборщиками и пробраться в портал, но с артефактами защиты разума мы их сразу прокусываем.
Я многозначительно кивнул и пошел на выход. Задерживать меня для дополнительных проверок они не стали.
Покинув осколок, я отправился прямиком в лавку на ипподроме. Мелочевку логичнее продать здесь, Франта она вряд ли заинтересует.
— Турели теперь берем по 15 тысяч, — продавец указал на обновленное объявление на стене.
А еще недавно были по 20. Но торговаться, очевидно, бесполезно. Чем дальше, тем больше девальвировались и турели, и вся остальная начинка осколка. Так что за турели я получил даже меньше миллиона. Впрочем, заветный миллион я добрал, сдав еще куски роботов, обнаруженные в одном из залов на нижних уровнях. Куски были аналогичные тем, что валялись на улицах техноосколка, так что не были ни эксклюзивом, ни особой ценностью.
— У меня еще мимики.
— Мертвые, я надеюсь? — то ли пошутил, то ли испугался продавец.
— Живых я вам не продал бы.
Точнее, продал бы не вам.
— Ладно, сколько?
— Триста или четыреста. Сложно подсчитать, мимики у меня кусками.
— Показывай, — недоверчиво вздохнул мужик.
Я скептически оглядел помещение магазина, почти полностью заставленное коробками.
— Пошли, — продавец нехотя выбрался из-за прилавка.
Мужик запер свою лавку, предупредил кого-то, что «ненадолго отлучится», и мы вышли наружу. Вот тут пространства, чтобы продемонстрировать весь товар, уже хватало, ипподром был огромным.
День снаружи оказался пасмурным, а жаль. Я уже соскучился по солнцу после подземных ангаров.
Я вывалил прямо на траву сотни тел пожженных и взорванных мимиков. Пристойно из них выглядела лишь парочка, те, которых я убил водяными стрелами. Остальные мимики представляли собой хаотичную черную массу, в которой мелькали белесыми пятнами отдельные сохранившиеся участки кожи. Руки и ноги лежали вперемешку, многие тушки были порваны пополам, а то и на несколько кусков.
Я насыпал мимиков горкой, и эта горка синтетики и металла тут же стала расползаться, как тающее мороженое.
— Ну и гадость. Ты издеваешься что ли? — буркнул продавец, — Живых там точно нет?
— Можешь проверить, если есть желание.
Но продавец не изъявил желания копаться среди останков биоников.
— Возьму на вес, — решился он, — По сто рублей за килограмм.
А вот тут он уже явно пытался меня ободрать. Цельный труп мимика весил килограммов тридцать, и за него давали 15 000. Причем, мимики, в отличие от турелей, не подешевели. Видимо, сборщики не слишком часто вытаскивали их из осколка на продажу.
— По триста отдам, — предложил я, — По сто — нет. У меня есть, кому продать их, кроме тебя.
— Согласно инструкции всех мертвых мимиков ты сдаешь мне. Тебя на этих условиях пустили в осколок.
— Да без проблем, дружище. Я и сдаю тебе мертвых мимиков. Но по справедливой цене.
Продавец скрипнул зубами, но дальше спорить не стал.
— У тебя тут девять тонн и триста восемьдесят кило, — выдал продавец и тут же объяснился, — У меня есть навык оценки на товары. В том числе по весу.
После еще минутного торга мы сошлись на том, что мне заплатят за десять тонн ровно. В принципе для продавца это была выгодная сделка, как бы он ни скрипел зубами, ибо инструкцию принимать одного мертвого мимика за 15 тысяч для него никто не отменял.
Я тоже был вполне доволен продажей, мне просто хотелось скорее очистить мои браслеты от лишнего хлама. Кроме того, я отлично понимал, что на самом деле мимиков в таком виде никто больше не купит. Товар был откровенно порченым.
Итого, за мимиков я получил три миллиона. Наличка за весь мой лут у мужика в сейфе нашлась: судя по всему, он неплохо заработал на продаже сборщикам маячков и прочих полезных приблуд. Оно и понятно: осколок относительно новый, а пробужденных в городе с каждым часом все больше, так что многие идут сюда попытать свои силы и заработать. И первым делом попадают в этот магазин при входе в осколок, где парень втюхивает всем желающим разнообразные шуруповерты, которые обязательно
