вонючий зад и, не оглядываясь, побежишь домой, заберёшь коробку со значками и принесёшь мне прямо сюда. Понял? Ту самую коробку, с сублиматами, которыми ты завтракаешь каждое утро. Синюю коробку, из ящика стола на кухне. Помнишь такую?
— Помню… конечно, помню. — От моего дыхания на своём потном лице он снова зажмурился.
— Тогда у тебя двадцать минут. Беги, — негромко велел я. — Беги, Айкс, беги.
Он вскочил, как ошпаренный, и ломанулся в окно на онемевших от страха ногах, перевалился через подоконник, рухнул в траву, снова вскочил и рванул в сторону улицы.
Крис дёрнулся было за ним, но я остановил его.
— Пусть бежит.
— Он нас сдаст, Тайдер, — забеспокоился Крис. — Он же не дурак, чтобы делать то, что ты сказал.
— Нет, не дурак. — Я посмотрел на брата и ухмыльнулся. — Он дурак в ужасе.
Пока мы ждали Айкса, остальные даже шелохнуться боялись. Стояли у стены, беззвучно дышали и лишь порой в тишине ночи раздавалось короткое хлюпанье и бульканье соплей из разбитого носа Сохатого. Он не мог этого контролировать и каждый раз вздрагивал, когда непроизвольно издавал звук.
Айкс вернулся через пятнадцать минут, весь красный, запыхавшийся. Из его тощей груди вырывался хрип, а колени продолжали дрожать.
Он опасливо подошёл ко мне, пригибаясь и вжимая голову в плечи, и протянул синюю коробку с сублиматами.
— Вот, господин ЛасГален… это та коробка.
Наблюдая всю эту картину, Кристобаль застыл с открытым ртом. Барыга Айкс сам — САМ! — притащил мне товар, отдал его бесплатно, да ещё и успел на пять минут раньше, чем ему было отмерено.
Я забрал коробку, быстро вскрыл и сунул в сублиматы руку, моментально нащупав маленький холщовый мешочек.
Развязав его, я действительно обнаружил три значка. Они были одинаковые, точно такие же, какой подарили мне в больнице. Маленькие, с изображением золотого колеса со спицами и глазом посередине.
Я спрятал их обратно в мешочек и сунул в нагрудный карман куртки, а коробку вернул обратно Айксу.
— Это тебе на завтрак. Приятного аппетита.
Тот закивал с благодарностью.
— Спасибо! Спасибо, господин ЛасГален!
Затем он повернулся к остальной троице, что стояли у стены, будто приговорённые к расстрелу, и поднял руки, как дирижёр.
И вся троица хором и с зашкаливающим энтузиазмом произнесла:
— СПАСИБО, ГОСПОДИН ЛАСГАЛЕН!
Кристобаль всё-таки не выдержал и захихикал себе в ладонь.
— Всё правильно, господин ЛасГален? — поинтересовался у меня Айкс.
— Нет, — покачал я головой, на что он в ужасе отпрянул. — Ты должен будешь совершить сделку с покупателем, как вы договаривались. Через два дня.
— Да-да! Всё, что вы скажете! — закивал Айкс. — М-можно идти?..
— Нет. — Я поманил его пальцем. — Кое за что ты ещё не ответил, ублюдок.
Он до дрожи боялся, но не смог сопротивляться Наведению Ужаса, поэтому сделал ко мне несколько несмелых шагов.
— Вот так — хорошо, господин ЛасГален?
Я примерился к его потной физиономии.
— Вот так вполне хорошо, Айкс. — А потом размахнулся и «ввалил» ему кулаком в рожу, как и завещал Годфред.
Парень рухнул на колени, но я снова взял его за грудки, приподнял одной рукой, а второй опять ударил. Так вмазал, что почувствовал, как зашатались его зубы.
Длинное тело Айкса выгнуло параличом от молний Годфреда, рот искривился, из него брызнула пена. Он завалился на спину, вытаращившись в небо. Синяя коробка упала рядом, сублиматы рассыпались по пыльному полу.
Я опять склонился над Айксом.
— Ну так что ты понял насчёт Браны? Повтори.
Его разбитые губы еле разлепились, а по щекам потекли слёзы.
— Ни… ни… — он всхлипнул, — никогда…
Я не стал его больше бить, чтобы не отправить в больницу. Айкс был нужен для сделки с загадочным покупателем значков.
— А теперь м-можно идти?.. — прохрипел Айкс, по-щенячьи глядя на меня.
— Теперь можно. Свободен пока что. Забирай дружков и валите.
— Валить… конечно… — выдохнул он, перекатился набок и прижал к груди коробку с сублиматам, потом поднялся на четвереньки и пополз к остальным. — Нам сказали валить! Валить!
