– Я?
Странник вышел вперед и как-то снисходительно улыбнулся, глядя на Черепа сверху вниз. Помолчав некоторое время, он неожиданно заявил:
– Я выше ростом. У меня светлее кожа. У меня на месте все зубы и нет плеши на голове и шрамов на лице. Кто из нас неполноценный?
– Ну, ты полегче, свинья! – рявкнул Череп, щелкая затвором автомата.
Маломальский затолкал компаньона себе за спину и предупредительно поднял руку:
– Выстрелишь в нас, и все сталкеры объявят Четвертому рейху бойкот. Посмотрим, сколько времени вы сможете обходиться без нас. Перестань валять дурака и пропусти. И вообще… У меня для вас, пацаны, «Майн кампф»!
Череп, насупившись, сделал несколько шагов назад, переводя взгляд с Сергея на Странника и обратно.
– Это заразное что-то? – осторожно спросил он.
Часть 3
Ради жизни на Земле
– Какова текущая ситуация?
Фюрер – настоящий фюрер, невысокий желчный человек с глубоко засевшими стеклянно-серыми глазками и русыми жидкими волосами, – мрачно осмотрел собравшуюся в рейхсканцелярии, оборудованной в наиболее подходящем техническом помещении еще много лет назад, верхушку Четвертого рейха.
– Этот подонок собрал приличную толпу, но они ничего не делают. Он там орет, как потерпевший, а они стоят и слушают, – прохрипел гауляйтер. – Вооружены не все. Сдается мне, он сам боится вооруженных столкновений и хочет простыми доводами переманить на свою сторону больше людей. Тогда нам будет уже бесполезно сопротивляться.
– И такое, что он переманит на свою сторону большинство, возможно? – Фюрер нахмурился еще больше.
– Ну… – Гауляйтер как-то растерянно пожал плечами. По всему было видно, что он не хочет озвучивать свою мысль. – Он ведь говорит про понятные, доступные народу вещи. Много кто так думает… А он вслух произносит.
– И что же с нами теперь будет? – напряженно всматриваясь в лица собравшихся, спросил министр культуры и пропаганды.
– Штурмовой легион верен вам, мой фюрер, и будет биться до конца! – Бригаденштурмфюрер, которого все называли Гейдрихом за внешнее сходство с любимцем Гитлера – такое же длинное лицо с крохотными, недобрыми глазами, вытянулся по стойке «смирно».
– Ты забыл, что Ганс тоже штурмпионер? – невесело усмехнулся фюрер.
Гейдрих не нашел, что на это ответить.
– Ладно. Впадать в панику преждевременно и вредно. – Глава Рейха поводил ладонями по столу перед собой. – По всему видно, что открытое столкновение нужно Гансу не больше, чем нам. Он этого боится. Будь нас бесчисленное множество, я бы не задумываясь приказал выжечь весь этот сброд. Но у нас на счету каждый человек. Начнем новый штурм, и лишних жертв не избежать. Тогда нашим врагам достаточно будет просто прийти сюда со своим флагом, и все. Так что нам делать?
– Может, вступить в переговоры? – робко пожал плечами руководитель Рейхсауссенминистериум – МИД.
– С этим уродом?! – воскликнул Гейдрих. – И тем самым показать нашу слабость перед ним?
– Решение не самое удачное, конечно, – вздохнул фюрер.
– А может… – Министр иностранных дел уже было хотел что-то сказать, но осекся.
– Говори! – Фюрер строго зыркнул на него.
– Да нет, это я так. Не важно… – стал отмахиваться тот.
– Что за бабская манера? – зарычал гауляйтер. – Сказал «А», говори «Б». Или ты не доверяешь товарищам по партии? – Он прищурился: – Или хочешь, чтобы они тебе не доверяли, раз уж в твоей голове рождаются мысли, которыми ты боишься с нами поделиться?
– Нет, ну… – Глава МИДа моментально вспотел. – Ну может, нам запросить помощь извне?
– Что? – Гауляйтеру показалось, что он ослышался.
Все присутствующие уставились на главного дипломата.
– Ну, я имею в виду, запросим военную помощь у Ганзы. Или у кшатриев из Полиса…
– Или у красных комиссаров?! – Гейдрих поднялся со стула и навис над главой МИДа. – Ты что мелешь, ничтожество?!
– Да я… – Министр задергался. – Скажем, что у нас мятеж. Переворот. Партия войны рвется к власти. Если они победят, то всем не поздоровится. Пусть пришлют подмогу.
– Объявить на весь мир, что мы у себя дома не можем сохранять имперскую законность и порядок?! Да я тебя расстреляю! – заорал фюрер.
– Да ты что? Ты что?.. – замямлил растерянно министр.
– Вста-ать! – голос фюрера, поднимающегося со стула, сорвался на истерический жестяной визг.
Мидовец вскочил и вытянулся по стойке «смирно», с ужасом глядя на то, как вождь выдергивает из кобуры свой старый, но проверенный «люгер». Трофейный, от деда.
– Пшел вон отсюда, пока я не продырявил твою башку!
Министр иностранных дел быстро, как мог, на ватных от страха ногах развернулся и засеменил к выходу. Когда за ним захлопнулась дверь, фюрер сел на свое место и вернул оружие в кобуру.
– А не пойдет ли он сейчас от страха прямиком в команду сторонников Ганса? – тихо проговорил гауляйтер.
– Догони его, и в профилакторий на карантин, до особого распоряжения, – приказал ему фюрер.
– Так точно! – Гауляйтер бросился догонять проштрафившегося министра.
– Ну, все-таки что делать-то? – тихо, словно самому себе, произнес министр пропаганды.
– Может, пока Ганс там разглагольствует на митинге, снимем его снайпером? – предложил Гейдрих.
– И тогда это быдло точно начнет крушить все вокруг, – покачал головой фюрер. – Начнется революция.
– А если выйти и сказать, что мы с ним согласны, если предложить ему пост в имперской канцелярии?
– Я уже думал об этом. Во-первых, после того как мы отдали его на растерзание Топору, Ганс не захочет иметь с нами дело. Во-вторых, если мы согласимся с ним, значит, согласимся и с тем, что надо немедленно начать войну. А мы не готовы. Это дикая авантюра!
– Но может, мы убедим его повременить? – развел руками министр пропаганды.
– Убедить? Да он одержим! Он безумец! – заговорил Гейдрих. – Ганс всегда был слизняком! Кто вообще о нем знал? Все удивлялись, как он штурмовиком-то стал. И вдруг он собирает толпу, осмеливается бросить вызов…
– И не кому-нибудь! Мне! – поддержал фюрер. – Всему нашему укладу! Нашему порядку! Великому Рейху, который мы – мы! – строили своими руками!
– А сами вы что предлагаете, мой фюрер? – подал наконец голос до того молчавший комендант Тверской.
– Если бы я знал, я бы собрал вас здесь, бездельники чертовы?!
Дверь приоткрылась, и появился эсэсовец из личной охраны фюрера.
– Разрешите? Пограничники сообщили, что с поверхности пришли сталкеры. Двое.
– И что?! – взвизгнул фюрер.
– Есть указание о прибытии всех сталкеров сообщать коменданту и бригаденштурмфюреру лично.
