Уже две недели в одном из пустующих домов, лучше других сохранившемся, происходит что-то странное. Там что-то есть. Неизвестно, откуда оно появилось. Оно иногда появляется на секунду в окнах, причем только после заката. Иногда из дома раздаются странные звуки – как будто что-то прыгает по всему дому. Иногда слышен треск досок. Так продолжается всю ночь, до тех пор, пока не взойдет солнце.
Но это люди бы перетерпели, если бы не одно обстоятельство. На протяжении двух недель в деревне пропадают животные. Каждую ночь исчезает чья-то собака или кошка. Часто не одна, а несколько. Бездомные животные тоже исчезли и больше не пытаются раздобыть себе пропитание в деревне и ее окрестностях. Иногда животных находят. В разорванном на куски виде. Некоторые люди видели, как поздно ночью по деревне проносится странная тень.
Позавчера у одной семьи пропала овца. Это одна из немногих семей, у которых сравнительно большое хозяйство. На следующий день овца нашлась. В таком же состоянии, как и собаки. Она лежала недалеко от того дома, где появилось что-то странное. Самые смелые мужики и молодые люди, которые были в деревне, отправились к этому дому, вооружившись охотничьими ружьями и топорами. В доме было грязно, как и должно быть в заброшенном деревенском доме. Паутина, плесень, пыль, грязь… и следы когтей. На стенах, на полу было много следов от чего-то острого, напоминающего когти. Выяснили, что эти когти не имеют ничего общего с волчьими. Других диких зверей поблизости давно уже не было. Да и волки появлялись года два назад.
Посовещавшись, люди решили обследовать погреб, вход в который располагался в одной из комнат. В погребе тоже было пусто, но на удивление чисто. Ничего не обнаружив, народ покинул странный дом. Люди не знали, что предпринять, и решили просто быть осторожнее и на улицу после заката без особой нужды не выходить. В тот день, то есть вчера, в деревне пропали последняя собака и две последние кошки.
Итак, шестнадцатый день страха в деревне. Истекают последние минуты до заката. И вот – солнце полностью скрылось за горизонтом. Одновременно с этим в погребе обрушилась одна из стен. Открылся проход в небольшую комнату, где стояла кровать. На ней лежал человек. Он только что проснулся.
Человек поднялся и вышел из потайной комнаты. Если бы в погребе горел свет, можно было бы увидеть, что человек этот – не совсем человек. Вытянутое лицо, белая кожа, серые губы, красные глаза, заостренные уши, широкие и длинные ноздри. На руках когти. Когда он открыл рот, показались заостренные зубы с очень длинными клыками. Человек был одет во все черное. Плотная, облегающая одежда и плащ за спиной. На ногах тяжелые сапоги.
Существо (ни у кого не повернулся бы язык назвать его человеком) вылезло из погреба в комнату. Оно прекрасно ориентировалось в темноте: подошло к занавешенному зеркалу и сдернуло скрывающий его кусок ткани. Зеркало было единственным чистым предметом в комнате. Существо посмотрело на себя в зеркало и плюнуло – очевидно, оно не нравилось самому себе.
– С добрым утром, Кэнреол, – проговорило оно. – Блин, ну и рожа…
Павел (кто же еще?) снова закрыл зеркало и стал разминаться. Пока еще жажда не давала себя знать. Он проделал ряд акробатических упражнений, отработал удары и повторил все стрелковые каты, не нажимая на курки пистолетов. Потом сел в позу лотоса и стал медитировать. Он просидел так около часа, пока не проснулась жажда. Вечный голод вампира. Он неотступно преследовал Павла уже шестнадцать дней. Павел поднялся и стал ходить по комнате. Вампир старался оттянуть охоту. Тем более что он не представлял, на кого охотиться теперь. Кошки и собаки в деревне закончились. Позавчера он убил овцу, и к нему в дом пришли люди – искали его. Что же делать теперь? Если он не будет пить хотя бы кровь животных, то может сорваться, погрузиться в Безумие. И он убьет человека. А Павел очень не хотел привлекать к себе внимание. Щадящий укус он не сможет сделать, даже находясь в полном рассудке – слишком велик голод, слишком долог был пост.
Павел попал в ловушку. Если бы он охотился на людей с первого дня, все было бы нормально. Он же решил прожить некоторое время на крови животных. Результат – истощение.
Павел ударил когтями по стене. Она уже была покрыта причудливым узором. Похожие были и на полу. Надо что-то делать. Все слишком далеко зашло. Павел вернулся в погреб и лег на кровать. Ну почему испытание не проводится летом, когда ночи такие короткие? Наверняка ему было бы легче. Павел стал вспоминать, как началось испытание.
Им так ничего и не сказали. Им просто объявили день испытания и собрали всех в одной комнате.
– Вампиры! – начал Махарнен. – Сегодня вы узнаете, почему у вас до сих пор нет оружия клана и почему вы не считаетесь полноценными членами клана. На протяжении долгих лет вампиры жили без сыворотки и испытывали все неудобства такого существования. Это закаляло их тело и дух. Вы же – вампиры нового поколения, вы не знаете, что это такое – жить без сыворотки. И вы не можете считаться равными другим вампирам, которые жили настоящей жизнью. Но не волнуйтесь. У вас будет шанс пожить настоящей жизнью и стать равными древним вампирам! Удачи вам!
Потом Павел потерял сознание. Очнулся он уже здесь, в этом доме, в этой самой потайной комнате. На груди лежала записка. На ней было напечатано: «Теперь ты будешь жить без сыворотки. И без донорской крови. Единственная помощь клана – готовое убежище. Но его маскировка будет тянуть из тебя силы. Удачи!»
Запас сыворотки уже был на нуле – татуировка на руке горела красным светом. На лбу появился новый знак – красный квадрат, в который был заключен знак клана. Павел был уже в боевой трансформе. И вот уже шестнадцать дней он не принимал человеческий облик – сил не было.
Павел схватился за живот и скатился с кровати на пол – голод терзал сначала желудок. Но скоро боль займет каждую клетку тела, как было во время Становления. Павел поднялся на ноги и пошел к выходу из погреба. Хватит терпеть! Буду убивать коров и овец!
Когда Павел уже поставил ногу на лестницу, ведущую из погреба, он услышал шаги, приближающиеся к дому. Слух обострился за время испытания, и Павел сумел даже определить число идущих. Двое. Мужчина и женщина. Потом Павел расслышал тихие голоса.
– А тут точно никто не живет? – Женский голос, молодой и довольно приятный.
– Да нет тут никого, не бойся. Никто нам не помешает. – Это мужской голос, тоже молодой.
Голоса упали до шепота и временами прерывались. Вот парень и девушка вошли в дом – деревенские не удосужились запереть за собой дверь после того, как выломали замок, – и прошли в комнату, где находился вход в погреб. Павел опустился на третью ступень Взгляда Ночи. Он вообще постоянно находился на первой ступени. На третьей ступени глаза становились матово-красными. Белки сливались с радужкой, а иссиня-черные зрачки расширялись на полглаза. В таком состоянии Павел легко различал ауры людей даже сквозь бетонные стены, не то что сквозь деревянный пол.