От ужаса те еле шевелились, но всё же в итоге Айксу удалось их взбодрить. Вся четвёрка кинулась уносить ноги подальше отсюда. Они вывалились из окна, толкая друг друга, и помчались прочь, шурша по траве и даже не оглядываясь.
— Впервые вижу, чтобы люди так боялись, — хмыкнул Кристобаль, глядя, как четыре тёмных фигуры скрываются в траве пустыря. — Ты не думаешь, что они всё-таки на нас пожалуются или устроят нам войну?
— Не устроят, — ответил я. — Их пожирает ужас, а значит, они сделают всё, что нам надо, чтобы больше его не испытывать.
«Солидарен, коллега! — подтвердил Годфред. — Я б сказал, что они струхнули так, что надули полные штанишки!».
Кристобаль серьёзно глянул на меня.
— Знаешь, ты на меня тоже порой наводишь ужас. Без обид, брат, но это так.
* * *
Когда мы вернулись домой, то застали занятную картину.
Брана и экзорцист сидели в гостиной и пили чай. Жмот привалился на край кресла, рядом с Браной, и глухо похрустывал печеньем, а Мозарт устроился на диване, но не спускал глаз с Браны, охраняя её, как и обещал. По телевизору показывали концерт какого-то пианиста, и всё казалось романтичным настолько, что выглядело опасным.
Кажется, сестра даже не заметила, что мы вообще куда-то выходили и нас не было около двух часов.
— Когда я говорил, что надо найти ей парня, то не имел в виду гражданина, — пробурчал Кристобаль, когда мы зашли в комнату. — О чём Брана только думает? А если кто-то их увидит, что они так мило чай попивают? Может, поговорить с этим экзорцистом по душам? Он не сильно старше нас.
Я покачал головой.
— Он сестру вообще-то спас. Если бы не он, то неизвестно, что бы с ней было. Тут мы сами виноваты. Айкса проворонили, а Беласко оказался рядом.
— Тоже верно. — Крис уселся на свою кровать. — Только как он вообще там оказался, на рынке? За Браной следил? В такие случайности я не верю.
Мы мрачно переглянулись.
Не знаю, о чём подумал Крис, но я подумал о том, что надо поближе познакомиться с этим экзорцистом. Лучше держать такую странную личность рядом.
Если Брана ему действительно нравится, то лезть я к ним не буду, но вот если он её использует только ради того, чтобы накопать информацию обо мне — то это уже развяжет мне руки, и Беласко крепко пожалеет, что вообще полез не в своё дело.
В гостиной я бесцеремонно плюхнулся на соседнее с Беласко кресло, взял печенье из вазы и с хрустом зажевал.
— Как тут у вас дела?
Беласко догадался по моему лицу, что с Айксом и его дружками мы разобрались. В отличие от Браны он заметил, как я и брат вышли из дома и вернулись только сейчас.
— Господин Беласко оказал нам честь и остался ненадолго, — сказала Брана и подвинула пиалу с печеньем ближе к экзорцисту. — Мы решили, что надо немного подождать, пока кровь остановится и раны немного затянутся. На экзорцистах ведь раны затягиваются быстрее, чем на других магах…
Она замялась, чуть смутившись.
— У меня всё равно останутся шрамы, — сказал Беласко своим привычно глубоким и грубоватым голосом, который никак не вязался с его молодостью. — На ухе и ноздре. Там, где вырвали пирсинг-амулеты.
Брана опустила глаза и тихо произнесла:
— Шрамы украшают мужчин.
— И женщин тоже, — неожиданно добавил Беласко, не сводя с неё глаз.
Мои челюсти перестали жевать печенье, и я уставился на экзорциста в недоумении: то ли он сейчас Брану оскорбить пытается, то ли… делает комплимент?
Сестра как раз держала чашку с чаем, и её рука дрогнула, пролив на колени часть напитка.
— Ох… простите… — Она поставила чашку и быстро вскочила. — Я в ванную… простите…
Пока Брана бегала в ванную, я опять зажевал печенье и чуть наклонился к Беласко, заглядывая ему в лицо.
— Спасибо тебе, что помог моей сестре, но какого хрена тебе от неё надо? Если ты её используешь, то…
— Для слежки за тобой я бы использовал другие методы, — тихо перебил он меня. — А Брана… когда я её увидел тогда на ужине. В общем, она мне понравилась с первого взгляда, такая какая есть. Она идеальна.
Мои челюсти опять перестали жевать.
Я был бы счастлив поверить в его слова, но привык всё подвергать сомнению. Особенно такие вещи, как «Она мне понравилась с первого взгляда», услышанные от такого человека, как Беласко.
— Она не-гражданка, — напомнил я.
Беласко не ответил. Он как-то странно посмотрел на Жмота, а тот, дожевав печенье, чинно слез с подлокотника кресла, прихватил с собой чашку и отправился мыть её под краном на кухне, помахивая полосатым хвостом.
— Откуда у вас этот
